История Российская IX-XVII вв.

Скрынников Руслан Григорьевич

По словам очевидцев, в дни бунта в Москве нашелся монах, почитаемый всеми за примерную жизнь и весьма ревностный к своей вере, он–то и «укротил ярость народа своими убеждениями» [649] . Полагают, что этим монахом был Вонифатьев. Но такое предположение неосновательно, так как Вонифатьев не был монахом, а люди того времени четко различали черное и белое духовенство. Никона отличали мужество и воля, и он как нельзя лучше подходил к роли укротителя бунта. Царь высоко оценил услуги архимандрита и через полгода после мятежа сделал его митрополитом Новгородским.

649

Румянцева В. С. Народное антицерковное движение в России в XVII в. М., 1986. С. 33.

Восстание в Москве не было единичным явлением. В 1650 г. народ восстал в двух крупнейших русских городах, Новгороде и Пскове. В отличие от растерявшегося воеводы глава Софийского дома митрополит Никон действовал в Новгороде столь же энергично, как и в Москве. Едва начался мятеж, он наложил церковное проклятие на его вождей, названных поименно, и на всех участников.

В ответ новгородцы ударили в набат и ворвались на митрополичий двор. Они осыпали владыку непотребной бранью, но тот не поддался страху и продолжал убеждать бунтовщиков. Поведение Никона укрепило доверие к нему монарха [650] .

650

Там же. С. 85–86.

Алексей Михайлович гордился родством с Грозным и увлекался чтением исторических сочинений о нем. Одним из самых драматических эпизодов в истории Ивана IV была казнь митрополита Филиппа. Первым, кто подробно описал мученическую смерть святителя, был князь Курбский. При царе Федоре соловецкие монахи добились разрешения перевезти тело митрополита из тверского Отроча монастыря, где он был задушен, на Соловки. Могила мученика стала местом паломничества богомольцев, местом исцелений и других чудес, привлекавших всеобщее внимание. Иноки Соловецкой обители в течение многих десятилетий собирали материалы для составления жизнеописания своего игумена. Монастырь входил в состав Новгородской епархии, и архиепископ Никон принял в соловецком деле живое участие. В 1652 г. он выехал в Соловки с тем, чтобы перевезти мощи Филиппа на этот раз из Соловков в Москву для погребения в главном храме России, Успенском соборе. Не в привычках Никона было приноравливаться к сильным мира сего. Нисколько не считаясь с симпатиями царя Алексея, Никон заставил его написать покаянное письмо святому Филиппу как бы от имени Грозного. Письмо начиналось словами: «Молю тебя и желаю пришествия твоего сюда (в Москву. — Р. С.), чтобы разрешить согрешение прадеда нашего царя Ивана…» [651] Подчинившись Никону, царь не изменил своих взглядов и после разрыва со своим пастырем поставил ему в вину слова о неправедном мучении Филиппа Грозным. В речах пастыря монарх стал усматривать бесчестье и укоризну блаженной памяти великого государя.

651

Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 5. С. 496.

На Соловках Никон получил письмо от царя с извещением о смерти прежнего патриарха и предложением занять опустевшую кафедру. Мятежи в столице и по городам обнаружили бессилие власти перед лицом бунтующего народа и его зависимость от великих бояр. Проча Никона в патриархи, Алексей Михайлович предупреждал его о необходимости ладить с боярами. Будучи митрополитом, Никон с крайней суровостью обращался с великородными членами думы, отчего среди бояр шел ропот: «никогда такого бесчестья не было, что теперь государь нас выдал митрополитам» [652] . Уведомив обо всем Никона, государь просил не выдавать его боярам, а говорить от своего лица, будто он узнал о деле не из царского письма.

652

Там же.

Никон настоял на том, чтобы церемония его посвящения была проведена подле мощей Филиппа Колычева в Успенском соборе. Посреди богослужения новый патриарх неожиданно для всех объявил об отречении от патриаршего сана. Никона вдохновлял пример Филиппа. Застигнутый врасплох, царь повалился в ноги святителю. Его примеру поневоле последовали бояре и прочий люд. В ответ на слезные моления царя Никон обратился с вопросом к присутствующим: «Будут ли почитать его как архипастыря и отца и дадут ли ему устроить церковь?» [653] Смысл речи владыки был предельно ясен. Никон требовал исключительных полномочий для проведения церковной реформы. Царь, бояре и духовенство заверили владыку, что никто не будет чинить ему помех, и 25 июля 1652 г. Никон занял патриарший престол.

653

Там же. С. 502.

Новый патриарх посвятил много времени проведению церковной реформы. Но в силу особенностей своего характера Никон отнюдь не ограничился сферой церковных дел. Подпав под влияние Никона, царь Алексей всемерно поощрял его вмешательство в мирские дела и наконец узаконил дело, пожаловав патриарху чин «великого государя». Пример деда, возродившего сильную царскую власть после Смуты, вдохновлял молодого монарха.

Митрополит Филарет был инициатором Смоленской войны. Никон со всей энергией поддержал планы войны с Польшей в 1654 г. Отправляясь в польский поход, царь Алексей оставил ведать Москву годовалого наследника и при нем «дядьку» (воспитателя) князя Пронского и нескольких других членов думы. Пронский умер в том же году, а дела управления перешли в руки «великого государя» Никона. Именно на него возложил Алексей набор войск и снабжение армии. Глава церкви обращался с боярами без всякого почтения, бранил их за нарушение поста и другие проступки. Боярская дума терпела всевластие Филарета, видя в нем не столько пастыря, сколько отца царя. Произвол бывшего мордовского крестьянина вызывал у родовитых бояр крайнее возмущение. Деятельность патриарха неизбежно должна была натолкнуться на противодействие Боярской думы, члены которой не желали делиться с церковью своими политическими прерогативами.

Никои верил в миссию Руси как спасителя мирового православия и освободителя страждущих под игом турок славянских народов. Царь Алексей не обладал способностями полководца, но патриарх убедил его возглавить поход в пределы Речи Посполитой, дабы оказать помощь православному населению Украины. Для контроля за действиями бояр в условиях начавшейся войны монарх учредил Приказ тайных дел. Приказ появился в

то время, когда влияние Никона достигло высшей точки. Новое учреждение не было центром политического сыска. Скорее то была личная канцелярия самодержца, призванная контролировать деятельность думы. Все русские приказы были по существу единой разветвленной канцелярией думы. Исключением стал новый приказ. Во главе его стоял ближний дьяк, не входивший в думу. С получением думного чина такой дьяк терял свой пост. Отправляя бояр в поход, царь приставлял к ним подьячих Тайного приказа, чтобы они все «подсматривали» и без промедления докладывали в Москву. В своей переписке приказ нередко использовал тайные шифры, составленные самим государем. Опека бояр давно тяготила самодержца. В письме к Никону он сообщал, что отправил в отставку старого дворецкого, и с гордостью добавлял: «а слово мое теперь в Дворце добре страшно и делается все без замедления» [654] . Патриарх Никон всемерно помогал монарху восстановить сильную власть во всем ее великолепии и «грозе». Царь Иван IV пытался избавиться от опеки Боярской думы с помощью опричнины, Алексей Романов — с помощью Приказа тайных дел. Дьяк Г. Котошихин так определял значение нового учреждения: «в тот Приказ бояре и думные люди не входят и дел не ведяют кроме самого царя», «а устроен тот Приказ… для того, чтобы его царская мысль и дела исполнилися по его хотению, а бояре бы и думные люди о том ни о чем не ведали» [655] .

654

Там же. С. 500.

655

Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. С. 85.

Получив титул «великого государя», Никон фактически стал выполнять функции правителя государства, несвойственные главе церкви. Патриарх не одобрял решений Земского собора 1648 г., а новый свод законов называл «беззаконной книгой», «проклятым законоположением». Никон категорически отвергал любые покушения казны на церковное имущество, и при нем конфискации городских слобод у патриаршего дома и иерархов прекратились. Нимало не считаясь с законами, Никон добился от царя пожалования патриаршему дому богатых земель и угодий. На Никона негодовали царица с Милославскими, знать и духовенство. «Великий государь» патриарх заставлял бояр часами ждать приема на патриаршем дворе. Противников Никона из числа священнослужителей ждали побои, тюрьма или ссылка в Сибирь. Бывший друг патриарха Иван Неронов однажды с горечью сказал ему: «Какая тебе честь, владыка святой, что всякому ты страшен», «дивлюсь, государевы царевы власти уже не слыхать, от тебя всем страх…» [656] .

656

Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 6. М., 1991. С. 211.

Никон был поборником возрождения империи. Когда русские войска заняли столицу Литвы, он настаивал на включении католической Литвы в состав России и советовал царю завоевать также и Польшу. Победы русского оружия вселили в патриарха уверенность в том, что мощь Польши сломлена раз и навсегда. Его уверенность разделял другой любимец царя, известный дипломат А. Л. Ордин — Нащокин. Под влиянием советников царь, не подписав мирного договора с Польшей, начал войну со Швецией. Идя по стопам Грозного, он приступил к завоеванию Прибалтики и возглавил поход на Ригу. Осада Риги завершилась полной неудачей. После возвращения Алексея Михайловича из–под Риги его прежней дружбе с патриархом пришел конец. Никон продолжал самовластно распоряжаться делами государства, невзирая на присутствие монарха в «царствующем граде». Теократические устремления патриарха стали раздражать самодержца. Идея главенствующей роли церкви противоречила российским порядкам и византийской традиции, определившей место церкви в обществе. Глава церкви не рассчитал своих сил, восстановив против себя Боярскую думу и ближних людей царя. Окончательный разрыв между монархом и думой, с одной стороны, и патриархом — с другой, был вызван не случайной размолвкой, а спором о титуле, имевшем кардинальное значение. Через бояр Алексей Михайлович в 1658 г. объявил Никону, что лишает его титула «великого государя». В ответ владыка покинул патриарший двор в Кремле и удалился в монастырь. Будучи в монастыре, Никон выступил с обоснованием идеи превосходства духовной власти над мирской: власть патриарха он сравнивал с дневным светилом — Солнцем, царскую власть — с Луной, которая светит в ночи. «Не от царей начальство священства приемлется, но от священства на царство помазуются», — утверждал владыка и заключал свою мысль словами, что «священство царства преболе (выше. — Р. С) есть» [657] . Таким образом, Никон решительно разрывал с византийской идеей «премудрой двоицы», означавшей фактически полное подчинение церкви императорской власти и усвоенной Русью со времен принятия христианства. Лишь в 1666 г. царю удалось созвать в Москве Вселенский собор. Патриархи православного Востока согласились судить Никона и с этой целью явились в Москву. С обвинительной речью на суде выступил Алексей Романов. Никона низложили и сослали на Белоозеро.

657

Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 2. Сергиев Посад, 1912. С. 181–185.

Невзирая на теократические тенденции, деятельность Никона способствовала возрождению самодержавных порядков, поколебленных Смутой. Осведомленный дьяк Г. Котошихин, бежавший из России в 1664 г., отметил, что Михаил Романов «самодержцем писался, однако без боярского совету не мог делати ничего», зато его сын ныне «государство свое правит по своей воле» [658] . Царь Алексей добился цели. Столкновение между Боярской думой и руководством церкви способствовало его успеху.

658

Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича С. 126.