История пятая. Гарри и Орден Молчальников
Шрифт:
Потом мы протолпились, наконец, в лифт, приехали куда-то вниз…
– Уровень второй. Отдел обеспечения магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, штаб-квартиру мракоборцев и административные службы Визенгамота, - сообщил автоматический голос, и мы вышли.
За углом оказался огромный опен-спейс, гудевший, что твой улей. Записки-самолетики летали туда-сюда, и называлось все это штаб-квартирой аврората. Ух, чего там только не было! Но я не стал отвлекаться…
С полчаса я скучал в кабинете мистера Уизли, как вдруг пришел его
Подземелье, куда меня впихнул мистер Уизли, выглядело, как в кино про инквизицию. Стены, сложенные из тёмного камня, были тускло подсвечены факелами. Справа и слева вздымались ряды пустых скамей, но впереди, где скамьи стояли на возвышении, на них темнело много человеческих фигур. Сидящие вполголоса переговаривались, но как только за мною закрылась массивная дверь, в зале воцарилась зловещая тишина.
– Вы заставили нас ждать, - проговорил холодный мужской голос.
– Здрасьте, приехали, - ответил я и вытащил из кармана письмо.
– Вот моя повестка. Я должен был явиться двенадцатого августа, к девяти утра в кабинет Амелии Боунс. Я явился заранее. Какого дементора слушанье перенесли, а меня не известили, я не знаю, это ваши проблемы.
– Визенгамот в этом не виноват, - возразил голос.
– Утром к вам была послана сова.
– Совы я не получал, - сказал я.
– Можете воспоминания прочесть. Как меня с утречка мистер Уизли забрал из дома, так я и торчал в его кабинете.
– Присядьте, - велели мне после паузы.
Я поглядел на стоящее посреди зала кресло с цепями на подлокотниках и произнес:
– Я лучше постою. Из уважения к суду.
Их было человек пятьдесят. «Ничего себе!
– подивился я и приосанился.
– Прямо Нюрнберг!»
– Очень хорошо, - сказал Фадж, министр.
– Обвиняемый наконец-то явился. Все готовы?
– Да, сэр, - услужливо ответил Перси Уизли, сидевший с краешку.
– Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, - звучно провозгласил Фадж, и перо Перси побежало по пергаменту.
– Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Эвансом, проживающим по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уиннингс, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда - Перси Игнатиус Уизли…
– Свидетель защиты - Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, - произнёс сзади негромкий голос.
«Вот тебя только и не хватало», - подумал я, когда директор прошествовал через зал. Если честно, я рассчитывал поразвлечься в одиночку. В Азкабан меня так и так бы не закатали, а что до прочего…
– А… Дамблдор, - проговорил министр, пришедший, судя по всему, в полное замешательство.
– Да. Значит, вы… гм… получили наше сообщение о том, что время и… гм… место слушания изменены?
– Мы с вашим посланием, должно быть, разминулись, - дружелюбно сказал Дамблдор.
– Но по счастливой
«Подстава», - подумал я и душевно улыбнулся.
– Да, - сказал Фадж, шурша пергаментами, когда все расселись.
– Хорошо. Итак, обвинение. Да.
Он извлёк из лежащей перед ним стопки нужный лист, набрал побольше воздуха и стал читать:
– Подсудимому вменяется в вину нижеследующее: то, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнёс заклинание Патронуса в населённом магглами районе и в присутствии маггла, что нарушает статью „С“ Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов.
– Вы - Гарри Джеймс Эванс, проживающий по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уиннингс, Тисовая улица, дом номер четыре?
– спросил Фадж.
– Я, - ответил я.
– Вы получили три года назад предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства?
– Так точно.
– И тем не менее вечером второго августа вы заклинанием вызвали Патронуса?
– спросил Фадж.
– Да, и?
– Понимая, что вам воспрещено применять волшебство вне школы, пока вам не исполнилось семнадцать лет?
– И? Лучше было сдохнуть, по-вашему?
– Понимая, что вы находитесь в районе, изобилующем магглами?
– И? Им положить с прибором.
– Вполне понимая, что в данный момент в непосредственной близости от вас находится маггл?
– У вас пластинку заело, что ли?
– вежливо спросил я.
– Да, был, вызвал, применил. Давайте короче.
Волшебница с моноклем вдруг перебила министра:
– Вы смогли вызвать полноценного Патронуса?
– Да. Могу перепоказать, - тут я не удержался, вынул палочку и вызвал своего цербера. Тот зевнул, лениво рявкнул на Фаджа и испарился.
Некоторые волшебники и волшебницы снова зашептались; кое-кто одобрительно кивнул, но другие хмурились и качали головами.
– Впечатляюще… - сказала женщина.
– Телесный патронус в пятнадцать лет…
– Раньше, мэм, - ответил я, - я его еще на третьем курсе научился вызывать.
– Дело не в том, насколько впечатляющим было это волшебство, - брюзгливо проговорил Фадж.
– И если разобраться, то чем более впечатляющим оно было, тем хуже - ведь школьник сделал это на глазах у маггла!
– Сэр!
– обозлился я.
– Этим магглом был мой кузен, который с раннего детства знает, что я - волшебник! И тетя знает! И их это вообще не парит… А если бы я не вызвал патронуса, то Дадли могли бы сожрать! Так что идите вы знаете куда со своей секретностью? Можете исключать, мне пофиг. Поеду в Новую Зеландию, там люди вменяемые, Регулус говорил…
– Погодите, кто хотел сожрать вашего кузена?
– нахмурилась дама с моноклем.
– Так дементоры же, вы не в курсе, что ли?
– изумился я.
– Две штуки.