История проституции
Шрифт:
Гностикам родственна секта манихеев, последователей перса Мани. Они особенно развили мизогинный характер аскетизма, ибо считали женщину воплощением соблазнительной чувственности. Ева соблазнила Адама, пробудив в нем волю к размножению, которая и является грехом, потому что, по старо-манихейскому дуалистическому воззрению, благодаря этому удлиняется пленение замкнутой в телесном мире световой субстанции. Манихеи чрезвычайно резко подчеркивали контраст между чувственной природой женщины и духовной целью человечества и на этом основании называли женщину демонически злым существом. Из трех их печатей –
Благодаря столь резкой мизогинной тенденции их учения, манихеи приобрели славу педерастов, и в средние века секты манихеев подвергались преследованию как распространители гомосексуализма.
Аскетизм великой христианской церкви, который систематически развивался в течение III и IV веков, обнаруживает ясное влияние учений Тертуллиана и еретических сект. С одной стороны, мы видим, что Ориген, объявив все половое «неприличным», всякую плотскую любовь «дьявольской» и признав только духовную любовь к Богу дозволенной, чтобы служить этой последней, оскопил себя. Но, с другой стороны, последствием чрезмерного полового воздержания является постоянная сосредоточенность мысли на половой жизни, обширное изображение всевозможных исторических и мифологических преданий о половых актах нормального и извращенного характера.
Большим мастером таких детальных описаний разврата является, например, строгий аскет Арнобий, написавший в 300 году 7 книг «Против язычников», в которых описывает самыми яркими красками безнравственность языческого политеизма. Я должен сказать, что при чтении этого сочинения вспомнил фантазии маркиза де Сада, который рассматривает половую жизнь в совершенно аналогичном, я бы сказал, гиперболическом виде. Сходно с ним по духу сочинение современника и соотечественника Арнобия, Лактанция, которое также посвящено доказательству развращенности античного вероучения.
Нельзя, разумеется, делать ответственными за такие порождения эротической фантазии самих авторов, как это впоследствии сделали с Йозефом фон Герресом, знаменитым автором «Христианской мистики» с ее ужасными описаниями развратного культа дьявола и мессы сатаны. Фантазии эти представляют продукт всей вообще системы аскетизма, который при чрезмерном преувеличении дает такой обратный удар. Ибо абсолютное половое воздержание – вещь невозможная для нормального в половом отношении человека, его последствием всегда является усиленная половая реакция.
Это показывает уже история древнейшего отшельничества и монашества в IV веке. Анахореты египетской и ливийской пустыни, пустынники и столпники, старались умерщвлять «грешную плоть» самыми сильными средствами, от самоубийства до самооскопления и самоизуродования, а между тем их постоянно мучил демон разврата и посещали ужаснейшие половые фантазии и видения. Этим объясняется, что уже очень рано стали выходить систематические руководства для борьбы с чувственностью, предназначавшиеся для монахов и монахинь. Таковы послание Исронима Евстахию о сохранении девственности и послание Илиодору и Непотиану, в котором приведены правила аскетической жизни для монахов и священников; письмо к Лете об аскетическом воспитании посвященных Богу девушек.
Отношения между проституцией и первобытным христианством в первые три
Выше мы уже приводили слова Христа, из которых видно, как глубоко он понимал общие примитивные инстинкты, породившие проституцию. Так же глубоко понимание сущности проституции, ее дионисьевского характера в сильном описании Откровения Иоанна (13-18). Она изображена здесь в образе блудного города Вавилона как зверь с семью головами и десятью рогами (Откр.Иоан. 17; 3-5 и 18; 2-4):
«И я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами.
И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее;
И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным…
Пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы,
И цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее».
В своем глубоком эссе о звере и человеке Георг Брандес указывает на очень интересный анализ этого места Библии, сделанный Александром Дюма-младшим:
«Сделав попытку анализировать человека в громадном плавильном котле, именуемом Парижем, Дюма сообщает, что видел, как из паров котла формировались глупые головы, мужские и женские, когда котел вдруг заклокотал и из него вышел образовавшийся не из его пены или паров, а из самого содержащегося в нем вещества чудовищный зверь с семью головами и десятью рогами. И на рогах этих было десять золотых корон (Откр. Иоан. 13; 1), а на головах волосы блеска металла и цвета алкоголя. Зверь был подобен барсу; ноги у него были как у медведя, а пасть как у льва; и дал ему дракон силу свою (Откр. Иоан. 13; 2). И обличен был зверь в порфиру и багряницу, украшен золотом, драгоценными камнями и жемчугом и держал в белых руках своих, как держат чашку с молоком, золотой кубок, наполненный мерзостями и нечистотой Вавилона, Содома и Лесбоса.
Георг Брандес (1842-1927) – датский литературный критик. Из тела его исходил опьяняющий чад, в облаках которого было сияние, точно прекраснейшего ангела Божьего, и двигались в нем тысячи человечков, которые извивались от сладострастия, рычали от боли и исчезали с легким шипением и треском: они лопались, и от них не оставалось ничего, кроме капли жидкости, слезы или капли крови.
Но зверь не насыщался. Он топтал их ногами, разрывал ногтями, размалывал зубами, раздавливал на своей груди. И тем, которых он так раздавливал, тем особенно завидовали. Его семь голов образовали венок, достигавший неба, семь пастей всегда улыбались, губы были жгуче-красного цвета, и над его десятью коронами пылало в ярком сиянии слово: проституция!»
Проституция и проститутки играли в древнейшей истории христианства троякую роль. Во-первых, мы находим проституток среди обращенных, кающихся и наиболее ранних последовательниц христианства. Во-вторых, к проституции присуждали в наказание христианок-мучениц, и в-третьих, монахи и монахини находились иногда в своеобразных отношениях к проституции, под видом которой скрывался аскетизм. В результате получались удивительные, специфически христианские явления, зафиксированные прежде всего в христианской легенде и христианской драме.