История Поместных Православных Церквей

Скурат Константин Ефимович

[19]. Левицкий Орест. Внутреннее состояние Западно–Русской Церкви в Польско–Литовском государстве в конце XVI в. и уния. Киев, 1884. С. 73.

[20]. Кульминационного пункта деятельность братств достигла к концу 30–х годов XVII столетия. В это время «взоры всех православных южно–руссов были обращены на них, как на твердую опору и защиту со стороны иноверцев». А Крыловский. Указ. соч. С. VII, XVIII.

[21]. Крыловский А. Указ. соч. С. XXI.

[22]. Подобного рода вмешательства светских лиц в дела церковные привели к падению существовавшего в Церкви Польско–Литовского государства так называемого патроната.

«По своему происхождению и первоначальному характеру, — пишет И. Чистович, — патронат был делом усердия благочестивых ревнителей Церкви, которые, строя на собственной своей земле церкви и монастыри, снабжали их всем необходимым для их содержания и благолепия, заботились об обеспечении своих церквей священниками и монастырей настоятелями и в то же время получали право высшего управления в патронатских церквах и монастырях как по имущественным делам, так и по делам суда». Последнее привело к тому, что «это учреждение обезобразилось страшными злоупотреблениями и сделалось источником многих бедствий для Западно–Русской Церкви». Чистович И. Очерк истории Западно–Русской Церкви. 4.1, СПб., 1882. С. 196, 197.

[23]. См. подробнее о деятельности братств у А. Крыловского. Указ. соч.

[24]. См. обстоятельное раскрытие истории церковной унии в Польско–Литовском государстве с первых дней соединения Польши и Литвы и до последних дней существования Польши —до конца XVIII в. — в двухтомном труде М. Кояловича. Литовская церковная уния. СПб., 1859. Т. I; СПб., 1861. Т. II.

[25]. Н. Бантыш–Каменский в своем труде «Историческое известие о возникшей в Польше унии» (М., 1805) дает перечень обид, насильственных действий, допущенных католиками над православными в Польше и Литве с 1700 г. (с. 421 —434). Он же приводит «реестр» насильно отнятых у православных и обращенных в унию монастырей и церквей (с. 435 —450).

[26]. Титов Ф. И. проф. Указ. соч. С. 123.

[27]. Беднов В. А. Указ. соч. С. 501.

[28]. См. подробно о защите православными своих религиозных прав на сеймах в труде проф. П. Жуковича. Сеймовая борьба православного дворянства с церковной унией (с 1609 г.). Первый выпуск (1609 —1614). СПб., 1903.; второй выпуск (нет начала).

[29]. Картина стояния монастырей и приходских церквей за св. Православие в Польско–Литовском государстве в XVII — XVIII вв. наглядно изображена на карте, приложенной к труду проф. Ф. И. Титова. Русская Православная Церковь в Польско–Литовском государстве в XVII — XVIII вв. Т. III. Заграничные монастыри Киевской епархии в XVII-XVIII вв. 4.1. Общие сведения о заграничных монастырях Киевской епархии в XVI-XVIII вв. Киев, 1916.

[30]. Титов Ф. И., проф. Указ. соч. С. 125.

См. подробное и обстоятельное изложение истории воссоединения униатов в трудах: М. Кояловияа. История воссоединения западно–русских униатов старых времен. СПб., 1873; С. Рункевича, История Минской архиепископии (1793 —1832). СПб., 1893. С. 154 -295; 400–403.

[31]. О положении православных в Польше в XVIII в. см.: С. Рункевия. Указ. изд. С. 4 – 58.

[32]. Архиеп. Георгий Конисский. Собрание сочинений. Ч. 1. С. 287 — 291.

[33]. Коялович М. История воссоединения западно–русских униатов старых времен. СПб., 1873. С. 253.

[34]. Коялович М. Там же. С. 371 — 372.

[35]. Динков К. История на славянските и тем съседни Православии Църкви. София, 1960. С. 149. Согласно переписи 1931 г. в Польше имелось 3.762.000 православного населения, в том числе 1.500.000 православных украинцев, 900.000 белорусов, 100.000 русских,22.000 чехов и др. (См. M икала Сивицький. Незвичайна ричниця. «Церковный календарь», 1974. Православна Митрополия, Варшава. С. 142)

[36]. Снегаров

Ив., проф. Кратьк исторически очерк за Поместите Православии Църкви… София, 1948. С. 133.

[37]. Священноначалием Московской Церкви епископ Сергий сначала был назначен настоятелем русской православной приходской церкви во имя Святителя Николая в г. Праге, а в 1946 г. определен на кафедру епископа Венского, викария Западно–Европейского Экзархата Московского Патриархата. Осенью того же года Венское викариатство было преобразовано в Средне–Европейский Экзархат Московского Патриархата, первым Экзархом которого был архиепископ Сергий. В 1952 г. его перевели на архиепископию Казанскую и Чистопольскую, где в 1952 г. он скончался. (См. некролог в ЖМП. 1953. №2. С. 9 — 11).

[38]. Епископ Владимир, несмотря на сопротивление паствы, защищавшей его, был заточен в католический Дерманский монастырь. В 1924 г. польскими властями он был выселен в Чехословакию, где нашел братский прием у епископа Сергия. Вскоре митрополит Евлогий (Георгиевский) назначил его своим викарием с пребыванием в Ницце. После же кончины митрополита Евлогия (1946), первого Патриаршего Экзарха в Западной Европе (Экзархат образован в 1945 г.), архиепископ Владимир, недовольный назначением нового Экзарха митрополита Серафима (Лукьянова), личность которого как бывшего «карловчанина» (воссоединился с Русской Православной Церковью в 1945 г.) оказалась одиозной для верхов прежнего «евлогианского» течения, ушел с частью клира и паствы Экзархата в юрисдикцию Константинопольской Церкви. Скончался в 1959 г. в сане митрополита Русских Православных Церквей в Западной Европе, подчиненных Константинополю. (См.: «Духовный облик и архипастырские труды митрополита Владимира» в книге «Слова и поучения блаженной памяти митрополита Владимира». Париж, 1961. С. 6–19).

О других иерархах, защищавших канонический порядок православной церковной жизни в Польше, еще будет сказано ниже.

[39]. На вопрос председателя суда: «Желает ли обвиняемый пояснить причину убийства?» Павел Латышенко (к тому времени лишенный сана Собором епископов Польской Церкви) ответил: «Да, я убил владыку за то, что он преследовал приверженцев Православия, что создавал незаконный независимый Синод, что крал документы, нарушал основания Православной Церкви в Польше, упразднял епархиальные советы, преследовал защитников иерархии, в том числе и меня». Председатель: «Короче говоря, обвиняемый убил своего Начальника за всю его деятельность?» Обвиняемый: «Да. Но я не считаю убитого своим Начальником, главой Православной Церкви в Польше». (См.: Микола Сивицький. Указ. соч. С. 150).

[40]. Снегаров Ив., проф. Указ. соч. С. 134. См. текст Патриаршего и Синодального Томоса от 13 ноября 1924 г. у митрополита Китросского Варнавы. Польская Церковь. Об основных положениях ее управления. Общий исторический обзор //«Феология». 1975. Январь–март.

[41]. Но были и смелые выступления. Так, прот. Владимир Ковальский в своем труде «Положение Церкви Православной в Польше между 1–й и 2–й мировой войной» (Рукопись. 1949. С, 32–33) приводит содержание речи прот. Николая Рогальского — одного из участников раута, устроенного правительством Польши. «В переживаемый великий момент, — говорил прот. Николай, — вспоминается один рассказ под заглавием «Оторванное крыло». Летели птицы в теплые края, они искали тепла и уюта. Охотник выстрелил в одну из них и ранил ее в крыло, так что она оказалась выбывшей из строя своего отряда. Сегодня мы — закрываем за собой историческую дверь и считаем, себя оторванными от Матери–Церкви, которая прославилась многими святыми, окормляла нас духовно веками, поучала нас добрыми примерами, с нею мы делили свои радости и печали. Ныне мы считаем себя уже оторванными от того отряда, к какому принадлежали; поневоле грусть охватывает наше сердце при мысли, что мы желаем жить самостоятельно. Будущее сокрыто от нас и в этом может быть заключается доля нашего счастья; мы не знаем, что день грядущий нам готовит. Дай Бог, чтобы кормчий нашего церковного корабля спокойно вел вверенное ему судно по волнам житейского моря, обходя подводные камни и водовороты, и достиг тихой пристани».