История проституции

Блох Иван

Непосредственное управление большей частью средневековых борделей находилось в руках хозяина или хозяйки, которые, вступая в должность, должны были принимать присягу. Они обязывались честно содержать дом, снабжать женщин пищей, одеждой и всеми другими предметами в подобающем количестве; при уходе из борделя возвратить весь домовый инвентарь, особенно кровати; не допускать в борделе азартных игр и вообще не предпринимать ничего нового без одобрения, ведома и желания бюргермейстера и городского совета.

За нарушение присяги хозяева борделя подвергались строгому наказанию. К удивлению, оно чаще наблюдалось у хозяек, чем у хозяев. Не имея хорошей рекомендации, невозможно было получить место хозяина

борделя. Такое рекомендательное письмо выдал, например, в 1481 году Лауренц Гутмахер своему слуге Ошвальтеру из Нердлингена к городскому совету Вин-тертура. Он свидетельствует в письме, что в констанцском борделе Ошвальтер всегда был прекрасного поведения и что честность его вне всякого сомнения.

Должность бордельного хозяина иногда переходит по наследству от отца к сыну, например, в Монпелье некий Пане завещал двум своим сыновьям управлять борделем.

Строгий надзор городского совета во многих городах привел к изданию бордельных уставов, служивших путеводной нитью хозяевам при управлении борделем. Почти все эти уставы возникли в XV веке, и в них заметно гуманное стремление защитить интересы несчастных обитательниц борделей.

Главные правила уставов следующие: строгое запрещение доступа в бордель состоящим в браке лицам, будут ли то проститутки или клиенты борделя; запрещение доступа для клериков, нехристиан и детей; предпочтение иногородних девушек при приеме в бордель; запрещение слишком большого ограничения свободы и обсчитывания проституток со стороны хозяина или хозяйки; обязанность считаться со здоровьем девушек и их клиентов путем запрещения сношения во время беременности, менструации и болезней; закрытие борделей во время воскресных и праздничных дней, вечером накануне этих дней и на страстной неделе; забота о порядке и покое в доме; по возможности облегчение возврата к честной жизни.

Наиболее известны бордельные уставы Нюрнберга, Страсбурга, Мюнхена, Констанца, Нима, Авиньона, Нердлингена, Уль-ма.

Приведем содержание ульмского устава. Согласно присяге, хозяин борделя должен был прилично содержать его, в достаточной степени снабжать подходящими, опрятными и здоровыми девушками в количестве не менее 14. Каждой женщине, живущей в его доме, он должен был давать обед за 6 пфеннигов и не имел права брать с нее больше. Если к обеду было мясо, то она имела право требовать два блюда: суп, мясо и морковь, или капусту и мясо – смотря по тому, что можно было достать; если же мяса не было, то что-нибудь жареное или печеное. Когда не ели мяса, например, во время поста, хозяин должен был давать к обеду каждой девушке селедку и две приправы к ней, а вне поста два яйца или какое-нибудь печенье с двумя приправами. Если какая-нибудь из женщин не хотела брать обеда, хозяин должен был дать ей что-нибудь другое за 6 пфеннигов. Он должен был также покупать ей на ее деньги вино, когда и сколько она пожелает. Если женщина беременела, он должен был удалить ее из дома.

В борделе имелся сундук, предназначенный для общественных целей, и ящик, служивший для точного расчета между хозяевами и проститутками. Каждая женщина, у которой оставался на ночь мужчина, должна была платить хозяину 1 крейцер за ночевку, а все, что она получала от мужчины сверх того, составляло ее собственность. Кроме того, каждая проститутка должна была платить ночью геллер за свечку, и мужчина должен был прибавлять к нему 1 пфенниг. А все, что женщина зарабатывала в течение дня, она должна была класть в сундук. Каждый третий пфенниг из этих денег выплачивался вперед хозяину, из остального же делался вычет к концу недели, в счет долга хозяину.

В борделе существовала собственная расценщица, которая должна была назначать плату за ночевку. Чтобы предупредить обман, сундук имел

три ключа. Один из них находился у хозяина, второй у расценщицы, а третий у избранной самими проститутками женщины. По субботам сундук открывался в присутствии двух проституток, которые вместе с хозяином и расцен-щицей должны были следить за тем, чтобы хозяин не брал в свою пользу больше одного из трех пфеннигов и чтобы каждой проститутке из недельного заработка сделан был вычет за долги хозяину. Если женщина получала от своего «милого друга» или вообще от какого-нибудь приятеля подарок, например, платье, вуаль и т. п., то эти вещи принадлежали лично ей.

Хозяин должен был держать для своих женщин кухарку или повариху, но не за счет женщин.

За долги бордельному хозяину родители и мужья могли помещать в бордель своих дочерей и жен, если они были на то согласны. Если же к нему помещали жену или девушку против их согласия и друзья хотели их взять оттуда или они сами хотели уйти из борделя, то хозяин обязан был беспрепятственно отпустить их, не имея права требовать тех денег, за которые они были помещены к нему.

Если женщина, скопив собственные деньги, желала бросить греховную жизнь и уйти из публичного дома, она должна была выплатить хозяину доход, который он получал с нее, а затем уйти в той одежде, в которой поступила в дом; если же этой последней уже не было, то в одежде, которую она обыкновенно носила по понедельникам. Но если она после ухода снова поступала в дом терпимости, то хозяин мог с нее требовать и некоторые другие долги.

Каждая проститутка должна была по понедельникам класть в ящик 1 пфенниг, а хозяин – 2. На эти деньги ставили в соборе по воскресным вечерам свечку Деве Марии. Если какая-нибудь из проституток заболевала, то содержимое ящика употреблялось, чтобы обеспечить ей необходимый уход.

Каждая проститутка обязана была ежедневно прясть для хозяина определенное количество шерстяной пряжи, а если она этого не желала, то уплачивать взамен по 6 геллеров в день.

Если хозяин нарушал какой-нибудь из этих пунктов, совет имел право во всякое время отказать ему от должности. Согласно присяге, заведовавшие общественным презрением должны были каждые 3 месяца производить основательную ревизию борделей, прочитывать проституткам устав и, если они находили какие-нибудь беспорядки, докладывать о них совету.

В большинстве публичных домов хозяйки сами были проститутками и продавали себя по требованию посетителей, подобно тому, как «мадам» борделя и теперь еще выступает в качестве проститутки. То же нужно сказать и о расценщице. Поэтому и хозяйка, и расценщица всегда причислялись к проституткам дома.

При рекрутировании проституток в бордели старались принимать только иногородних девушек, местным же доступ туда затрудняли. Запрещено было также допущение замужних женщин и нехристианок. Число проституток в отдельных домах колебалось между 1 и 15, увеличивалось во время больших праздников, ярмарок, соборов и т. д. до 30 и более и достигало в больших домах до 100 человек.

Имена средневековых проституток производились в большинстве случаев от их родины и происхождения, реже в связи с вероисповеданием. Прозвища, noms de guerre, ласкательные и шутливые имена, часто выражали физические или умственные качества и особенности проституток, последствия наказаний и т. п.

Обыкновенно проституток, в большинстве иногородних, называли по их родине, например: Эльза из Регенсбурга, Катерина из Гельбрунна, Базельская проститутка, Та из Ботцена. На происхождение и на другие вообще отношения указывают такие имена, как Агнесса, сестра Лоренца, Шанен, девушка погонщика скота.