История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции
Шрифт:
Государство поначалу практически не вмешивалось в отношения между рабочими и хозяевами, трудового законодательства не существовало. Это приводило, в частности, к широкому использованию труда детей и женщин: рабочий день продолжался в среднем 14 часов, причем часть рабочих выходила в ночную смену. Жизнь в грязных рабочих казармах, скученность и антисанитария негативно отражались на здоровье и физическом состоянии населения. [1060]
В начале XIX века основную часть рабочего класса составляли недавние выходцы из деревни, как правило, неграмотные и еще не освоившиеся в новом мире. Но со временем массы рабочих адаптировались к новым условиям и осознали единство своих целей; процент грамотности среди населения постепенно повышался и к 1850 году достиг 70 %. Происходившие время от времени экономические кризисы приводили к массовым увольнениям и понижению заработной платы, они активизировали рабочих и побуждали их бороться за свои права. [1061]
1060
Хобсбаум Э. Указ. соч. С. 76; Комлос Дж. Биологический уровень жизни и современный тип экономического роста // Экономическая история. Ежегодник. 2001. С. 429; Мортон А. Л., Тэйт Дж. История английского рабочего движения… С. 50.
1061
Тревельян
Другой новой социальной группой английского общества была промышленная буржуазия. В 1820 – 30-х годах центром притяжения разбогатевшей буржуазии стала партия вигов (впоследствии принявшая название либеральной партии). Доктриной вигов стал либерализм, главным принципом которого был «laissez faire» – принцип невмешательства государства в экономическую деятельность граждан, прежде всего, в свободу торговли. [1062]
Еще одним элементом новой социальной структуры был новый образованный средний класс. Специалисты отмечают, что в 1820-х годах число студентов в английских университетах, на протяжении предыдущего столетия остававшееся стабильным, внезапно возросло вдвое. Этот скачкообразный рост численности лиц с высшим образованием был одним из проявлений процесса модернизации: новому обществу требовались люди с образованием. Но этот рост был также и следствием того, что образование стало более доступным – прежде всего, в результате технической революции в книгопечатании. В 1814 году инженер Фридрих Кениг создал автоматическую печатную машину, дававшую 1000 оттисков в час; после этого книги и газеты стали массовым товаром, доступным широким слоям населения. [1063] С другой стороны, резко возросли возможности печатной пропаганды, которая стала новым мощным средством распространения диффузионных влияний.
1062
От аграрного общества к государству всеобщего благосостояния… С. 264.
1063
Тревельян Дж. М. Указ. соч. С. 506–507; Хобсбаум Э. Указ. соч. С. 193; Лекции по истории зарубежной журналистики // http:// www.journ.ru / library / history / zar_j ourn_16.html
Новый образованный класс впитывал в себя новые научные и технические знания, новые философские и социальные теории в конечном счете обязанные своим развитием научно-технической революции. Обладание этими новыми знаниями придавало образованному классу новые качества, и прежде всего, уверенность в том, что он играет особую роль, что он является представителем «прогресса», представителем нового мира фабрик и железных дорог, уверенность в том, что ему принадлежит будущее. В 1830 – 40-х годах «прогрессивный» образованный класс в Германии и Франции называли «интеллигенцией»; интеллигенция была молодой социальной группой – и естественно, она состояла из молодых людей, в значительной степени из студентов. Резкий рост образованного класса привел к тому, что выпускники университетов не могли найти себе применения, поэтому в 1830-х годах численность студентов немного уменьшилась и в дальнейшем стабилизировалась. Будучи молодыми и обладая новыми знаниями, интеллектуалы имели повышенные амбиции – и невозможность найти свое место в новом мире толкала образованный класс на путь радикализма. [1064]
1064
Хобсбаум Э. Век капитала. 1848–1875. Ростов-на-Дону, 1999. С. 32; Goldstone J. Op. cit. P. 295; Пайпс Р. Русская революция. Ч. 1… С. 138.
Радикализм был политическим течением, зародившимся в конце XVIII века, его главным лозунгом было всеобщее избирательное право и уничтожение привилегий правящей элиты. Политическая система Англии была наследием допромышленной эпохи, когда власть и влияние принадлежали двум классам, составлявшим основу партии тори, крупным землевладельцам (лендлордам) и торговой буржуазии. Избирательная система была архаичной: в конце XVIII века насчитывалось 220 тыс. избирателей, но при этом половину парламента выбирали 11,5 тыс. избирателей, и имелось много округов (так называемых гнилых местечек), где число избирателей было меньше десяти. Коррупция и контроль над гнилыми местечками обеспечивали сохранение власти в руках сравнительно немногочисленной и замкнутой торийской аристократии. Радикализм отрицал привилегии власть имущих, поэтому он, с одной стороны, поддерживал амбиции образованной молодежи, а с другой стороны, выражал интересы стремящихся к улучшению своего положения рабочих. В 1816 году лидер радикалов Уильям Коббет опубликовал в специальном номере издаваемой им газеты «Письмо к поденщикам и рабочим», в котором доказывал, что единственным средством для улучшения положения рабочих является борьба за всеобщее избирательное право. Тираж этого «Письма» составлял 200 тыс. экземпляров – это была первая массовая листовка, первое использование нового метода политической пропаганды. [1065]
1065
Мортон А. Л., Тэйт Дж. Указ. соч. С. 62; Дерюжинский В. Ф. Из истории политической свободы в Англии и Франции. СПб., 1906. С. 45.
Традиционные английские политические свободы, неприкосновенность личности, свобода печати, митингов и демонстраций облегчали политическую трансформацию старого общества. Огромные митинги, собиравшие до 100 тыс. человек, стали основным средством давления на правительство. [1066] В конечном счете правящая аристократия была вынуждена пойти на уступки. Закон 1832 года ликвидировал гнилые местечки, понизил избирательный ценз и расширил контингент избирателей до 670 тыс. человек (13 % взрослого мужского населения). В результате реформы промышленники и новый средний класс получили избирательные права; к власти пришла партия вигов. Что же касается рабочих, то они остались за бортом избирательной системы и продолжали свои выступления в рамках движения чартистов, сторонников «Народной хартии», требовавшей всеобщего избирательного права. Однако новый либеральный парламент отверг Хартию, были произведены массовые аресты, и движение чартистов было разгромлено. Таким образом, в Англии была впервые реализована описанная Э. Хобсбаумом стандартная схема европейских революций: либералы и радикалы инициируют выступления и вовлекают в них рабочих, либералы добиваются своих целей, а затем объединяются с консерваторами и отражают продолжающееся наступление рабочих. [1067]
1066
Мортон
1067
Мортон А. Л. Указ. соч. С. 328; Хобсбаум Э. Век капитала… С. 17, 24–26.
С середины XIX века вигов стали называть либералами, а радикалы составляли левое крыло либеральной партии. Постепенный рост грамотности и сознательности рабочих привел к распространению социалистических теорий. Как известно, отцом «английского социализма» был Роберт Оуэн, предлагавший создание коммун-ассоциаций, которые, существуя рядом с капиталистическими предприятиями, убедили бы людей в своем экономическом превосходстве, распространяли бы новую коллективистскую мораль и в конечном счете вытеснили бы капиталистическое предпринимательство. [1068] Однако главную роль в борьбе рабочего класса сыграло не распространение социалистических идей, а усиление профсоюзов (тред-юнионов), превратившихся в сплоченные организации, основанные на дисциплине и взаимопомощи. В 1867 году радикалы при поддержке тред-юнионов вновь подняли вопрос о расширении избирательного права и после месяца митингов, демонстраций и ожесточенных столкновений с полицией добились решающих уступок: круг избирателей был расширен примерно до трети взрослого мужского населения. После этой реформы профсоюзы получили возможность влиять на исход выборов и играть на противоречиях либералов и тори (которые стали называться консерваторами). В 1870–1880 годах были приняты законы о всеобщем начальном образовании, о 10-часовом рабочем дне для мужчин, о расширении прав профсоюзов. В 1885 году новая избирательная реформа расширила контингент избирателей до двух третей мужского населения. Под натиском забастовочной борьбы предприниматели были вынуждены идти на уступки, и к концу XIX века рабочий день на многих фабриках уменьшился до 8 часов, а реальная заработная плата по сравнению с серединой столетия возросла примерно вдвое. [1069]
1068
Торицын Т. М. Учение Роберта Оуэна и его влияние на распространение и развитие социалистических идей. Рязань, 1972. С. 23.
1069
От аграрного общества… С. 342, 345; Мортон А. Л. Указ. соч. С. 348, 350, 368–371; Кучинский Ю. История условий труда в Великобритании и Британской империи. М., 1948. С. 97, 111.
Таким образом, процесс приспособления социальной системы к новым техническим и экономическим условиям был достаточно длительным и продолжался более столетия. К концу XIX века он привел к формированию демократического общества, сочетавшего свободу частного предпринимательства с определенными социальными гарантиями и достаточно высоким уровнем жизни рабочих. Поскольку на протяжении долгого времени Англия была лидером мировой модернизации, то эта модель служила образцом для других стран. Практически в каждой европейской стране были свои либералы, радикалы и социалисты, бравшие за образец своих английских собратьев и искавшие у них поддержки. Англия оказывала финансовую и дипломатическую поддержку либеральным и радикальным партиям. «Пальмерстон всячески поддерживал либеральное движение в Италии и других странах, – писал Джорджо Канделоро, – пытался направить его на путь реформ и конституционных преобразований, и старался вовлечь средние и мелкие государства европейского континента в орбиту английской политики и экономики…» [1070]
1070
Канделоро Дж. История современной Италии. Т. II. М., 1962. С. 21.
5.2. Процессы диффузии и модернизации в первой половине XIX века
Фундаментальные открытия в технической сфере сделали Англию центром распространяющегося культурного круга, который обычно называют «промышленной цивилизацией». Помимо машин и фабрик элементами этого культурного круга стали английские социальные традиции: парламентаризм, свобода частной собственности и частного предпринимательства – те общественные принципы, которые обычно называют либеральными ценностями. Вслед за либерализмом – по мере того как в Англии получали распространение новые социальные доктрины – заимствовались также радикальные и социалистические учения. Заимствовались и многие культурные достижения и традиции; все английское на долгое время вошло в моду.
Прежде всего, техническая революция в Англии породила стремление к перениманию английских технических новшеств. Вывоз машин из Англии был запрещен, однако они вывозились контрабандой. В 1771 году французский инспектор мануфактур Холпер привез из Англии прялку «Дженни» и, скопировав несколько экземпляров, разослал их по провинциям в качестве образцов. В 1785 году английские механики Вуд и Холл построили в Лувье первую французскую прядильную фабрику; в этом же году английский металлург Вилькинсон наладил на заводе в Нанте выплавку чугуна с использованием каменного угля. Революция и наполеоновские войны на время прервали процесс заимствований. В 1828 году при поддержке французского правительства близ Компьена была создана образцовая хлопкопрядильная фабрика с лучшими английскими машинами, и описание этой фабрики вместе с чертежами машин распространялось среди французских предпринимателей. К этому времени во Франции и Бельгии было налажено копирование станков по нелегально ввезенным английским образцам, и такие станки вывозились в другие страны, в частности, в Россию, однако копии были дорогими и плохого качества. [1071]
1071
Потемкин Ф. В. Промышленная революция во Франции. Т. I. М., 1971. С. 132, 146–147, 266; Туган-Барановский М. Русская фабрика. М., 1934. С. 56.
В России распространение английской техники было связано с деятельностью шотландского механика Чарлза Берда, который в 1792 году основал в Петербурге первый механический завод. На этом заводе до 1825 года было изготовлено 140 паровых машин, в том числе паровые машины (и токарные станки) для тульских оружейных заводов. Русское горное ведомство и горнозаводчики приложили немало усилий, чтобы постоянно получать сведения о новых конструкциях машин; для этой цели в Англию и в другие европейские страны регулярно отправляли способных инженеров. Англичане хранили в тайне чертежи машин, тем не менее в 1821 году гениальный механик Е. А. Черепанов, вернувшись из поездки в Англию, составил список из десяти аппаратов, которые он мог восстановить, не имея чертежей, по внешнему виду – в числе этих аппаратов была паровая машина и токарный станок. В 1834 году Е. А. Черепанов вместе с сыном построили первый русский паровоз. [1072]
1072
Устьянцев Е. В. Очерки истории русского промышленного шпионажа. XIX век. Екатеринбург, 1994. С. 89, 102.