История помнит
Шрифт:
“Утром Сталин пришел домой, но Надежды Сергеевны уже не было в живых. Во время похорон Сталин был печален ... внешне он скорбел”, — пишет Хрущев. В действительности, по словам дочери Светланы, Сталин не был на похоронах. Неправдоподобной выглядит и версия с ответом дежурного офицера, которым запрещено давать справки о местонахождении охраняемых лиц и их встречах с кем-либо.
Наиболее же достоверной информацией по этому трагическому случаю можно бы было признать рассказ А.И.Микояна одному из руководящих сотрудников службы безопасности во время прогулки в Сочи, где он находился на отдыхе: “Утром 8 ноября 1932 года мне позвонил Сталин и попросил немедленно приехать к нему на квартиру. Голос у него дрожал, он еле выговаривал слова. Сразу стало ясно, что случилось что-то невероятное. Когда я приехал, то увидел, что Сталин был в весьма подавленном состоянии. Из рассказа
По дальнейшему рассказу Анастаса Ивановича причиной трагедии было следующее: “После демонстрации 7 ноября 1932 года некоторые члены Политбюро, секретари ЦК и видные военачальники собрались с женами на праздничный обед, на квартире К.Е.Ворошилова в Кремле. Был там и И.В.Сталин с Надеждой Сергеевной. Неожиданно, без приглашения на обед, прибыл с женой бывший начальник Главного политического управления Красной Армии, сподвижник Ворошилова и Сталина по гражданской войне С.И.Гусев (Драбкин Яков Давидович). Жена его — еврейка, очень красивая женщина, нравилась Сталину. После праздничных тостов и изрядной выпивки началось веселье, в ходе которого Сталин на виду у всех и при неблаговидном поведении жены Гусева слишком здорово поухаживал за ней. Это был не первый случай, когда у Сталина проявлялись открытые симпатии к жене Гусева, а она со своей стороны способствовала этому. Об этом осуждающе говорили в высших кругах и решили оградить Генсека и его жену от ненужных интриг и разговоров. В этой связи несколько членов Политбюро пригласили на узкое совещание Гусева и предупредили его, чтобы он никогда не появлялся со своей женой там, где будет присутствовать Сталин и его супруга.
Гусев обещал выполнить наказ старших партийных товарищей, однако по непонятным причинам 7 ноября появился на праздничном обеде, куда ни его и тем более его жену никто не приглашал. Остается большой загадкой цель такого непрошеного визита. Случайно ли был сделан такой шаг со стороны Гусева или кто-то стоял за ним.
Несомненно остается одно, что приход на обед и присутствие на нем супругов Гусевых обернулись для Сталина и его семьи величайшей трагедией.
Надежда Сергеевна, чтобы не быть свидетельницей бестактного поведения своего мужа, ушла тогда с обеда. Она действительно долго гуляла по Кремлю с Жемчужиной-Молотовой, а придя домой, ждала мужа с извинениями. Сталин же, будучи выпившим, пришел домой и, как ни в чем не бывало, лег спать. Утром на следующий день он был разбужен и узнал страшную весть, которая потрясла его на долгое время. Этот факт, возможно, явился причиной и другого явления, Сталин с этого момента возненавидел евреев” [32] .
32
Это проявилось в его отношении к жене сына Якова, к жениху и мужу дочери Светланы, которые были евреями и которых он считал подставленными к его детям. Он с недоверием стал относиться к женам членов Политбюро и ЦК, которые были еврейской национальности. Эти “подставы” продолжаются и по сей день. Был у нас прекрасный академик А.Д.Сахаров. Как только он женился на Боннер, стал отличным диссидентом. — Примеч. автора.
Глава Х
Борьба с внешней контрреволюцией
Успехи советского народа в строительстве социализма в СССР, усиление его экономической и оборонной мощи вызывали все большую реакцию на это со стороны империалистических государств. Естественно, Советское правительство принимало ответные меры и наводило порядок в стране.
Освященные гением Ленина, молодые органы государственной безопасности вели в то время успешную борьбу против происков разведок капиталистических государств, зарубежных белоэмигрантских центров и их агентуры внутри страны. Деятельность органов ОГПУ в этот период была весьма напряженной и направленной на укрепление и развитие народного хозяйства СССР.
Выполняя директивы партии и правительств, они ломали сопротивление врага. Бесчисленные вереницы махровых недобитков — белогвардейцев, нэпманских воротил, инженеров-вредителей, обезумевших от злобы кулаков — стали объектами чекистских разработок и операций.
В результате усиленных действий чекистов были ликвидированы десятки подрывных и контрреволюционных организаций, пресечена шпионская деятельность американской, английской, французской и других разведок в ряде городов
Значительное место в его работе занимала борьба с бандитизмом в различных районах страны. Войсками ОГПУ и Красной Армии было ликвидировано и обезврежено тогда около 300 вооруженных банд, заброшенных на нашу территорию через западную границу, разгромлено более 70 басмаческих банд в Средней Азии, действовавших с территории Афганистана и Ирана.
Ликвидация бандитизма сорвала планы империалистов и врагов Советской власти взорвать ее изнутри. Свергнутые эксплуататорские классы потеряли надежду на восстановление старых порядков.
В 20-е и 30-е годы органы госбезопасности проводили смелые операции, которые без преувеличения можно назвать классическими. Такими операциями были “Синдикат-2” и “Трест”, которые разрабатывались под непосредственным руководством Ф.Э.Дзержинского, его заместителя В.Р.Менжинского, начальника контрразведывательного отдела А.Х.Артузова. В этих операциях участвовали видные чекисты: Р.А.Пиляр, С.В.Пузицкий, В.А.Стырне, Г.С.Сыроежкин, А.А.Ланговой и многие другие.
В ходе этих операций чекисты сумели внедриться и создать прочные позиции во многих зарубежных антисоветских организациях, разгадать и предотвратить крупные антисоветские акции, довести до разведок империалистических государств большие дозы дезинформационных материалов, что основательно путало карты генштабистов этих стран. В результате враги недосчитались многих своих патентованных специалистов и ценных агентов. Их настигла карающая рука чекистов, действовавших от имени народа, ради народных интересов.
Особо проявил себя в этот период молодой чекист Виктор Анатольевич Решетов, который по документам инженера Иосифа Максимильяновича Гаваласа сумел войти в доверие к бывшему председателю правления Русского торгово-промышленного банка Коншину, игравшему заметную роль в “Торгпроме”.
От него Решетов получил сведения о готовящемся покушении на Чичерина и членов советской делегации во время их проезда через Германию на Генуэзскую конференцию. Он установил участников савинковской террористической группы и способствовал предотвращению задуманной ими гнусной акции.
“Чичерин будет только первым эпизодом. Наша задача, сказал Густав Нобель, один из главарей Торгпрома, создать немыслимые условия любому комиссару, который появится в Европе с дипломатической или любой другой миссией. Поскольку такая деятельность будет носить несколько специфический характер, я предлагаю создать секретную ячейку нашего Совета, которая решала бы все необходимые практические вопросы” [33] .
Как бы предвидя это, Ф.Э.Дзержинский в связи с расширением торгово-экономических отношений говорил: “Нашим товарищам ... придется сменить шинели на дипломатические фраки. Вот тут-то белая эмиграция и постарается не упустить возможности напакостить” [34] .
33
Барышев М. Особые полномочия. М., 1976. С.293.
34
Там же. С.286.
Другой советский чекист — Андрей Павлович Федоров, главное действующее лицо операции “Трест”, под видом одного из руководителей “мощной подпольной группы “Либеральные демократы”” выехал в Париж, установил связь с Савинковым и вытащил его вместе с ближайшими сподвижниками в Союз, где они были арестованы и осуждены.
В ходе этих операций ОГПУ получило важные сведения о деятельности антисоветских центров, замыслах и планах иностранных разведок. Несомненно, что разведчики в ходе них действовали весьма искусно и квалифицированно. Они помнили при этом завет В.Р.Менжинского: “Главное — строжайшая конспирация, умение оценивать обстановку. Ум должен быть главным оружием разведчика. Разведчик кончается тогда, когда он начинает стрелять и по крышам удирать от полицейских” [35] .
35
Барышев М. Особые полномочия. М., 1976. С.283.