История России с начала XVIII до конца XIX века
Шрифт:
С конца XVII в. интенсивно трансформируется русское живописное искусство. Традиции иконописи имеют тенденцию перехода в реалистическое отображение мира и людей. Развивается так называемый жанр парсуны — реалистического портрета, создаваемого в традиционной плоскостной манере. Художники этого жанра (Иван Безнин, Лука Смольянинов, Ерофей Елин, Михаил Челнаков и др.) находились под явным влиянием западноевропейской живописи. Создаются интересные «парсуны» и в начале века (например, портрет Нарышкиной с детьми, портрет Якова Тургенева).
В первые годы XVIII в. издаются специальные указы, касающиеся подготовки и воспитания художников. Традиционным российским способом (царским волеизъявлением) большую группу «мастеровых людей разных художеств» переселили («депортировали») в новую столицу, где был обширный фронт работ (росписи церквей, плафонов новых дворцов,
Еще до поездки в Италию Иван Никитин создает ряд интересных портретов (цесаревны Анны Петровны, царевен Прасковьи Ивановны и Натальи Алексеевны). Из работ более поздних заметно выделяется портрет канцлера Г.И. Головкина. Широко известна его работа «Портрет напольного гетмана» и, наконец, знаменитая работа «Петр I на смертном одре» (1725). Вторым виднейшим живописцем был Андрей Матвеев, становление которого происходило в Голландии. Им был создан ряд остро индивидуальных портретов (И.А. Голицына, А.П. Голицына), но особенно известен его «Автопортрет с женой». Последняя работа удивляет социальной смелостью, ибо, занимая как художник довольно низкое положение в обществе, в автопортрете он использовал композицию, типичную для изображения знатных персон.
В Россию приглашается и ряд иностранных художников, оставивших заметный след в истории искусства России. Это Луи Каравак, И.-Г. Таннауэр и др.
Архитектура переживала в петровское время переходный период, так или иначе отражавший западноевропейское влияние. Наиболее заметно оно в становлении в конце XVII — начале XVIII в. так называемого нарышкинского стиля, или стиля «московского барокко» церковной архитектуры. Прежде всего здесь меняется конструкция храма. Появляются храмы центрической композиции, устремленные ввысь, светлые и торжественные. Правда, нередко «запад» тонул в традиционном московском узорочье. Башнеобразные храмы дошли до нас в основном в подмосковных барских усадьбах. Это церкви в Троице-Лыкове, в Уборах (обе постройки архитектора Я. Бухвостова), это изящнейшая церковь Покрова в Филях, усадебный храм Л.К. Нарышкина. Шедевром храма башнеобразного типа является церковь в Дубровицах. Блестящим образцом сочетания элементов ордерной системы и новомосковского барокко являлась церковь архангела Гавриила или так называемая Меншикова башня (архитектор И.П. Зарудный). Не менее интересны образцы «нарышкинского стиля» в виде традиционных пятиглавых храмов Москвы. Это, в частности, изумительная по изяществу церковь Воскресения в Кадашах.
Появилась и принципиально новая архитектура, основанная на ордерной системе (колонны, портики, фронтоны и т.п.). Скромные элементы этой системы свойственны церкви Ивана Воина в Москве (1708—1714). Новшеством были и компактные храмы в виде ротонды, свойственные усадебным постройкам таких «западников», как Б.А. Голицын, князь Г.Ф. Долгоруков (храм в Подмоклове, 1714 г ., церковь в Перово, 1715 г . и др.).
Интерьеры церковных храмов стали украшаться многоярусными деревянными иконостасами со сложнейшей декоративной резьбой, лучшими исполнителями которой были белорусские резчики по дереву. Одним из блестящих мастеров резьбы был и архитектор И.П. Зарудный.
Гражданская архитектура, наиболее ярко передающая новые тенденции в архитектуре, может быть представлена Палатами дьяка Аверкия Кириллова, что на Берсеневской набережной в Москве. Новшества имели и здания административно-хозяйственного назначения (например, здание Арсенала начала XVIII в. в Кремле).
Принципиально новая архитектура создала основу новой столицы России — Петербурга. Здесь с самого начала получил развитие северо-немецкий (голландский) вариант барокко со сдержанным суховатым декором, со стремлением к максимальной рациональности. Носителем этой тенденции был Д. Трезини. В первую очередь, это знаменитый собор Петра и Павла (1712—1732). Трезини принял активное участие и в планировке Петербурга, в частности, его Васильевской части. Временный деревянный Петербург быстро сменился «мазанковым», а этот последний уступил место каменному городу регулярной планировки (для этого во всем государстве было запрещено каменное строительство: Россия была бедна строительным камнем). Облик города создавали общественные здания (Адмиралтейство, Кунсткамера, Гостиные дворы, Петровские коллегии 1723—1734 гг.). В облик Петербурга вложили труд такие архитекторы, как Жан-Батист Леблон, Варфоломей Растрелли, А.Д. Захаров, И. Коробов
§ 6. « Всяк человек смертен »
Примерно с 1723 г . великий венценосный труженик России стал серьезно недомогать, хотя болезнь его тлела уже многие годы. У Петра I резко возрос острый интерес к минеральным водам и их источникам. Недомогание, видимо, усилилось к началу 1724 г . В феврале Петр I проводит с необыкновенным размахом и торжеством официальную коронацию своей супруги Екатерины Алексеевны, ибо безрадостная ситуация с наследниками трона заставляла его сделать хотя бы такой шаг. Однако судьба и здесь нанесла ему страшный удар. Подозрение в измене уже через полгода пало на императрицу: правитель ее канцелярии Вилим Монс был казнен якобы за материальные злоупотребления.
Несмотря на усиливающуюся болезнь, мужественный император не меняет своего образа жизни без крайней необходимости (минеральные воды в 1724 г . он посещает дважды, в феврале и июне, в августе он затворяется в домашних покоях на 4—5 дней, в сентябре это затворничество с приемом лекарств длится гораздо больше, недомогание преследует его в течение почти целого месяца). Царь вершит все дела, «для людей народа своего, не жалея здоровья», он не оставляет вниманием даже житейские праздники своего окружения (именины, свадьбы и проч.). Н.И. Павленко замечает, что ритм жизни царя наводит на мысль, что государь чуть ли не намеренно пренебрегает болезнью, идя навстречу смерти: «Болезнь упряма, знает то натура, что творит, но о пользе государства пещись надлежит неусыпно, доколе силы есть». В этой емкой по содержанию фразе Петра отразилась вся суть характера и устремлений великого российского самодержца, любившего свое Отечество больше самого себя и отдавшего все свои незаурядные и могучие силы на «пользу Государства». В двадцатых числах января 1725 г . болезнь резко обострилась, у Петра I случилась «неотступная» задержка мочи («запор» от «урины», «водяной запор»). Это вызывало нечеловеческие муки. В минуту покоя царь с горькой иронией сказал окружающим, «что из меня де можно познать, сколь бедное животное есть человек смертный». В течение нескольких дней из покоев Петра I доносился непрерывный страдальческий крик, слышный далеко вокруг. Потом истерзанный болью и мучениями больной настолько ослабел, что не мог уже кричать и глухо стонал. 22 января он исповедался. 26 января он успевает помиловать всех каторжан, кроме убийц и злостных разбойников, 27 января — осужденных на смерть и каторгу по воинским артикулам. Под утро 28 января муки довели царя до смерти. Его сердце перестало биться рано утром, в пятнадцать минут шестого. Вскрытие, свидетельство о котором дошло до нас через третьи руки, показало «антонов огонь (т.е. очень острое воспаление. — Авт. ) в частях около пузыря», сопровождавшееся отвердением части тканей. Собрав все дошедшие до нас сведения о болезни, Н.И. Павленко организовал, привлекая современных специалистов, своеобразный ретроконсилиум. Итоги его неоднозначны, хотя и вполне определенны: великий государь страдал либо аденомой простаты, либо опухолью мочевого пузыря, либо мочекаменной болезнью. Эти факты свидетельствуют о ложности слухов, пущенных французским посланником при дворе Кампредоном, о том, что российский император якобы страдал какой-то венерической болезнью (у европейских государей это, кстати, встречалось).
Поздние домыслы коснулись и вопросов политических. Спустя 36 лет после кончины Петра появились «Записки» Г.Ф. Бассевича, где фигурирует эпизод с попыткой полуживого Петра Великого распорядиться о наследовании престола (знаменитые якобы написанные им слова «Отдайте все...»). Данная фальсификация была акцией, подкреплявшей легитимность Петра III. Позднее же появилась еще одна фальсификация — так называемое завещание Петра. Однако в реальности было одно: 53-летний Петр субъективно не был готов к смерти, ибо «надежда умирает последней».
С уходом из жизни Петра Великого окончилась, пожалуй, самая важная эпоха в развитии Российского государства. Петр Алексеевич совершил крутой переворот в политической культуре государства, ибо вместо священной особы самодержца всероссийского перед обществом явился «первый гражданин» этого общества, гражданин властный, но энергичный, тянущий в гору за десятерых, как точно сказал о нем И.Т. Посошков, в то время как под гору тянули миллионы. Поражающий воображение народа имидж царя-труженика, бывшего и плотником, и кузнецом, в сочетании с яркими проявлениями фанатичного служения Отечеству, имел в ту эпоху огромное вдохновляющее воздействие, играл роль мощного импульса активизации огромных масс людей.