История пятая. Гермиона Грейнджер и Игры с огнем
Шрифт:
Осталось внушить это остальным в крайне сжатые сроки… Ладно, кое-что я могу показать на примере, напомнить, как поступила со мной Буллстроуд - это должно сработать, но прочее? Времени в обрез, скоро уже рождественские каникулы, и на этот раз я в школе не останусь: родители написали, что собираются в Швейцарию, на лыжах кататься, а разве такое пропустишь? Но я-то ладно, а вот остальные начисто забудут все, чему успели научиться, ручаюсь!
А думосброс, конечно, замечательная веь, но ведь в нем - всего лишь воспоминания. Даже не компьютерная игра, где можно
Я давно собиралась это сделать, но боялась. Тогда, на третьем курсе, вмешательство в прошлое прошло незаметно, но там была всего лишь записка.
«Ладно, если мир погибнет, я об этом все равно не узнаю», - подумала я и улеглась прямо на пол, вздремнуть. А через час крутанула хроноворот.
– Я все-таки рискнула, - сказала я.
– Ну, раз решила, значит, надо делать, - ответила я-прошлая, вставая во весь рост.
– Что, мир еще не рухнул?
– Да что ему сделается?
– пожала я плечами.
– Мы ничтожны в масштабах Вселенной. Слушай, а забавно я со стороны выгляжу!
– Это уж точно, - пробормотала я-прошлая, придирчиво разглядывая меня.
– Ну что? Попробуем?
– Конечно, нечего время зря терять!
– ответила я, вынимая палочку.
– Давай… ту атаку, которую Снейп показывал в прошлый раз? Только осторожно, а то не знаю, что случится, если я тебя покалечу.
– Могла бы не предупреждать, - фыркнула я-прошлая, заплетая волосы и пряча их под одежду, и я последовала собственному примеру.
– Погнали!
Когда время вышло, и я вернулась, то обнаружила себя на полу, в драной мантии, запыхавшейся и с грязной физиономией. И, что самое интересное, воспоминания никуда не делись, как в тот раз, когда мне пришлось вмешаться в прошлое! Я отчетливо помнила, какое побоище учинили мы со мной-прошлой… вернее, это я-прошлая помнила, что вытворяла со мной-будущей.
«Стоп, - сказала я себе, - не лезь в дебри терминологии. Работает - и ладно!»
И тут же подумала: а если я вернусь еще раз и буду третьей? Хм… надо попробовать, но уже не сегодня, пора бежать, скоро отбой. И не забыть забрать воспоминания из думосброса, я их посмотрю еще не раз и не два…
*
На последнем собрании кружка, перед самым Рождеством, случилось невиданное…
В гостиную Гарри вернулся в совершенно невменяемом состоянии.
– Это Чжоу?
– спросила я, видя, что ему ужасно хочется рассказать обо всем, но он стесняется.
– Ты с ней задержался после урока…
Ошеломлённый Гарри кивнул. Рон засмеялся было и сразу осёкся под моим свирепым взглядом..
– Так… э-э-э… что ей надо?
– спросил он с напускным равнодушием.
– Она… - вдруг осипнув, начал Гарри, потом откашлялся и начал снова.
– Она…
– Целовались?
– не выдержала я.
Рон опрокинул чернильницу и уставился на Гарри во все глаза.
– Ну?!
Гарри, помедлив, кивнул. Рон заржал на всю гостиную, и он неуверенно улыбнулся.
–
– выговорил наконец Рон.
– Как это было?
Гарри немного задумался и честно ответил:
– Мокро.
Рон непонятно булькнул.
– Потому что она плакала, - серьёзно объяснил Гарри.
– Ты так плохо целуешься?
– Не знаю. Может быть.
От ушей Гарри можно было зажигать свечи.
– Дело не в том, - сказала я, не отрываясь от письма.
– А ты-то почём знаешь?
– настороженно спросил Рон.
– Чжоу теперь всё время плачет, - ответила я, - и за едой, и в туалете…
– Надо думать, поцелуи её немного развеселят, - ухмыльнулся он.
– Рон, - сказала я, - ты самое бесчувственное животное, с каким я имела несчастье познакомиться.
Ну, я преувеличила, конечно, есть и похуже…
– Это что же такое?
– вознегодовал он.
– Кем надо быть, чтобы плакать, когда тебя целуют?
– Да, - сказал Гарри с отчаянием в голосе, - почему так?
Бедняга! Он точно ни с кем прежде не целовался, а тут вдруг такое… Гм. Ну, скажем так, я тоже теоретик в этом вопросе, но понять Чжоу мне было проще.
– Вам не понятно, что сейчас чувствует Чжоу?
– Нет, - ответили они хором. Я вздохнула и начала:
– Она очень переживает из-за смерти Седрика. Кроме того, я думаю, она растеряна, потому что ей нравился Седрик, а теперь нравится Гарри, и она не может решить, кто ей нравится больше. Кроме того, она испытывает чувство вины - ей кажется, что, целуясь с Гарри, она оскорбляет память о Седрике, и её беспокоит, что будут говорить о ней, если она начнёт встречаться с Гарри. Вдобавок она, вероятно, не может разобраться в своих чувствах к Гарри: ведь это он был с Седриком, когда Седрик погиб. Так что всё это очень запутанно и болезненно. Да, и она боится, что её выведут из команды Рэйвенкло по квиддичу, потому что стала плохо летать.
Воцарилось молчание. Потом Рон сказал:
– Один человек не может столько всего чувствовать сразу - он разорвётся!
– Если у тебя эмоциональный диапазон, как у чайной ложки, это не значит, что у нас такой же, - ответила я и снова взялась за письмо.
– Она сама начала, - честно сказал Гарри.
– Я бы не… вроде подошла ко мне, а потом смотрю, чуть ли не всего слезами залила… Я не знал, что делать!
– Ты должен был отнестись к ней чутко, - ответила я.
– Надеюсь, так и было?
– Ну… - Гарри покраснел еще сильнее, - я вроде… похлопал её по спине.
– Могло быть и хуже, - сказала я.
– Ты намерен с ней встречаться?
– Придётся, наверное. У нас же собрания ОД, правда?
– Я не об этом!
Он ничего не ответил, но откровенно запаниковал.
– Ничего, - утешила я, - у тебя будет масса возможностей ее пригласить.
– А если он не хочет её приглашать?
– спросил Рон.
– Не говори глупостей. Она давным-давно ему нравится.
Гарри по-прежнему молчал, явно пытаясь представить, как это он отважится подойти к Чжоу и пригласить ее хотя бы в Хогсмид на чашечку чая.