История россии 1917–2009

Вдовин Александр Иванович

Судя по докладу И. В. Сталина на XVIII съезде партии (10 марта 1939 г.), советское правительство стремилось «соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками». Оно критиковало политику «нейтралитета» Англии и Франции, за которым угадывалось желание «не мешать Германии впутаться в войну с Советским Союзом». Из речи следовало, что именно Англия и Франция, а не Германия, являются поджигателями войны. Таким образом, открывалась возможность сближения СССР с Германией.

Тем не менее после оккупации Чехословакии, произошедшей в дни работы съезда, советское правительство в целях предотвращения новой агрессии со стороны Германии внесло 17 апреля 1939 г. предложение о заключении англо-франко-советского договора о взаимопомощи и военной конвенции. Гитлер, уже принявший решение о подготовке

войны с Польшей, стремился не допустить англо-франко-советского договора и предложил западным державам заключить «пакт четырех» (Германия, Италия, Англия, Франция). Советскую линию в хитросплетениях мировой политики был призван проводить Молотов. 3 мая 1939 г., оставаясь Председателем СНК, он заменил на посту наркома иностранных дел М. М. Литвинова.

В конце мая британское и французское правительства сделали свой выбор в пользу переговоров по политическим вопросам с СССР. Однако их истинной целью было не столько достижение конкретных договоренностей, сколько противодействие возможной нормализации отношений между Германией и СССР. Британский премьер-министр заявил, что он «скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами», который предусматривал бы немедленную помощь Англии и Франции Советскому Союзу, если последний окажется в состоянии войны с Германией. Переговоры Молотова с британским и французским дипломатическими представителями в Москве в июне–июле 1939 г. успеха не имели. Западные партнеры не хотели связывать себя обязательствами гарантировать независимость пограничным с СССР державам от Балтийского до Черного моря.

Считая целесообразным для успокоения общественного мнения какое-то время поддерживать переговоры, французское и британское правительства согласились продолжить переговоры о заключении одновременно с политическим и военного соглашения с СССР. Однако их военные миссии, прибывшие в Москву 12 августа, состояли из второстепенных лиц, не имевших полномочий на его заключение. Советская сторона на переговорах предложила план, предусматривающий совместные действия вооруженных сил трех стран во всех возможных случаях агрессии в Европе. Запрошенное в этой связи правительство Польши отказывалось принять предложение о пропуске советских войск через свою территорию в случае нападения Германии. Переговоры зашли в тупик. Сожалея об упущенных возможностях, бывший французский премьер П. Рейно в 1947 г. говорил: «С кем мы должны были заключить союз? Здравый смысл, география, история и планы Гитлера давали нам ясный ответ на этот вопрос. Когда Гитлер объявил о своем намерении “рассчитаться” с Францией, а потом расчленить Россию, он, можно сказать, собственноручно толкал наши страны к заключению союза. Но, может быть, в этом союзе, который быль столь явно необходим, нам отказали? Нет, нам его предлагали, но мы сами его отвергли». Неудача англо-франко-советских переговоров в Москве в августе 1939 г. способствовала развязыванию Германией Второй мировой войны.

Прекращение Москвой англо-франко-советских переговоров во многом объясняется также получением ею к этому времени конкретного предложения от Германии о «возобновлении политической линии, которая была выгодна обоим государствам в течение прошлых столетий». Оно было подтверждено Гитлером в личной телеграмме Сталину от 21 августа 1939 г. Германия явно опасалась успешного завершения московских англо-франко-советских переговоров. Ранее о возможности нормализации отношений с Советским Союзом германский министр иностранных дел И. Риббентроп говорил 25 мая, а 26 июля советскому поверенному в делах Германии Г. А. Астахову было сообщено о готовности немецкой стороны «на деле доказать возможность договориться по любым вопросам, дать любые гарантии». Согласие на переговоры с Германией советское руководство дало 3–4 августа, окончательное решение в пользу заключения пакта было принято 19–21 августа.

Обсуждая с членами Политбюро 19 августа 1939 г. складывающуюся ситуацию, Сталин решал непростую дилемму: «Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Англией, то Германия откажется от Польши и станет искать “модус вивенди” с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР. Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. В этих условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта, и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну». Ему явно импонировал второй вариант развития событий, открывавший, помимо

всего прочего, «широкое поле деятельности для развития мировой революции». Поэтому, заключал Сталин, «в интересах СССР — Родины трудящихся, чтобы война разразилась между рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон. Именно по этой причине мы должны согласиться на заключение пакта, предложенного Германией». Сталинское заключение вполне согласовывалось с подписанным 19 мая 1939 г. секретным французско-польским протоколом, по которому Франция обязалась в случае агрессии оказать Польше немедленную военную помощь, а также с заключенным 25 августа того же года соглашением о взаимопомощи между Англией и Польшей.

19 августа 1939 г. советское правительство дало согласие на прибытие в Москву И. Риббентропа. В тот же день в германской столице подписано торгово-кредитное соглашение, предусматривавшее предоставление СССР 200-миллионного кредита на 5 лет под 4,5% годовых. Соглашение стало поворотным моментом в развитии отношений между СССР и Германией.

23 августа 1939 г., после трехчасовых переговоров, в Москве был подписан советско-германский пакт о ненападении сроком на 10 лет, получивший название «пакт Молотова — Риббентропа». Приложенный к нему секретный протокол определял разграничение сфер интересов двух стран в Европе. Особый смысл имели положения протокола о том, что «в случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР... В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, границы сфер интересов Германии и СССР будут приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана... Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях». Это означало, что в случае войны немецкие войска не будут вторгаться в Латвию, Эстонию, Финляндию и Бессарабию, а на территории Польши продвигаться дальше названных рек.

Договор и протокол стали политико-юридической базой для дальнейшего развития советско-германских отношений. Они потеряли силу после нападения Германии на СССР. Делая выбор в пользу рокового августовского решения, сталинское руководство по примеру Англии и Франции также предпочло занять позицию «невмешательства», чтобы при случае не проливать кровь за чужие интересы и, более того, «подталкивать» одну капиталистическую страну против другой. Во всяком случае, договор давал возможность выиграть время для укрепления обороны СССР. Вдобавок он ослаблял единство внутри фашистского блока. Например, правительство Японии 25 августа 1939 г. решило прекратить линию на усиление антикоминтерновской «оси» между Японией и Германией и «ликвидировать прежние планы». Кабинет министров во главе с К. Хиранумой, выступавший застрельщиком совместной японо-германской войны против СССР, 28 августа подал в отставку.

Как показало дальнейшее развитие событий, «пакт Молотова — Риббентропа» в значительной степени предопределил победный исход Великой Отечественной войны. Кто знает, если бы у СССР не было двух дополнительных лет подготовки к отражению агрессии, немецкие армии, начав наступление с прибалтийского плацдарма, могли быстро дойти до Москвы. Вместе с тем послевоенная публикация секретного протокола, в котором подписавшие его государственные деятели фактически решали судьбы третьих стран без их участия, вызвала справедливое осуждение этих деятелей в СССР и других странах мира.

1 сентября Германия напала на Польшу. 3 сентября войну Германии объявили Великобритания и Франция. Началась Вторая мировая война. Польская армия не смогла оказать достаточного сопротивления германским войскам и отступала к востоку. 17 сентября части Красной Армии вошли на территорию Польши, заняли западноукраинские и за-паднобелорусские земли. Польша как независимое государство перестала существовать. 28 сентября был подписан советско-германский договор «О дружбе и границах», по которому западная граница СССР проходила по рекам Западный Буг и Нарев. Договор сопровождался секретным дополнительным протоколом, гласившим, что подписанный 23 августа 1939 г. документ изменяется «таким образом, что территория Литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии».