История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
В Новгороде, между тем, войска, получив приказ двигаться в Петроград, 26 февраля взбунтовались: 700 человек разошлось, захватив оружие, а крестьяне разобрали пути Николаевской железной дороги.
На следующий день началось Кронштадтское восстание. Требования рабочих Петрограда 27 февраля 1921 г. поддержали команды линкоров «Петропавловск» и «Севастополь» в Кронштадте. В 11 ночи 28 февраля Зиновьев посылает Ленину новую телеграмму: «В Кронштадте два самых больших корабля – Севастополь, Петропавловск – приняли эсеровские черносотенные резолюции, предъявив ультиматум 24 часа. Среди рабочих Питера положение
«Эсеровско-черносотенные» резолюции были, между тем, вполне в духе Советов 1917 г., вполне «классовые». Они требовали свободы действий только для «рабочих и крестьян, анархистов и левых социалистических партий», освобождения из тюрем и лагерей только рабочих, крестьян, красноармейцев и матросов и членов всех социалистических партий. Крестьянам требовали «дать полное право над всею землею так, как им желательно, а также содержать скот», но без права пользоваться наемным трудом. Это было социалистическое восстание против коммунистов – антиоктябрь. Об общенациональных задачах ни кронштадтские матросы, ни петроградские рабочие не говорили и, скорее всего, не помышляли. Их сознание, в отличие от Белого движения, оставалось узкоклассовым – жизнь для себя.
Митинг 1 марта в Кронштадте на Якорной площади, в котором приняли участие более 15 тысяч человек (четверть всего населения города и военно-морской базы), прошел под лозунгом «За Советы без коммунистов» и принял резолюции, требующие от Ленина упразднить комиссаров, ввести свободную торговлю, тайные выборы в Советы и созвать беспартийную конференцию для определения новой хозяйственной политики. Попытавшийся призвать кронштадтцев к порядку председатель ВЦИК, «всероссийский староста» Михаил Калинин, специально приехавший для этого в Кронштадт, был изгнан с трибуны под улюлюканье и свист толпы. 2 марта образовался Временный революционный комитет во главе с флотским писарем Степаном Максимовичем Петриченко. В штаб обороны вошел ряд офицеров. Коммунистов арестовали, Петриченко вступил в переписку с генералом Врангелем и сразу же связался с бастующими рабочими и красноармейцами Петрограда. Кронштадтцы звали рабочих Петрограда присоединиться к ним, но сами из крепости не вышли. Делегация из трех человек – анархист, меньшевик и эсер – была избрана Собранием уполномоченных рабочих Петрограда для ведения переговоров со штабом обороны Кронштадта.
«Кронштадтский ревком со дня на день ожидает всеобщего восстания в Питере, – доносила в Москву Петроградская ЧК. – Установлена связь между мятежниками и многими заводами… Сегодня на общезаводском собрании «Арсенала» рабочие приняли резолюцию, призывающую к восстанию». 2 марта Совнарком объявил, что восстание в Кронштадте организовано французской разведкой и русскими монархистами. 3 марта Петроград и вся губерния были объявлены на осадном положении. Для подавления восстания была сформирована специальная 7-я армия в 45 тысяч штыков. Командармом был назначен Тухачевский. 7 марта Петроградская ЧК получила приказ из Москвы покончить с рабочими беспорядками в 24 часа. За один день по приказу из Москвы было арестовано более двух тысяч рабочих, членов социалистических партий, профсоюзных активистов. В отличие от кронштадтцев у петроградских рабочих почти не было оружия, чтобы оказать сопротивление чекистам.
Документ
К угнетенным крестьянам и рабочим России
ВОЗЗВАНИЕ
Временного Революционного Комитета и гарнизона морской крепости Кронштадта, находящихся в изгнании на территории
Дорогие братья крестьяне и рабочие!
Три с половиной года, живя под гнетом коммунистической партии, стоящей во главе русского правительства, Вы, измученные, голодные, холодные рабы Троцкого и компании, лучше всех знаете настоящее положение русского крестьянства и рабочего класса.
Не нам писать вам об ужасах, творимых коммунистами в провинции, не нам вам писать о том, что вы голодны, холодны и ограблены в конец. Вы все это знаете, потому что нет в России честного крестьянина и рабочего, у которого не вырвали бы последнего куска хлеба, добытого в поте лица своего. Ты, крестьянин и рабочий, три с половиной года ждал царства небесного на земле. Оно было нам обещано. По свержении царского засилья, вырвавшись из-под гнета цепей рабства, мы с открытой крестьянской русской душой поверили этим обманщикам. Теперь ты, крестьянин и рабочий, после трехлетнего грабежа прозрел. Теперь ты увидел, куда тебя завели. Теперь ты сам порываешься порвать новые цепи рабства, которые на тебя надело правительство именуемое «рабоче-крестьянским».
Какой позор! Рабоче-крестьянское правительство, которое обещало нам полную свободу труда и слова, нас же бросает десятками тысяч в подвалы тюрем. За слово справедливости тебе, рабочий и крестьянин, грозит пуля. Ты хорошо знаешь, что твое семейство сидит голодное, раздетое, больное. И ты хорошо помнишь, что не один, а десять раз ты пытался свергнуть это иго безнравственного правительства, но тебя ловили, как разбойника. Без суда, как скотину, тебя расстреливали, а если «рабоче-крестьянское» русское правительство оказывало тебе помилование, то кидало тебя в бывшую царскую тюрьму.
И вот, дорогие крестьяне и рабочие, мы вам расскажем про жизнь нашу, нашу жизнь моряков Балтийского флота и в особенности кронштадтцев. Все ваши страдания мы знаем. Ваши крики мы слышим давно. Мы были с вами вместе, мы страдали с вами почти вместе. Если мы, молодые, были оторваны от родных дворов и брошены в сторону, то мы отлично знали и слышали ваши слезы, горькие слезы наших отцов. Мы видели страдания кронштадтского населения, мы видели их ежедневно, мы слышали их справедливое проклятие кровожадным коммунистам. Мы терпели, долго терпели. Три с половиной года мы страдали, но нашему терпению пришел конец. Не страшились мы пуль, которые были обещаны нам, не страшились приказов негодяя Троцкого, который обещал расстрелять и нас, и население, начиная с 10-летнего возраста.
Не страшились голода, который грозил нам в осаде. Не страшась ничего, мы сказали: «Довольно рабства! Прочь с дороги Кровопийцев, сосущих последние капли из здорового русского люда!» И мы решили умереть под лозунгом: «Вся власть Советам, а не партиям».
И после нашего слова весь гарнизон морской крепости Кронштадта и все его население от мала до велика радостно и твердо сказали свое слово: «Долой диктатуру партии, да здравствует свободная Россия, да здравствует власть, выборная от всего русского народа».
Нас выбрали руководителями настоящего движения и мы решились умереть за освобождение русского народа. При громовых раскатах морских орудий, при беспощадном расстреле большевиками рабочих в Петрограде. Кронштадт выдвинул из своей среды Временный Революционный Комитет.
Мы обращались к Петроградским рабочим, но нас туда не допускали, а просто хватали наших делегатов и расстреливали. Большевики не постеснялись расстрелять наши семейства, живущие на другом берегу. Большевики не постеснялись бросить в тюрьму члена Революционного Комитета Вершинина, который выступил парламентером.