История России в рассказах для детей (том 1)
Шрифт:
В Париже, где так много любопытного, Петр с восхищением провел более шести недель. Каждый день видел он там что-нибудь новое, каждый день и парижане смотрели с новым удовольствием на государя необыкновенного, слава которого была так блистательна и велика. Уважение и радушие встречали его на каждом шагу; для жилища его назначен был один из лучших дворцов королевских – Лувр; на другой день после приезда посетил его регент, управлявший королевством во время малолетства короля Людовика XV, и сам этот маленький король; двор, родственники государя и знатнейшие вельможи попеременно давали для него пиры и праздники; знаменитые академии парижские избрали его в члены свои; на монетном дворе в короткое время его присутствия там выбита была золотая медаль, на которой с одной стороны представлен был Петр, увенчанный лаврами, а на другой – летящая Слава и восходящее солнце с надписью: «Crescit eundo», т. е.: «Возрастает в пути», Одним словом, парижане делали все, чем можно было показать, как высоко ценили они и как глубоко уважали великого посетителя их. И Петр расстался с ними, чувствуя в душе живейшую
Мы говорили уже о том, каков был царевич до двенадцатилетнего возраста и как мало было надежды на его исправление. Последствия оправдали печальные опасения государя: наследник вырос на горесть родительского сердца! Но оно все еще надеялось, оно все еще мечтало, что непокорная, наполненная самыми вредными предрассудками душа царевича еще может исправиться, он еще будет добродетельным, еще полюбит просвещение. И каких только средств не употреблял несчастный отец для этой цели! И занятия по службе, и важные поручения по разным частям государственного управления, и путешествия по Европе – все попеременно предлагалось царевичу, чтобы отвлечь его от грубых забав, составлявших его единственное времяпрепровождение. Не смея противиться приказаниям отца и государя, он исполнял их, но неохотно, с пренебрежением, думая только о том, как бы поскорее отделаться от поручения и потом донести своей матери, что он все тот же преданный ей сын, все тот же ненавистник нововведений, все тот же защитник древних обычаев, как был и будет всегда.
Проницательный Петр не мог не замечать этой непреклонности сына и решил наконец употребить для исправления его последнее средство, обещавшее больше успехов, чем какое-нибудь другое. Царевич во время путешествий своих по Европе видел при дворе саксонском родственницу короля польского Августа II принцессу вольфенбюттельскую Шарлотту-Христину-Софию. Скромность и красота ее произвели неожиданное никем впечатление на сердце Алексея. Никто не обрадовался этому так, как великий родитель его. Мысль, что принцесса сделает над порочным сердцем сына его такое же чудо, какое некогда сделала кроткая Анастасия над сердцем Грозного, восхищала Петра такой приятной надеждой, что он очень скоро принялся за сватовство и, получив согласие невесты и ее родителей, радовался почти более самого жениха. Свадьба совершилась в октябре 1711 года, но надежды отца не сбылись: молодая принцесса только на короткое время имела некоторую власть над сердцем супруга своего. Кроткие советы и наставления ее скоро наскучили ему, слезы, проливаемые ею, сердили, а выговоры и упреки, которые царь делал ему за горесть несчастной, выводили его из терпения и заставляли ненавидеть ангела, пожертвовавшего для него родителями, отечеством и всем счастьем, которым она наслаждалась там. Бедная страдалица не могла долго переносить грустную жизнь свою и в октябре 1715 года скончалась в Петербурге, оставив недостойному супругу двоих детей – царевича Петра и царевну Наталию.
После смерти нежно любимой невестки, невинной жертвы жестокого сына, Петр совершенно потерял надежду на его исправление и, с каждым днем более и более огорчаемый его поведением, решительно приказал ему в 1716 году или переменить свой нрав и быть достойным наследником короны русской, или вступить в монашество. На размышление об этом государь и отец дал непокорному сыну своему полгода. Полгода истекло – ответа не было. Царь находился в это время с флотом своим на Балтийском море и через некоторое время повторил свое предложение царевичу. Он отвечал, что избирает для себя монашество, а корону предоставляет меньшому брату своему – царевичу Петру Петровичу, двухлетнему сыну Екатерины.
Еще в печальных глазах царя блистали слезы, от которых он не мог удержаться при чтении этого письма, как ему подали другой пакет: это было донесение генерал-губернатора петербургского князя Меншикова о том, что царевич с несколькими из своих приближенных уехал из столицы тайно, неизвестно куда. Долго не знали, где он скрывался, наконец в Париже получил Петр известие, что царевич приехал в Вену просить покровительства римского императора и его помощи, чтобы отнять престол у родителя. Можно представить себе, что почувствовало благородное сердце царя, когда он узнал эту новость! Какая горесть и какое негодование разлились в нем при мысли, что родной сын его не только желает уничтожить все созданное им, но еще вооружает против него чужие царства! Слыша о таких замыслах, можно было думать, что многие участвуют в них, что заговор велик и требует скорого расследования: вот причины, заставившие царя и супругу его поспешить с возвращением в отечество. Между тем гвардейский капитан Румянцев и тайный советник Толстой посланы были в Вену за царевичем. Услышав об этом через своих сообщников, Алексей Петрович бежал из Австрии в Неаполь, но здесь Румянцев и Толстой нашли его, и он принужден был возвратиться к разгневанному родителю.
Чувствуя, что для спокойствия и счастья России нельзя оставить без последствий поступок царевича, Петр старался заглушить в родительском сердце своем все нежные чувства: ему надобно было решиться на важное дело, надобно было предать суду хотя недостойного, но все еще любимого сына! Петр решился на это, и Алексей Петрович, как преступник против отца, государя и отечества, предан был суду гражданскому и духовному.
После этой казни приступили к осуждению важнейшего преступника, того, кто был виновен перед лицом государя не только как подданный, но и как сын. По всем законам церковным – очень строгим в этом отношении – и гражданским, которые с величайшей точностью согласовались со Священным Писанием, виновный царевич достоин был смерти. Духовные судьи предоставляли решение на волю царя: исчислив примеры и строгого правосудия из Ветхого Завета, и милосердия и прощения – из Нового, они заключили решение свое следующими словами: «Сердце царево в руце Божией: да изберет те, к чему рука Божия его преклоняет». Но гражданские судьи, боявшиеся малейшего отступления от своей должности и справедливости, произнесли ужасный приговор. Вот точные слова его: «Царевич Алексей за вышеобъявленные все вины свои и преступления главные против государя и отца своего, яко сын и подданный его величества, достоин смерти».
Это решение прочтено было царевичу в Сенате перед всеми членами и судьями его и произвело такое сильное действие на несчастного, не имевшего от природы и малейшей части той героической твердости, какая отличала его родителя, что почти в ту же минуту он упал в продолжительный обморок и все старания искусных докторов едва могли привести его в чувство, и то ненадолго. Томительный суд, продолжавшийся пять месяцев, и мучительное ожидание решения, вероятно, истощили силы виновного; опомнившись от сильного обморока, он жил только несколько часов и скончался в тот же день, получив прощение и благословение родителя своего, позабывшего в ужасную минуту этой кончины все преступления виновного сына. Это было 26 июня 1718 года. Три дня тело умершего выставлено было для народа в Троицкой церкви и 30-го числа погребено в Петропавловском соборе.
Так горестный государь лишился старшего сына своего, жестоко обманувшего приятные ожидания и надежды отеческого сердца. Утешением его и объявленным наследником престола остался теперь маленький царевич Петр Петрович.
Мир со Швецией и Петр-император
1719—1722 годы
Недолго это утешение радовало сердце Петра: 25 апреля 1719 года царевич скончался. Этот неожиданный удар сильно поразил государя, потерявшего последнюю надежду передать судьбу народа своего родному наследнику. Кто может более сына любить память отца и уважать все сделанное им? Петру нужен был такой наследник для царства, почти вновь сотворенного, нужно было сердце, воспитанное им самим, нужен был ум, образованный его гением. И все это видел он во гробе! Но много было твердости в этой героической и в то же время благочестивой душе! Отдав милого младенца небесному отцу его, Петр вместе с ним предал Богу и будущую судьбу России. Усердная молитва успокоила страдания государя до того, что он уже без убийственного уныния мог видеть все приготовления к выносу тела царевича из дворца, мог даже сам проводить его до места погребения в Невском монастыре. Душевные силы его были еще удивительнее: в эти горестные дни он мог, по обыкновению, заниматься делами государственными. Правда, в то время они были очень важны и требовали особенного внимания царя: Швеция лишилась своего короля-героя, и новые опасности угрожали России.
Вы удивляетесь, друзья мои, что смерть Карла XII, вместо того чтобы успокоить отечество наше, готовила ему новые беды? Да, к несчастью, это было так! В последнее время жизни своей Карл имел очень умного министра Герца, который, понимая всю пользу, могущую произойти от дружеских отношений между двумя такими великими государями, какими были Петр I и Карл XII, старался помирить их, и старания его шли очень успешно, тем более что Петр недоволен был союзниками своими. Вы помните, как долго собирались они посылать на помощь к нему войска свои? Впоследствии они не только не поправили своей медленности, но нерасположение их к царю русскому так усилилось, что для него гораздо выгоднее было мириться с давнишним врагом, искавшим этого примирения, нежели помогать против него новым неприятелям своим. И вот в то время, когда надежда на мир уже казалась очень основательной, Карл XII неожиданно был убит при осаде норвежского городка Фридрихсгалля, и смерть его уничтожила все, что с большим трудом устраивал Герц.