История против язычников. Книги I-III

Орозий Павел

5. Лакедемоняне — ибо ведь они люди и люди греческие — жаждущие тем сильнее, чем больше имели, после того как завладели афинянами, в надежде на господство стремились поглотить всю Азию. 6. И вот, объявив всему Востоку войну, они избирают для того похода вождем Гиркилида. ⁴Когда он увидел, что должен сражаться против двух могущественнейших префектов Артаксеркса, [280] царя персов, Фарнабаза ⁵и Тиссаферна, ⁶по заранее задуманному плану, чтобы избежать двойной битвы, напал, объявив войну, на одного, а другого, заключив [с ним] мир, вывел [из игры]. ⁷

7. Фарнабаз обвиняет Тиссаферна перед Артаксерксом, общим тогда царем, в предательстве, особенно потому, что тот во время войны

договорился с врагом об условиях союза, и побуждает царя, чтобы он вместо этого [изменника] поставил руководителем морского похода Конона, афинского мужа, который тогда случайно жил в изгнании на Кипре; ⁸и вот Конон, получив пятьсот талантов серебра, призывается через Фарнабаза и назначается руководителем флота.

8. Лакедемоняне, узнав об этом, сами также просят через послов помощи для морского сражения у царя Египта Геркиниона; ⁹от него они получили сто снаряженных [281] трирем и шестьсот тысяч модиев пшеницы; кроме того пришло великое подкрепление от разных союзников. 9. Во главе этого войска с общего согласия поставили Агесилая, мужа, припадавшего на ногу, ибо при весьма трудном раскладе они предпочитали, чтобы увечие имел царь, нежели царство. ¹⁰Редко когда-либо со всем усердием собирались на одну войну столь равные полководцы, которые, изнурив друг друга в жесточайших сражениях, обагрив друг друга обильной кровью, ушли восвояси, словно они непобедимы.

10. Так вот, Конон, получив еще раз от великого царя благодаря собственной активности стипендию, ¹¹возвратившись к флоту, устремляется во вражеские земли; он берет с боя башни, крепости и прочие опорные пункты и, словно неистовствующая стихия, крушит все, на что бы ни обрушился. 11. Лакедемоняне же, захваченные в кольцо внутренними бедами, перестают обращать внимание на чужие дела и, когда появилась угроза рабства, оставляют надежду на владычество; они отзывают на защиту родины Агесилая, которого отправили с войском в Азию. ¹²[282]

12. Между тем Писандр, ¹³оставленный царем Агесилаем в качестве предводителя в Спарте, снарядил тогда огромный и мощнейший флот; он настолько был движим ревностью к доблести Агесилая, что, в то время как тот проводил сухопутную экспедицию, сам он морским маневром подошел к побережью.

13. В свою очередь Конон, когда завязалась война, нес на себе двойную ношу, вынужденный заботиться о союзниках и хранить верность родине, так что он проявлял в отношении последней природное свойство, союзникам же отдавал свое умение: он был расположен к согражданам тем более, что опасность чужой крови посвящал спокойствию и свободе их; он сражался против весьма надменных врагов с риском для царя, с выгодой для родины.

14. И вот сошлись в морской битве ¹⁴персы, ведомые Кононом, и спартанцы, руководимые Писандром; воины, гребцы и сами предводители с одинаковым жаром устремляются на взаимное избиение. 15. Чудовищность и жестокость [283] этой битвы выявило положение лакедемонян, пришедшее после нее в окончательный упадок: и в самом деле, после нее кажущаяся надежда спартанцев стала таять и, ослабевая, откатывалась назад до тех пор, пока, мучительно поднимаясь и вновь жалким образом падая, истощенная, не утратила как силу, так и смысл. 16. Для афинян же эта битва была так же началом восстановления могущества, как для лакедемонян его потерей.

Первыми тогда фиванцы, укрепленные поддержкой афинян, нападают на израненных и смятенных недавней бойней [лакедемонян], воодушевленные великой самоуверенностью вследствие доблести и усердия своего полководца Эпаминонда, ¹⁵с которым, они думали, смогут без труда получить власть над всей Грецией. 17. Итак, происходит битва на суше, в которой фиванцы без особых хлопот одерживают победу: ибо в этой стычке побеждается и убивается Лисандр; ¹⁶Павсаний же, другой полководец [284] лакедемонян, заподозренный в измене, принуждается к изгнанию. ¹⁷

18. Фиванцы же, овладевшие победой, собрав силу всего войска, нападают на Спарту, полагая, что они без всякого труда

вступят в лишенный защиты город, поскольку они уже уничтожили почти все его силы вместе с самим царем и видели [лакедемонян] брошенными всеми союзниками. 19. Лакедемоняне, приведенные грозящей городу опасностью к активности, призвав всякого неопытного солдата, выступают навстречу противнику. Но им, побежденным однажды, для противодействия победителям не хватало ни доблести, ни духа. 20. И вот, в то время как шло избиение по сути одной лишь воюющей стороны, вдруг на войне появляется царь Агесилай, ¹⁸призванный из Азии, когда его никто не ждал; он атакует фиванцев, уже исполненных радости от двойной победы и не слишком торопливых, и без особых усилий превосходит их, в то время как у него самого в целости оставались почти все силы. Сам же Агесилай, тем не менее, получает серьезную рану. ¹⁹21. Тем же временем афиняне, когда узнали, что лакедемоняне воспряли от неожиданной победы, дрожащие от страха прежнего рабства, от [285] которого тогда они едва начали оправляться, собирают войско и направляют его на помощь беотийцам, поручив его полководцу Ификрату, который, будучи весьма молод (едва ли ему было двадцать лет отроду), слабость возраста прикрывал зрелостью души. ²⁰22. Конон же, муж хотя и афинский, полководец все же персидского войска, услышав о возвращении Агесилая, направляется на опустошение земель лакедемонян. ²¹И вот спартанцы, запертые и всполошенные гулом кричащих повсюду врагов, пришли, казалось бы, в окончательное отчаянье.

23. Тем временем Конон, после того как пресытился безмерным опустошением вражеской земли, вступает в Афины, будучи, несмотря на огромную радость граждан, мрачным, ибо увидел, что некогда украшенный народом и великолепием город теперь облачен в траур руин и запустения. 24. Тогда при восстановлении его он воздвиг великий памятник милосердия и сострадания; ибо ведь он украсил город, разоренный лакедемонянами, трофеями лакедемонян, город, сожженный персидским пламенем, он восстановил посредством строящих «персов». ²²[286]

25. Между тем Артаксеркс, царь персов, как было сказано вначале, приказал народам всей Греции, чтобы они отложили оружие и покоились в мире: не потому, что он милосердно заботился об изнуренных [сражениями людях], но для того, чтобы, пока он занят войнами в Египте, не случилось какого-либо вторжения в его царство.

2.1. Когда все греки были изнежены вожделенным миром и убаюканы внутренним покоем, лакедемоняне, более беспокойные, нежели деятельные, не находя себе места скорее из-за ярости, нежели из-за доблести, после оставления войн, начинают использовать хитрости войны; 2 так, заметив отсутствие аркадцев, внезапным нападением они захватывают их крепость. ²³Аркадцы же, потрясенные такой несправедливостью, присоединив к себе вспомогательные силы фиванцев, стремятся втайне возвратить себе утраченное войной. 3. Раненный в этой битве Архидам, предводитель лакедемонян, ²⁴когда увидел своих почти уже побежденными в сече, через глашатая стал испрашивать тела погибших для захоронения, что [287] обычно у греков считалось знаком отданной победы. ²⁵4. Фиванцы, ²⁶в свою очередь, удовлетворенные этим признанием, дав сигнал для пощады, определяют финал сражения.

5. По прошествии немногих дней перемирия, когда лакедемоняне обратились к другим войнам, фиванцы во главе с полководцем Эпаминондом обретают уверенность в возможности захвата Лакедемона, полагая, что город безмятежен и оставлен [защитниками]: ²⁷сокрытые ночной мглой они вступают в Лакедемон, однако не застают его столь уж беспечным и беззащитным, как ожидали; 6 ибо старики, вооружившись, с остальной массой [граждан] неприспособленного для войны возраста встали в тесном проходе ворот; сотня ослабленных годами стариков устремилась против пятнадцати тысяч воинов. И вот, пока они несли на себе столь великое бремя битвы, пришедшая на помощь молодежь ²⁸решила безотлагательно выступить против фиванцев в открытом сражении. [288]