История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции

Нефедов Сергей Александрович

Подводя итоги описанию экономической ситуации в 1916 году, можно констатировать, что вызванный войной и предшествующим Сжатием финансовый кризис привел к разрушению экономических связей, к потере хозяйственной управляемости и к голоду в городах. В соответствии с демографически-структурной теорией следующим этапом должна была быть потеря административной управляемости и коллапс государства.

8.16. Перед революцией

Уже осенью 1916 года повышение хлебных цен породило новую волну голодных бунтов и забастовок в промышленных районах. 17 октября началась стихийная забастовка 30 тыс. рабочих Выборгского района Петрограда. Рабочие направились к казармам, где размещалось 12 тыс. солдат 181 полка, и солдаты присоединилась к рабочим (правда, они не имели оружия). Казаки отказались стрелять в народ, на подавление бунта был брошен лейб-гвардии Московский полк, после ожесточенных столкновений огромные толпы рабочих и солдат были рассеяны, 130 солдат было арестовано. Однако забастовка продолжалась еще несколько дней и число бастующих достигло 75 тыс. [2180]

2180

Лейберов И. П., Рудаченко С. Д. Указ. соч. С. 45.

События 17–19 октября 1916 года по многим признакам (нехватка хлеба как главная мотивация, стихийность,

внезапность, участие женщин, переход солдат на сторону народа, отказ казаков стрелять в толпу) напоминают события 23–28 февраля 1917 года, и Л. Хаймсон назвал их репетицией Февральской революции [2181] . Эта «репетиция» настолько встревожила Министерство внутренних дел, что оно спешно разослало циркулярные телеграммы с целью выяснить обстановку на местах. 30 октября директор Департамента полиции А. Т. Васильев представил доклад, суммирующий донесения из губерний. В докладе говорилось, что во всех без исключения донесениях главной причиной «озлобления масс» называется «чудовищно растущая дороговизна». Указывалось, что в Москве и Петрограде «оппозиционность настроений» намного превосходит уровень 1905 года и что если обстоятельства не изменятся, то в обоих городах «могут вспыхнуть крупные беспорядки чисто стихийного характера». Особо отмечалось донесение начальника Кронштадтского гарнизона, который предупреждал, что на подавление беспорядков войсками рассчитывать нельзя ввиду их ненадежности. В городах Центрального района, резюмировал А. Т. Васильев, положение несколько менее напряженное, чем в столицах, что же касается деревень, то там сохраняется «спокойное, даже скорее безразличное отношение ко всему тому, что беспокоит городское население». Среди всех слоев населения наблюдается «охлаждение к войне», результатом которого является «растущее дезертирство из армии и массовые сдачи в плен („уходы в плен“)». Отношение к Думе изменилось, потому что она «сильно разочаровала массы». Что касается революционного движения, то в результате мобилизации в войска «революционных организаций, как таковых, почти нигде не существует». «Сопоставляя все выше приведенные признаки… – заключает А. Т. Васильев, – обязуюсь доложить, что признавая положение безусловно… угрожающим государственному порядку… возможностью возникновения в разных местностях империи, в особенности в столицах, крупных беспорядков, департамент полиции, со своей стороны, полагает, что нарастающее движение в настоящее время носит еще характер экономический, а не революционный». [2182]

2181

Хэймсон А., Бриан Э. Указ. соч. С. 103.

2182

Буржуазия накануне февральской революции. М.; Л., 1927. С. 136–138.

Так же как и П. Н. Дурново, А. Т. Васильев основывался на опыте 1905 года и полагал, что не может быть «революции без революционеров», что сначала должна быть пропагандистская кампания в законодательных учреждениях и агитация революционных организаций, которая поднимает народ на стачки, демонстрации, а потом и на восстания. Это был сценарий революций 1848 года, превратившийся позже в сценарий «революций вестернизации».

Осенняя вспышка стихийных волнений в городах убедила оппозицию, что страна стоит на грани революции. 1 октября на заседании Московского отделения ЦКкадетов Д. И. Шаховский, Ф. Ф. Кокошкин и В. А. Маклаков сравнивали страну с «бушующим огненным морем». Они обвиняли правительство в продовольственном кризисе, но признавали при этом, что у кадетов нет плана разрешения этого кризиса. [2183] «До революции осталось всего лишь несколько месяцев, если таковая не вспыхнет стихийным порядком гораздо раньше», – так передавались настроения кадетского руководства в сводке петроградского жандармского управления за октябрь 1916 года. [2184]

2183

Гайда Ф. А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 – весна 1917 г.). М., 2003. С. 221.

2184

Буржуазия накануне… С. 135.

Характерно, что вначале, как отмечал лидер октябристов А. И. Гучков, оппозиция рассматривала назревающую революцию по аналогии с 1848 годом, ожидая, что рабочие свергнут правительство, а затем «разумные люди, вроде нас, будут призваны к власти». Но затем пришло понимание того, что ситуация изменилась, что «те, которые будут делать революцию, встанут во главе этой революции». Поэтому необходимо было действовать самим, чтобы упредить революцию. [2185] «Времени для размышления не оставалось, – пишет Р. Пайпс – Информация, имевшаяся в распоряжении политических деятелей в Москве и Петербурге (и конфиденциально подтвержденная, как нам теперь известно, полицией) указывала на то, что экономические трудности могут в любой момент вызвать массовые беспорядки. Чтобы предупредить это, Думе следовало взять власть в свои руки, и как можно быстрее…» [2186]

2185

Гучков А. И. Александр Иванович Гучков рассказывает… М., 1993. С. 14–17.

2186

Пайпс Р. Указ. соч. Ч. 1. С. 267.

Таким образом, либеральная оппозиция не обращалась к поддержке народа, как это было в 1905 году. Она учла опыт первой революции, и теперь всеми силами старалась предотвратить народное восстание. Как говорил В. В. Шульгин, «весь смысл существования Прогрессивного блока был предупредить революцию и тем дать возможность довести войну до конца». [2187]

Между тем для правительства естественный способ предупредить революцию состоял в заключении сепаратного мира с Германией. Осенью 1916 года имели место контакты между доверенными лицами русского и германского правительств; 3 октября правительство Б. В. Штюрмера передало в Вену и Берлин русские условия мира. Сведения о сепаратных контактах стали известны союзникам по Антанте, и английский посол Д. Бьюкенен вошел в сношения с либеральной оппозицией с целью добиться отстранения Б. В. Штюрмера. [2188] Вдова великого князя Павла Александровича, княгиня Палей, вспоминала: «Английское посольство по приказу Ллойд Джорджа сделалось очагом пропаганды. Либералы – князь Львов, Милюков, Родзянко, Маклаков, Гучков и т. д. постоянно его посещали. Именно в английском посольстве было решено отказаться от легальных путей и вступить на путь революции». [2189]

2187

Шульгин В. Годы. Дни. 1920 год. М., 1990. С. 440.

2188

Лебедев В. В. Проблема выхода из войны и кризис самодержавия// 1917

год в судьбах России и мира. Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению. М., 1997. С. 51; Соколов Б. В. К вопросу о возможности русско-германского сепаратного мира в феврале 1917 г. // 1917 год в судьбах России и мира… С. 42; Семенников В. Романовы и германские влияния во время мировой войны. Л., 1929. С. 60; Алексеева И. В. Агония сердечного согласия. Л., 1990. С. 229; Игнатьев А. В. Внешняя политика Временного правительства. М., 1973. С. 48–49.

2189

Цит. по: Мартынов Е. М. Указ. соч. С. 53.

1 ноября 1916 года П. Н. Милюков произнес в Думе свою знаменитую речь, обвинив премьер-министра Б. В. Штюрмера в предательстве. Как отмечалось выше, социальный конфликт в условиях войны приобрел еще одно измерение: крестьяне-фронтовики обвиняли дворянскую элиту в измене. Речь П. Н. Милюкова послужила «официальным подтверждением» этих подозрений и подлила масла в огонь ненависти. Огромный пропагандистский эффект этого выступления подчеркивается многими исследователями, [2190] причем Л. Хаймсон выражает удивление по поводу того, что П. Н. Милюков, всегда боявшийся революции, решился пойти на риск дестабилизации правящего режима. [2191] В конечном счете царь был вынужден отправить Б. В. Штюрмера в отставку и назначить на его место англофила А. Ф. Трепова.

2190

См., например: Дьячков В. А., Протасов А. Л. Указ. соч. С. 68.

2191

Хаймсон Л. Развитие политического и социального кризиса… С. 31.

После отставки Б. В. Штюрмера либеральная оппозиция – при поддержке союзных дипломатов – усилила давление на царя и его окружение с целью добиться формирования «министерства доверия». С 9 по 11 декабря в Москве был сделан ряд попыток собрать съезды земских и городских союзов. Полиция помешала им собраться, но съезды все-таки приняли заранее заготовленные резолюции с требованиями создания «ответственного правительства». Одновременно началась «фронда» великих князей. Великий князь Николай Николаевич имел резкий разговор с Николаем II, призывая его к уступками оппозиции и предостерегая, что в противном случае царь может потерять корону. [2192] Но императрица призывала царя проявить твердость. «Кто против нас? – говорила она. – Группа аристократов, играющих в бридж, сплетничающих и ничего в государственных делах не понимающих. Русский народ любит государя, любит меня, любит нашу семью, он не хочет никаких перемен». [2193]

2192

Спиридович А. И. Великая война и февральская революция (1914–1917). Минск, 2004. С. 394, 405.

2193

Цит. по: Там же. С. 401.

Со времен поездки в Саров Николай IIи Александра были уверены в любви простого народа – и они отвечали ему той наивной любовью, которая проявлялась не в государственных делах, а в эмоциональных поступках. Императрица работала простой сестрой в госпитале и перевязывала раненых, которые часто не знали, что сказать, и только плакали от умиления. Николай IIвсю войну провел в поездках по фронтовым частям, обнимал воинов-храбрецов, поизносил трогательные речи и раздавал награды. Его приветствовали с восторгом и бывали случаи, когда целые полки бежали за его автомобилем, клянясь государю в верности. [2194] «Одно из его убеждений, оставшихся с ним до конца, – отмечала Э. Каррер д’Анкросс, – состояло в том, что самодержец должен представлять истинную Россию, то есть Россию крестьянина, к которой он питает настоящую симпатию и которая, как он уверен, платит ему за это чувством верности… Без сомнения, в значительной мере это идиллическое видение сердечной связи, прямой связи между крестьянином и государем было обусловлено тем, что его долго держали в полном неведении относительно крестьянских восстаний…» [2195]

2194

Там же. С. 217.

2195

Каррер д’Анкросс Э. Николай II: расстрелянная преемственность. М., 2006. С. 75.

В момент нового обострения борьбы между либеральной оппозицией и монархией группа этатистски настроенных сановников, которую возглавлял член Государственного совета А. А. Римский-Корсаков, через князя Н. Д. Голицына представила царю программную записку с оценкой политического положения. Эта записка во многом повторяет выводы предвоенного «пророчества Дурново»: ее авторы выступают против уступок либеральной оппозиции потому, что либералы «столь слабы, столь разрозненны, и, надо говорить прямо, столь бездарны, что их торжество было бы столь же кратковременно, сколь и непрочно». Главную опасность сановники видели не в либералах, а в левых революционных партиях: «Опасность и силу этих партий составляет то, что у них есть идея, есть деньги, есть толпа, готовая и хорошо организованная». Революционные партии «вправе рассчитывать на сочувствие подавляющего большинства крестьянства, которое пойдет за пролетариатом тотчас же, как революционные вожди укажут им чужую землю». Уступки либералам не спасут положения монархии, потому, что «затем выступила бы революционная толпа», следом за либералами пришли бы «коммуна, гибель династии, погромы имущественных классов, и наконец, мужик-разбойник. Можно бы идти в этих предсказаниях и дальше и после совершенной анархии и поголовной резни увидеть на горизонте будущей России восстановление Самодержавной Царской, но уже мужичьей власти в лице нового Царя, будь то Пугачев или Стенька Разин…» [2196] Л. Д. Троцкий отмечает «историческое предвиденье» авторов этого документа, [2197] и во всяком случае, нельзя отрицать того, что многоопытные бюрократы, владевшие подробной информацией о происходящем в стране, были способны сделать достаточно точный прогноз развития событий.

2196

Цит. по: Блок А. Последние дни императорской власти. Петроград, 1921. Приложение III.

2197

Троцкий Л. Д. История русской революции. Т. 1. Февральская революция. М., 1997. С. 57–58.

Рекомендации авторов записки сводились к созданию правительства из беспощадных сторонников самодержавия, упразднению Думы, введению осадного положения в столицах, подготовке сил для подавления неизбежного «мятежа». «Эта программа и была, в сущности, положена в основу правительственной политики последних предреволюционных месяцев», – резюмирует Л. Д. Троцкий. [2198] Под предлогом «рождественских каникул» Дума была вновь распущена на длительный срок, а А. Ф. Трепов был заменен на посту премьера князем Н. Д. Голицыным.

2198

Там же.