История России с древнейших времен до конца XVII века

Милов Леонид Васильевич

XIII в. перестала существовать, и ханы не стали ее восстанавливать. Они нашли другое решение: избрать среди князей Северо-Восточной Руси одного, который бы поддерживал порядок на территории владимирского великого княжения и нес ответственность за сбор выхода в Орду. Это должен был быть кто-нибудь из числа наиболее сильных и влиятельных князей, способных справиться с такими задачами. При выборе подходящего кандидата хан должен был считаться с переменами, происшедшими в жизни Северо-Восточной Руси во второй половине XIII в. Вторая половина XIII в. стала временем усиления феодального дробления Северо-Восточной Руси. К концу столетия здесь появилось 14 княжеств, некоторые из которых делились на более мелкие владения. Такое дробление поощряла Орда. Давая ярлыки на те или иные земли младшим членам княжеского рода, она тем самым гарантировала сохранность их владений. Все это делало задачу управления «русским улусом» достаточно сложной. Во главе должен был быть поставлен достаточно авторитетный правитель, обладатель достаточно крупного и сильного центра. В этом отношении к концу XIII в. также произошли существенные изменения. Старые

центры земли, такие, как Ростов и Суздаль, постепенно приходили в упадок, а усиливалось значение таких политических центров, как Тверь и Москва, их князья играли все более заметную роль в княжеских смутах последних десятилетий XIII в. Особенно быстро развивалась Тверь. С 60-х гг. XIII в. она стала центром самостоятельной епархии. Здесь, как уже отмечалось выше, впервые возобновилось каменное строительство. В 1293 г. рать Тудана не решилась штурмовать город, куда, спасаясь от нашествия, укрылось население «из иных княжений и волостей». Подобных сведений относительно Москвы не имеется, но о силе этого центра уже в конце XIII в. говорит успешное расширение территории Московского княжества при его первом правителе Данииле Александровиче, младшем сыне Александра Невского (начало 70-х гг. XIII в. — 1303 г.). Он сумел отобрать у соседних князей и присоединить к своим владениям такие крупные города, как Коломна и Можайск. По мнению исследователей, благодаря миграции населения территории Тверского и Московского княжеств оказались более населенными, чем другие, отчего князья могли располагать более крупными средствами и содержать более значительное войско.

Борьба Твери и Москвы за великокняжеский стол.В 1305 г. хан Тохта передал владимирский великокняжеский стол тверскому князю Михаилу Ярославину. Михаил Ярославин, считавший себя законным обладателем великокняжеского стола как старший из потомков Всеволода Юрьевича, был высокого мнения о своей власти. «Царь, еси, господине княже, в своей земле», — писал князю Михаилу тверской книжник Акиндин. С планами реставрации традиционно значительного объема великокняжеской власти было связано составление при его дворе летописного свода 1305 г., который дошел до нас в копии монаха Лаврентия 1377 г. (так называемая Лаврентьевская летопись). Михаила поддерживали великокняжеские бояре. Стремление укрепить великокняжескую власть в Новгороде привело к ряду конфликтов великого князя Михаила с Новгородским государством. Наконец, разгромив новгородское войско 10 февраля 1316 г. в битве под Торжком, он не только взыскал с Новгорода большую контрибуцию и заставил новгородцев срыть укрепления Торжка, но и дал им посадника «из своей руки». Стремился великий князь Михаил подчинить своему влиянию и церковь. Когда в 1305 г. скончался митрополит Максим, великий князь отправил в Константинополь своего кандидата игумена Геронтия для поставления на митрополичью кафедру. В Константинополе отдали предпочтение кандидату галицко-волынского князя Юрия Львовича игумену Петру. Тогда Михаил добился созыва собора в Переяславле, на котором новый митрополит был обвинен в «симонии» — продаже церковных должностей.

Сильные и резкие действия великого князя Михаила привели к умножению числа его противников, и Новгород, и многие князья Северо-Восточной Руси стали поддерживать главного соперника Михаила Тверского — московского князя Юрия Даниловича. Они обвиняли Михаила в том* что он утаивает часть собранной для Орды дани. Первоначально Орда поддерживала Михаила, ему неоднократно посылались на помощь ордынские войска, они, в частности, участвовали в битве под Торжком. Нового хана Узбека беспокоили продолжавшиеся смуты в «русском улусе», что отрицательно влияло на сбор дани. Кроме того, Орда не желала усиления такого сильного самостоятельного правителя, как Михаил Ярославич. В 1317 г. хан Узбек передал ярлык на великое княжение князю Юрию Даниловичу. Михаил уступил великое княжение, но Юрий с ордынским послом Кавгадыем решил выгнать Михаила и из Тверского княжества. 22 декабря 1317 г. Михаил разбил войско Юрия и союзных ему князей. После этого Михаил был вызван в Орду, где при активном участии его противников был осужден на смерть и казнён. В Твери вскоре после смерти он был причислен к лику святых как мученик, который поехал в Орду и пожертвовал жизнью, чтобы спасти от разорения Тверскую землю.

Юрий Данилович также не оправдал возлагавшихся на него ханом надежд. Собрав в 1321 г. ордынский выход, он не передал «серебро» ордынскому послу, а уехал с деньгами в Новгород. В результате в следующем 1322 г. хан послал рать во главе с Ахмылом, которая разорила значительные территории в Северо-Восточной Руси… Столкнувшись с неповиновением, хан Узбек дал ярлык на владимирское великое княжение Дмитрию, старшему сыну Михаила Ярославича. Он и его брат Александр занимались в 1322–1326 гг. сбором дани для хана. Когда Юрий, наконец, приехал в Орду, он был убит Дмитрием Михайловичем 21 ноября 1325 г. Убийца, совершивший этот поступок «без цесарева слова», т. е. без санкции хана, был казнен, но ярлык на великое княжение получил его младший брат Александр Михайлович.

В 1327 г. в Тверь прибыл ханский посол Чолхан с большим отрядом татар. По свидетельству тверской летописи, татары вели себя в городе, как хозяева (Чолхан сам поселился на дворе великого князя), оскорбляя и обирая его жителей. В этих условиях оказалось достаточно небольшой искры, чтобы вспыхнул огонь. Утром 15 августа, когда некий дьякон Дюдко повел на водопой «кобылицу младу и зело тучну», татары стали ее отнимать. Дьякон закричал: «Мужи тферстии, не выдавайте», и это стало толчком для стихийно начавшегося восстания. Тогда «удариша во все колоколы и сташа вечем», и все население Твери поднялось против татар. Чолхан и весь его отряд были перебиты. Князь Александр не смог помешать восстанию жителей Твери.

На этот раз принятые меры оказались особенно

жестокими — из Орды было послано пять темников с войском (так называемая Федорчукова рать), которые сожгли Тверь и разорили Тверскую землю. Епифаний Премудрый, рассказывая об отце святого Сергия Радонежского, ростовском боярине Кирилле, записал, что тот был совершенно разорен «частыми хоженьями со князем в Орду, частыми ратьми татарскими, еже на Русь, частыми послы татарскими, тяжкими даньми и выходы еже в Орду… Надо всеми же сими паче бысть, егда великая рать татарская Федорчюкова». Этот частный пример отражает общее положение русских земель в конце 20-х гг. XIV В.

После того, что произошло в Твери, хан Узбек дал ярлык на великое княжение приехавшему в Орду брату Юрия Даниловича Ивану. Вместе с татарским войском он участвовал в походе на Тверскую землю, а позднее, собрав князей СевероВосточной Руси, ходил ко Пскову, требуя выдачи укрывшегося там Александра Михайловича. Заняв великокняжеский стол в начале 1328 г., Иван Данилович, прлучивший в исторической памяти русских людей прозвище Калита («денежная сума», «кошель», из которого, по преданию, он щедро раздавал деньги нищим), занимал этот стол до самой своей смерти в 1340 г. Затем владимирский великокняжеский стол занимали его сыновья Семен Иванович (1340–1353) и Иван Иванович (1353–1359). Очевидно, деятельность этих великих князей отвечала интересам Орды.

Закрепление великокняжеского стола за московскими князьями. Отношения с Ордой.Укреплению своих отношений с Ордой Иван Калита и его сыновья придавали большое значение: за время своего княжения Иван Калита побывал в Орде пять раз, Семен Иванович — шесть. Чтобы добиться уплаты выхода, они прибегали к суровым мерам. Так, известно, что незадолго до своей смерти в 1339 г. Иван Калита, когда новгородцы отказались платить «запрос царев», разорвал отношения с Новгородом, а в следующем, 1340 г., его сын Семен пришел в Торжок с большим войском и заставил новгородцев выплатить выход. Важно было, что великие князья обладали достаточным авторитетом, чтобы добиться общей поддержки своим действиям. Так, Семен Иванович в 1340 г. созвал в Москву «всех князей русских» и добился их участия вместе с войсками в походе на Новгород. Можно полагать, что в основе такой политики лежал расчет на «фактор времени». Экономика Северо-Восточной Руси возрождалась слишком медленна, и мир на длительный срок «требовал жертв».

Литовское наступление на русские земли в первой половине XIV в.Была еще одна важная причина для правителей Орды для того, чтобы'содействовать появлению в СевероВосточной Руси достаточно сильного и авторитетного носителя верховной власти. С началом XIV в. наметилось опасное для интересов Орды усиление позиций Великого княжества Литовского в Восточно-Европейском регионе. Сосуществование в рамках одного государства древнерусских и литовских земель способствовало более быстрому формированию на территории Литвы классового общества и политических институтов. Здесь были созданы органы управления, во многом близкие органам управления на древнерусских землях. Великие князья литовские второй половины XIII в. Тройден и его преемники сумели окончательно объединить литовские племенные княжества под своей властью и дать успешный отпор наступлению немецких крестоносцев. При великом князе литовском Гедимине в первых десятилетиях XIV в. в состав Великого княжества Литовского вошли земли современной Восточной Белоруссии с такими городами, как Полоцк и Витебск, Берестейская земля (ранее — часть Галицко-Волынского княжества), вассалом — «младшим братом» Гедимина стал смоленский князь. Успехи Гедимина вели к сокращению размеров «русского улуса», с которого в Орду поступала дань. Великий князь владимирский должен был организовать отпор литовскому наступлению. Незадолго до смерти Иван Калита «по цареву повелению» посылал рать к Смоленску с ордынским военачальником Товлубием, а в 1352 г. ходил к Смоленску «в силе тяжце и велице» его сын Семен. В обоих случаях великому князю удалось собрать для этого немалые силы с территории владимирского великого княжения. В походе с Товлубием, помимо войск великого князя, участвовали суздальский и ярославский князья, в походе 1352 г. вместе с Семеном Ивановичем участвовали «все князи».

Союз московских князей и церкви.В отличие от Михаила Тверского московские князья сумели установить близкие отношения с митрополитами, стоявшими во главе русской церкви. Митрополит Петр, поддержанный московскими князьями в борьбе с великим князем Михаилом, стал охотно посещать Москву, заложил в ней главный храм — Успенский собор, скончался здесь в декабре 1325 г. и был похоронен в этом храме. Вскоре после смерти он был признан святым и стал патроном Московского княжества. Близкие отношения установились у Ивана Калиты и с его преемником — приехавшим из Константинополя греком Феогностом. Этот митрополит часто и подолгу находился в Москве, которая постепенно становилась фактической церковной столицей Руси. По просьбе Ивана Калиты митрополит отлучил от церкви жителей Пскова, которые дали у себя приют Александру Тверскому. В 1340 г. он сопровождал войско Семена Ивановича в походе на Новгород. По просьбе великого князя митрополит назначал его ставленников на епископские кафедры. Так, в 1346 г. епископом в Ростов был поставлен Иван, архимандрит основанного Иваном Калитой Спасского монастыря в Москве. Новый важный шаг, скреплявший тесные связи между великокняжеской властью и митрополичьей кафедрой, был предпринят в 1352 г., когда митрополит Феогност поставил своего наместника Алексея, сына Федора Бяконта, боярина Юрия Даниловича и Ивана Калиты, епископом владимирским и «благословил его в свое место на митрополию». Благодаря хлопотам в Константинополе послов великого князя и митрополита после смерти Феогноста Алексей в июне 1354 г. был поставлен на митрополичью кафедру. Так во главе русской церкви встал выходец из среды московского боярства, тесно связанный с московским княжеским домом.