Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Таможенный протекционизм оборачивался ростом цен на промышленные товары. Высокие налоги сдерживали расширение сферы действия товарно-денежных отношений. Над буржуазией был установлен жесткий финансовый и бюрократический контроль.

В то же время тесная связь капитала и государства, зависимость развития промышленности от военных и транспортных программ правительства привели к высокой степени монополизации капитала, что нередко рассматривалось как признак передового капитализма. В России первые монополии стали складываться в 1880-е гг. (Союз рельсовых фабрикантов и др.). Однако первые картели (соглашения по вопросам цен и раздела рынка) были неустойчивы. На рубеже веков в России стали возникать более развитые формы монополий: синдикаты,

тресты и концерны. В 1913 г. в России существовало около 200 разного вида монополистических объединений.

В техническом же отношении российская промышленность заметно отставала от западной. Несмотря на отдельные достижения российских инженеров, качество товаров уступало иностранным образцам, и сохранить свои позиции на рынке отечественные предприниматели старались за счет дешевизны товаров, снижая затраты на рабочую силу. Узость внутреннего рынка затрудняла развитие промышленности.

В 1900 г. начался мировой экономический кризис, который в России принял затяжную форму. Причинами снижения темпов роста промышленности являлись сокращение железнодорожного строительства и связанных с ним заказов, изменение условий мирового денежного рынка, уменьшение иностранных инвестиций. Особенно сильно кризис отразился на металлургической промышленности, а также на нефтяной и угольной отраслях. Пострадало и экспортно ориентированное сельское хозяйство.

Социальные последствия модернизации и нарастание социальных конфликтов.Во второй половине XIX в. население страны увеличилось с 74 млн человек (в 1858 г.) до 129 млн (в 1897 г.).

В конце XIX – начале XX в. в России стало нарастать противоречие между ускоренно развивающимся индустриальным укладом и традиционной социальной и политической структурой, которая менялась значительно медленнее, чем индустриальный сектор экономики.

Модернизация (переход от традиционного аграрного общества к индустриальному урбанизированному) приводила к качественному изменению социальной структуры. На смену сословно-классовой иерархии приходила классовая структура капиталистического общества, господствующим классом которой является буржуазия (капиталисты, предприниматели), а основным трудящимся классом – рабочие (пролетарии). Однако этот переход осуществлялся постепенно и болезненно, сопровождался маргинализацией, многочисленными социальными конфликтами, когда представители социальных слоев претендовали на близкие социальные ниши.

Перед помещиками были открыты два пути развития:

постепенное вовлечение в предпринимательство, интенсификация производства в своих хозяйствах, слияние с буржуазными слоями, содействие либерализации режима (вариант, характерный для Великобритании);

сохранение сложившихся социальных структур, допускающее развитие новых отношений только в той степени, в какой оно возможно в их рамках (вариант, типичный для Восточной Европы).

В кругах российской аристократии были сторонники обоих путей, но в руководстве страны преобладали консерваторы, в число которых входил и Николай II.

Высокое положение дворянских семей в социальной иерархии сохранялось благодаря государственной службе. Основная масса дворян-чиновников хотя и не выступала с открытой критикой самодержавия, уже перестала быть его надежной опорой, часть дворянства увлекалась либеральными и даже более радикальными идеями.

Буржуазия формировалась из разных сословных источников: сначала в основном из рядов дворянства и купечества, затем все большую роль стали играть выходцы из мещанства и крестьянства, с учетом того что принадлежность к купеческому и дворянскому сословиям для занятия бизнесом с 90-х гг. стала необязательной. Характер российской экономики предопределял тесную связь буржуазии с чиновничеством и иностранным капиталом.

Новым социальным слоем XIX в., порожденным модернизацией, была интеллигенция. Индустриальное общество требовало большого числа образованных кадров. К концу XIX

в. численность интеллигенции была незначительной – приблизительно 800 тыс. человек (с семьями – 2,2 % населения страны). Однако данный слой уже во времена разночинцев стал основной социальной базой элементов гражданского общества и общественного мнения страны. Это определяло его значение даже в большей степени, чем участие в технической модернизации страны.

Авторитарная политическая структура сужала возможности для самореализации образованного человека, что питало оппозиционные настроения. Также интеллигенция все более критично относилась к существующей социально-политической системе из-за ее тесной связи с церковью. Распространение рационального знания способствовало секуляризации сознания, его выходу из-под влияния традиционных, прежде всего православных, представлений.

Россия была многонациональной и разноконфессиональной страной. При населении империи 128,2 млн человек русские составляли 43 %. Многие народы находились в неравноправном положении. Однако это положение определялось не столько национальным происхождением человека, сколько его вероисповеданием. Опорой самодержавия считалось православное население, в меньшей степени – мусульманское, но не иудейское и католическое. Таким образом, социальные противоречия переплетались в России с национальными и даже цивилизационными конфликтами.

Модернизация обостряла их одновременно. С одной стороны, она способствовала политике национальной унификации (в данном случае – русификации), связанной с построением единого рынка, и в то же время – пробуждению национального сознания на периферии империи. С другой стороны, модернизация формировала социальные слои, само наличие которых подрывало существующие порядки. Прежде всего это относится к рабочему классу.

К 1861 г. вольнонаемные рабочие составляли 87 % от общего числа промышленных рабочих. Численность промышленного рабочего класса в начале 60-х гг. сложилась на уровне 700 тыс. человек. В начале XX в. общая численность рабочего класса была около 12 млн человек, из которых более 4 млн составляли сельские батраки (всего – 17,5 % населения). При этом значительное число рабочих не теряло связей с деревней, многие крестьяне занимались отходничеством, часть времени работая на селе, а часть – в промышленности. Из-за притока крестьян на городской рынок труда качество рабочей силы оставалось низким, а предприниматель мог диктовать рабочим свои условия труда – ведь он всегда мог нанять других людей из числа безработных.

В 1901 г. промышленный рабочий получал в среднем 197 руб. в год, в 1910 г. – 233 руб. При этом прожиточный минимум для рабочего в Петербурге составлял 242 руб. при условии, что он жил без семьи.

Условия труда рабочих были очень тяжелыми: рабочий день составлял 12–14 часов, жили, как правило, в казармах. Широко применялся труд детей, которым платили меньше, а работать заставляли почти как взрослых. Труд работника был прежде всего ручным и физически тяжелым, техника безопасности не соблюдалась, рабочие гибли и получали увечья в авариях, часто – по вине плохой организации труда предпринимателями.

Рабочие были готовы трудиться в таких условиях, потому что жизнь в деревне была не легче. Миллионы людей стремились покинуть свои села и переехать от нужды в города. Большинство из них долго не могли устроиться на работу, пополняя армию безработных.

В этих условиях стало формироваться рабочее движение. В 1870 г. произошло 326 стачек, в том числе получившая широкую известность стачка на Невской бумагопрядильне в 1870 г. В 1872 г. крупная стачка произошла на Кексгольмской мануфактуре. Благодаря активности народников возникли первые рабочие организации: в 1875 г. в Одессе под руководством Е. О. Заславского был создан «Южнороссийский союз русских рабочих»; 1878 г. в Петербурге начал деятельность «Северный союз русских рабочих», возглавляемый С. Н. Халтуриным. Однако вскоре они были разгромлены.

Поделиться:
Популярные книги

На границе империй. Том 7. Часть 3

INDIGO
9. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.40
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 3

Случайная жена для лорда Дракона

Волконская Оксана
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Случайная жена для лорда Дракона

Генерал-адмирал. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич
Генерал-адмирал
Фантастика:
альтернативная история
8.71
рейтинг книги
Генерал-адмирал. Тетралогия

Чайлдфри

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
6.51
рейтинг книги
Чайлдфри

Двойник Короля

Скабер Артемий
1. Двойник Короля
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Двойник Короля

Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна

Чернованова Валерия Михайловна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.57
рейтинг книги
Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна

Фею не драконить!

Завойчинская Милена
2. Феями не рождаются
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Фею не драконить!

С Д. Том 16

Клеванский Кирилл Сергеевич
16. Сердце дракона
Фантастика:
боевая фантастика
6.94
рейтинг книги
С Д. Том 16

Офицер империи

Земляной Андрей Борисович
2. Страж [Земляной]
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.50
рейтинг книги
Офицер империи

Стеллар. Заклинатель

Прокофьев Роман Юрьевич
3. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
8.40
рейтинг книги
Стеллар. Заклинатель

Наука и проклятия

Орлова Анна
Фантастика:
детективная фантастика
5.00
рейтинг книги
Наука и проклятия

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

Измена. Свадьба дракона

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Измена. Свадьба дракона

Крепость Серого Льда

Джонс Джулия
2. Меч Теней
Фантастика:
фэнтези
7.50
рейтинг книги
Крепость Серого Льда