История россии 1917–2009
Шрифт:
Не оправдались прогнозы некоторых политиков и экономистов, согласно которым после ликвидации угрозы победы коммунистов инвестиции «хлынут в страну рекой». После выборов Запад открыто дал понять, что угроза возвращения к власти КПРФ — не единственное препятствие для вложений. Основной тормоз для экономического роста виделся в политической нестабильности России, непредсказуемом поведении ее лидеров.
Положение в Чеченской республике, где накануне выборов было достигнуто временное замирение, вновь обострилось, а вскоре возобновились боевые действия. 6 августа 1996 г. отряды чеченских боевиков штурмом взяли Грозный. 10 августа — следующий после инаугурации день — Б. Н. Ельцин объявил днем траура. 22 и 30 августа в Хасавьюрте состоялись переговоры секретаря Совета безопасности России А. И. Лебедя и начальника штаба дудаевских войск А. Масхадова. В результате были подписаны важные
Хасавьюртовские соглашения вызвали неоднозначную оценку. Чеченцы трактовали их как закрепление своей победы в войне и суверенитета, поскольку «враг» покидал территорию республики. Генерал A..И. Лебедь усматривал успех в том, что удалось остановить кровопролитие и открывалась возможность вновь перевести урегулирование конфликта в политическое русло. Лебедя поддержали «правозащитники». Однако соглашение резко осудили воевавшие в Чечне генералы. Военные были недовольны тем, что политики, решая сиюминутные задачи, не дали войскам возможности «добить противника». Они обращали внимание и на то, что передышка до 2001 г. была выгоднее чеченским сепаратистам, дает им возможность найти поддержку внутри России и за ее пределами, лучше подготовиться к возобновлению войны(«помех» со стороны политиков военные опасались и во второй чеченской кампании, однако в ноябре 2002 г. Президент заверил, что «второгоХасавьюрта не будет»).
Летом–осенью 1996 г. возросло политическое влияние сил, выступавших в поддержку Б. Н. Ельцина при повторном переизбрании. Большую активность проявлял Секретарь Совета безопасности А. И. Лебедь, который давал понять, что не считает нынешнюю должность вершиной своей политической карьеры. Главный «менеджер» избирательной кампании Ельцина А. Б. Чубайс был назначен главой президентской Администрации, став, как считали, фактически вторым лицом в государстве.
B. С. Черномырдин укрепил свои позиции на посту премьер-министра.В правительство на роль вице-премьера был приглашен президент ОНЭКСИМ — банка В. Потанин. Его имя связывали с понятием «семибанкирщина», означавшем соглашение нескольких наиболее богатых и влиятельных российских банкиров, объединившихся в феврале 1996 г.в Давосе для поддержки Ельцина на выборах (сам термин навевал воспоминания о «семибоярщине» — особом органе власти периода Смутного времени 1610–1612 в России).
Примерно в это же время в политический лексикон вошло и прочно утвердилось слово «олигарх». Понятие «олигархия» стали использовать при характеристике взаимоотношений власти и бизнеса в России. Под этим имелись в виду неформальные союзы крупных предпринимателей и высшего чиновничества. При поддержке зависимых от них СМИ, они показали свои способности добиваться значительных результатов и в бизнесе, и в политике. После 1996 г. это выразилось, в частности, в подборе кадров высшей бюрократии. Ранее при назначении чиновника определяющее значение имела его политическая ориентация, теперь — принадлежность к олигархической группировке. После выборов, когда миновала общая для всех опасность «коммунистической реставрации», на первый план вышли конкурентные противоречия между разными олигархическими кланами. Это породило череду публичных скандалов, приводивших к настоящим «информационным войнам».
В 1996–1999 гг. существенным фактором российской политики стало состояние здоровья Президента. Известие о своем повторном избрании Ельцин встретил на больничной койке. Осенью 1996 г. он перенес тяжелую операцию на сердце, а зимой 1996–1997 гг. боролся с простудным заболеванием. Все это привело к возникновению такого специфического российского института поддержки президентской власти, который получил название «Семья». Ее образовал достаточно узкий круг лиц, в который входили некоторые члены семьи Б. Н. Ельцина в буквальном смысле слова, и люди, предельно ей близкие или стремившиеся стать таковыми, а также те, кто был готов играть по правилам «семейной» политики. Появление «Семьи» было связано с «недостроен-ностью» российской политической системы, когда в условиях отсутствия демократических процедур «подстраховки» теряющего дееспособность лидера их роль могла выполнять близкая ему неформальная группа. Она брала на себя функции выработки курса и подбора кадров. Тем самым актуализировались теневые политические механизмы, которые содержали большой риск их использования в узкогрупповых интересах.
Оправившись от болезней, весной 1997 г. Б. Н. Ельцин вернулся к активной деятельности. Произведена была реорганизация
Правительство энергично взялось за решение поставленных задач, однако не все предлагаемые им меры получили парламентскую и более широкую общественную поддержку. Особенно бурно обсуждалась намеченная реформа жилищно-коммунального хозяйства, означавшая для населения «шоковое» повышение цен на услуги в этой сфере: до 1997 г. оно оплачивало лишь 10–20% реальных коммунальных расходов. Внимание общественности привлекли и жесткие бескомпромиссные столкновения между различными группировками российского бизнеса, развернувшими борьбу за передел лакомых кусков приватизируемой госсобственности. Осенью 1997 г. широко обсуждали обстоятельства приватизации «Связьинвеста» и проявленную при этом необъективность некоторых членов правительства. Это наносило ощутимый удар по престижу власти, провоцируя скандалы и отставки.
Итоги годовой деятельности команды «младореформаторов» получили в целом доброжелательную оценку в прессе, несмотря на то что большую часть намеченного сделать не удалось. В ежегодном Послании Президента Федеральному Собранию в феврале 1998 г. констатировалось, что правительство не справилось со своими задачами. Однако острой публичной критики премьера и его заместителей не последовало, поэтому Указ Ельцина от 23 марта 1998 г. об увольнении в отставку В. С. Черномырдина и его правительства выглядел сенсационно. Отсутствие объяснений со стороны главы государства многим дало основание трактовать его поступок как проявление сумасбродства. Однако уже вскоре стало ясно, что в основе решения Президента было осознание приближения краха проводившейся много лет экономической политики, которую связывали с именем премьера.
Указ Президента положил начало затяжному политическому кризису. На фоне отставки политического «тяжеловеса» В. С. Черномырдина предложение Думе одобрить в качестве премьера малоизвестного молодого С. В. Кириенко выглядело как очередной «каприз» главы государства. И хотя под нажимом Ельцина депутаты утвердили внесенную кандидатуру, правительство Кириенко не могло рассчитывать на безоговорочную поддержку парламента в то время, когда ситуация требовала быстрых и решительных действий.
Финансовый обвал 17 августа 1998 г. привел не только к падению правительства. 21 августа на внеочередном заседании Думы 248 депутатов призвали Президента добровольно уйти в отставку — в его поддержку выступили лишь 32 законодателя. На этот раз парламент продемонстрировал невиданное единодушие и готовность решительно противостоять Президенту при формировании нового Кабинета. Чтобы обезопасить Думу от возможного роспуска, депутаты выразили готовность инициировать процедуру импичмента. Перед угрозой утраты власти Ельцин был вынужден уступить. 10 сентября 1998 г. он предложил на пост премьера академика Е.М Примакова, который в том момент возглавлял российский МИД. Глава государства впервые назначил главой правительства кандидата, предложенного Думой: его одновременно выдвинули и коммунисты, и «Яблоко», поддерживали и другие фракции. Показательно, что Примаков был утвержден с первой попытки, получив 315 голосов вместо необходимых 226.
Включение в состав правительства на должность вице-премьера коммуниста Ю. Д. Маслюкова дало основание говорить о «полевении» исполнительной власти, хотя в целом премьер и новый Кабинет стремились быть политически нейтральными. Стремясь уйти от возможных обвинений, Примаков не выступал с широковещательными программами, придерживаясь тактики решения конкретных дел. В то же время правительство не пошло на радикальные изменения курса. Важность широкой общественной поддержки для исполнительной власти ярко продемонстрирована при обсуждении бюджета на 1999 г.: самое «левое» после 1992 г. правительство провело через Думу самый «жесткий», «либеральный» бюджет. Сделаны были шаги в сторону поддержки реального сектора. Примаков выступал за государственное регулирование экономики, которое, по его мнению, отличает цивилизованный капитализм от дикого.