История религии (Том 4)
Шрифт:
Одним словом, безрелигиозным основателя материализма назвать нельзя, но вера его - примитивная, тесно связанная с первобытной магией. Недаром говорили, что он ученик халдеев. На этих суевериях Демокрита его нынешние продолжатели не любят останавливаться. Но наиболее объективные авторы вынуждены признать, что абдерский философ "не отвергает религиозное мировоззрение, но перерабатывает его в соответствии с атомистической теорией и в соответствии с сохраняющимися у него пережитками магических представлений" (18).
Демокрит лишь считал ошибкой смешивать богов с прочими феноменами природы и осуждал поклонение
Подведем итог. Пафос современного материализма, его иррациональный подтекст - это безоговорочный атеизм, отрицание любых сверхчеловеческих сил. Античный же материализм покоился на древнеязыческих верованиях. Этот материализм представлял собой философский вариант гомеровской религии с ее идеей Рока и телесными богами.
С другой стороны, учение Демокрита было продуктом разложения натурфилософии, признаком ее глубокого кризиса, который, впрочем, греческая мысль скоро преодолела. В то самое время, когда учил Демокрит, в Афинах уже появился Сократ, заставивший людей по-новому взглянуть на себя и на мир. Впоследствии Платон ни разу не упомянул Демокрита в своих книгах. Материализму оставалось отойти в тень и ждать своего часа, чтобы в очередной критический момент вновь заявить о себе.
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава тринадцатая
МЕХАНИЧЕСКАЯ ВСЕЛЕННАЯ. ДЕМОКРИТ
1. Эпикур и некоторые новейшие авторы ставили под сомнение само существование Левкиппа. Но большинство современных исследователей, опираясь на Аристотеля, не разделяют этого скептицизма. См.: А. Маковельский. Древнегреческие атомисты, 1946, с. 15 сл.
2. Наиболее полное издание источников о жизни и учении Демокрита в русском переводе принадлежит С. Лурье: Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования. Л., 1972. По этому изданию в дальнейшем приводятся цитаты.
3. От сочинений Демокрита сохранились лишь фрагменты. Нередко можно слышать обвинение, будто их уничтожили христиане, но на самом деле Демокрит разделил участь всех досократовских философов, ни одна книга которых до нас не дошла полностью.
4. Демокрит, 90.
5. Там же, 382.
6. Там же, 42, 45.
7. Там же, 22, 23.
8. Там же, 23, 589.
9. "У Демокрита,- пишет В. Зеньковский,- единство проистекает из некой вневременной, таинственной "необходимости", которая царит в мире и определяет его путь, тем самым создавая и охраняя единство в мире. Но хотя понятие необходимости ко времени Демокрита утратило тот первоначальный мифологический характер, какой оно имело в дофилософских религиозных построениях в античном мире, но мифологическая суть "необходимости" в нем осталась. Почему и как эта "необходимость" вообще подчиняет себе самостоятельные единицы бытия?" (В. Зеньковский. Основы христианской философии, т. II. Париж, 1964, с. 29).
10. "Это будет вечною судьбою материализма,- говорит С. Трубецкой,как бы совершенно ни изучали мы законы световых и звуковых колебаний, механику мозговых движений - между механическими колебаниями материальных частиц, с одной стороны, и между... сознанием - с другой - будет лежать бездна, непроходимая для материализма" (С. Трубецкой. Метафизика в древней Греции, с. 367).
11. Демокрит, 68, 436.
12. Там же, 575.
13. Там же, 572.
14. Там же, 472а.
15.
16. Там же, 472а. Лурье переводит этот текст так: "Демокрит и уповает, чтобы ему на долю достались "образы", приносящие благую судьбу". На на самом деле слово это означает "молиться" (см., в частности, перевод А. Маковельского).
17. Демокрит, 579, 578.
18. В. Асмус. История античной философии, с. 115.
19. Демокрит, 581.
Глава четырнадцатая
СОФИСТЫ
Афины и греческие колонии, V в.
Судьба метафизики всегда была такова:
начинают с предугадывания,
много времени проводят в спорах
и кончают сомнением.
Вольтер
Пути философской мысли в разные эпохи имеют нечто общее: так, в частности, на смену универсальным моделям бытия приходят, как правило, учения, которые восстают против метафизики, ссылаясь на ограниченность человеческого познания. За Декартом и Лейбницем пришел Кант, за Гегелем и материалистами XIX в.- позитивизм. То же самое мы видим и в Греции. Натурфилософия во всех ее видах перестала удовлетворять разум. Сама она раздиралась борьбой догматических систем. Даже то немногое, что сохранилось от книг досократовских мыслителей, несет следы ожесточенной полемики: Гераклит нападает на Пифагора и Ксенофана, Демокрит опровергает Парменида, элеаты воюют со всеми теориями множественности и т. д. Понятно, что должны были появиться люди, которые предложили бы своего рода "колумбово решение" споров: если все школы противоречат друг другу, то не являются ли их теории о Первооснове и мире тем, что сами они называют "мнением"?
Ведь никто не видел ни атомов, ни гомеомерий, ни Сущего... Не лучше ли признать, что единственное данное нам - это наши ощущения?
Такова была позиция греческих софистов.
Строго говоря, софисты в большинстве своем не были ни философами, ни учеными. Само слово "софист" означало в то время профессионального преподавателя, который обучал искусству красноречия (1).
Нам сейчас даже трудно представить, насколько велика была роль ораторов в античных полисах. В Афинах, например, они обладали прямо-таки магической властью. Политические речи не были проформой, а иной раз буквально решали судьбу государства. Участие граждан в управлении выдвинуло множество ораторов из народа. От их остроумия и находчивости нередко зависел исход голосования. Особенно необходимо было умение убеждать на судебных процессах. Человек, говоривший вяло и косноязычно, оказывался почти беспомощным в перипетиях городской жизни. Отсюда острая потребность в "профессорах" риторики.
Софисты появились впервые в колониях и Восточной Греции, а потом наводнили Афины, где их принимали с распростертыми объятиями. Ксенофан или Пифагор были наставниками и энтузиастами своего учения, мысль о преподавании как ремесле была чужда им. Но софисты, люди вполне деловые, не стеснялись брать плату за труд и часто обогащались за счет учеников. Платон впоследствии язвительно говорил, что они "торгуют мудростью оптом и в розницу".
Хотя эти новые "мудрецы" ставили себе задачи чисто прикладные, у многих из них выработались свои, независимые философские взгляды. Они имели разные оттенки, но в одном софисты были единодушны: в недоверии к возможностям человека до конца познать истину.