История Призрака
Шрифт:
Я помассировал затылок.
— Молли... Когда мы с тобой познакомились...
— ...мне не нужен был еще лифчик, — договорила она.
— Дело также и в твоем отце, — возразил я. — Майкл...
— Это дядя, которого у вас никогда не было. — Голос ее звучал спокойно, но я-то видел, что она готова сорваться. — Вы всегда искали его одобрения. Потому что он хороший, и если он отзывается о вас хорошо, значит, вы еще не конченый человек.
Я насупился.
— Я этого не говорил, — буркнул я.
Она посмотрела на меня сквозь завитки пара от чашки.
— Но это все равно
— Я боялся, что лишусь своего уважения, — возразил я. — И не в чудовище, Молли. Просто в задницу.
— Пока я была ребенком, — продолжала она совсем тихо, — вы были правы. Но мне-то уже за двадцать, Гарри. Я не маленькая.
— Только не напоминай мне... — Я спохватился. — Так, анекдот бородатый. — Я оглянулся на нематериального себя. — Однако с учетом всех обстоятельств...
Она сдула пар и сделала большой глоток.
— Немного неуместно. Даже если бы вы были еще живы.
— Так даже забавнее, — возразил я.
— Это не вам видеть, как вся ваша семья старится и умирает, Гарри. — Она произнесла это спокойно, констатируя факт. — И не только родители. Братья, сестры. Все. Другие чародеи начнут испытывать ко мне хоть какое-то уважение примерно тогда, когда Хоуп и маленький Гарри умрут от старости.
— Может, тебе повезет и тебя убьют раньше.
Она пожала плечами:
— Леа делает в этом направлении все, что в ее силах. Что будет, то будет. Пока в этом остается хоть какой-то смысл, такая смерть меня не пугает.
Я поежился — в основном оттого, что она говорила это так спокойно.
— А как насчет того, что после?
— Все умирают, Гарри, — возразила она. — Так что нет смысла хныкать.
Я выждал несколько секунд.
— Самое время, — сказал я, — поговорить о том, что ты делаешь со своей жизнью. Это действительно важно.
Она запрокинула голову и громко рассмеялась. Смех звучал совершенно естественно, а вот глаза и чуть застывшая улыбка выдавали напряжение.
— Ну да, конечно. — Она тряхнула головой и пристально на меня посмотрела. — Скажите, а вы так всегда? С огнем-то?
Я зажмурился и попытался переключить шестерни у себя в голове. Мне это удавалось явно хуже, чем ей. Кто-нибудь бестактный или бесцеремонный мог бы заметить, что Молли это проще вследствие отсутствия в голове означенных шестерней.
— Э... Это ты о потасовке с фоморами?
— Они не фоморы, — поправила меня Молли. — Это смертные, слегка измененные фоморами. Их называют...
— Водолазками? — предположил я.
Она выгнула бровь.
— Вот вы с Мёрфи оба такие. Нет, их зовут прислужниками. Фоморы используют их тут и там. У них разные штуки инсталлированы. Жабры, дополнительные мышцы, ультразвуковые сенсоры, глаза ночного видения...
Я даже присвистнул.
— В общем, развлечения на любой вкус?
Она кивнула:
— И все эти странности превращаются в студень, стоит им умереть. Полиция называет их нестойкими.
Я тоже кивнул, стараясь поддерживать ни к чему не обязывающую болтовню:
— И много их здесь умирает?
—
Голос ее дрогнул. Ну не то чтобы слишком драматично. Просто едва заметно сменил тональность, и паузы между предложениями сделались чуть напряженнее.
— И ты не можешь стоять, ничего не предпринимая, — кивнул я.
— Нет, — согласилась она. — Иначе все они начнут являться тебе во снах. Ну и...
– Ну?
Молли молчала. Я не торопил. Минут пять прошло, прежде чем она закрыла глаза и собралась с духом.
— Это просто, — прошептала она. — Это не должно быть так просто.
С формальной точки зрения сердца у меня больше не было. Поэтому оно никак не могло дернуться. Или разбиться.
Но смогло ведь.
— Первый подкупал копа. Золотыми монетами. Стоял со спортивной сумкой, в которой лежала связанная девочка, и платил копу, чтобы тот смотрел в другую сторону. — Она судорожно сглотнула. — Господи, вот бы мне быть, как вы... Таким же сильным. Вот из вас энергия бьет, как из пожарного гидранта. А я так... водяной пистолетик. Даже не большой, а из самых маленьких. — Она открыла глаза и посмотрела на меня в упор. — Но и этого хватило. Они даже не поняли, что я стояла рядом.
— Молли, — мягко произнес я, — что ты сделала?
— Всего-то иллюзию. Простенькую. Сделала так, чтобы кошель с золотом показался тому пистолетом. Ну, коп выхватил свой и застрелил его. А прислужник успел еще прожить достаточно, чтобы сломать полицейскому шею. — Она помахала в воздухе двумя пальцами. — Дуплетом. И всего лишь простенькая иллюзия.
Я поперхнулся. Хотел что-то сказать, но не смог.
Голос ее звучал все громче:
— Потом были другие вроде этих. Господи, да они сами облегчали мне задачу. Достаточно выбрать нужный момент и чуть подтолкнуть. Типа зеленая волна, ни одного красного светофора. Вложить кому-то нож в руку. Или надеть обручальное кольцо на палец. Или капнуть кровью на воротник. Они звери. Они сами друг друга поразрывают. Как звери.
— Молли, — тихо произнес я.
— Я начала оставлять на них обрывки лохмотьев, — продолжала она. — Поначалу это причиняло боль. Ну, прикасаться к такому... опыту. Но я должна была. Вы же не знаете, Гарри, что вы натворили для этого города.
— О чем это ты?
— Вы даже не представляете, сколько всяких тварей носа сюда раньше не казали, потому что боялись.
— Боялись? Чего?
Она посмотрела на меня так, словно сердце ее вот-вот разорвется.
— Да вас же, Гарри. Вы могли отыскать в этом городе все что угодно, только тени, которую сами отбрасывали, не замечали. — Глаза ее наполнились слезами, и она раздраженно смахнула их рукой. — Всякий раз, как вы кого-то побеждали, всякий раз, когда вы одерживали верх над теми, над кем в чистой теории не могли, ваше имя делалось все заметнее. И вашего имени боялись. Охотились в других городах — в тех, где не было сумасшедшего чародея Гарри Дрездена, чтобы их защитить. Боялись вас.