История розги

Бертрам Джеймс Глас

В своем сочинении «Двадцать лет жизни у одного из африканских работорговцев» капитан Кано описывает гарем одного из таких промышленников в Рио Порго Армонд. По его словам, жены пользуются старостью и беспечностью своих повелителей-мужей и вволю стараются доставлять себе удовольствие вне стен гарема. Случается так, что две или три из них обзаводятся одним любовником, вследствие чего возникают споры, оканчивающиеся очень часто настоящей войной, во время которой, впрочем, соперницы действуют так, что редко наносят друг другу серьезные повреждения. Мужчины также вмешиваются в обострившиеся не в меру конфликты и посылают друг другу форменные вызовы. В назначенное время дуэлянты появляются на поле чести, причем каждого из них сопровождает наиболее близкий друг, который либо оплакивает поражение своего приятеля, либо торжествует вместе с ним победу. Противники вооружаются плетью из воловьего хвоста, острые тройные ремни которой могут наносить неимоверные по силе удары. Затем оба раздеваются догола и вынимают жребий; несчастный, которому приходится быть первым в роли пассивного, занимает определенное положение и приготовляется к восприятию заранее обусловленного количества ударов. Затем наступает очередь второго, и он также подвергается экзекуции,

причем свидетели решают, кто из них во время порки вел себя мужественнее и был в состоянии выдержать «лучшие» удары с большим хладнокровием. Израненные спины остаются лучшим доказательством героизма и храбрости.

Глава XXX

Флагелляция в Америке

В нашем распоряжении имеется очень мало сведений о нравах коренных жителей Америки, и положительно невозможно сказать, применяются ли у них по суду телесные наказания. Мы можем только констатировать тот удивительный факт, что среди индейцев существуют самые возвышенные и идеальные мысли, о которых может только мечтать человечество. Пророчество, моление, монастырское уединение, исповедь у специально назначенного для этой цели исповедника, бессмертие души и надежда на будущее блаженство — при этом вера в волшебство и в целесообразность живой жертвы, которая приносится идолам их, — глубочайшие мысли и безотрадное суеверие — все это совмещалось у населяющих Новый Свет народов. Покаяние посредством телесного умерщвления плоти получило широкие права гражданства в Мексике, а также отчасти и в Южной Америке. У мексиканцев неожиданно появился бог, называемый Кетцалькоатль (в буквальном переводе — зеленая змея), белобородый мужчина с высоким лбом, в чужестранной одежде. Он явился законодателем самого строгого умерщвления плоти во искупление грехов; он первый начал бичевать себя колючими ветками кактуса и агавы, но в то же время запрещал подчинившимся его влиянию людям человеческое жертвоприношение. Во время пребывания его в Анагуаке здесь царило слепое повиновение, но законодатель покинул Анагуаку и отправился в пустыню Холула и управлял там народом, проявляя при этом необычайную мудрость; через некоторое время он переправился далеко отсюда, и больше о нем никто никогда ничего не слышал.

Таким образом, для нас остаются Соединенные Штаты, и здесь именно мы имеем в виду проследить развитие телесных наказаний.

Первые колонисты северных штатов принесли с собой непоколебимую веру в непогрешимость розги, а также в значительной степени и религиозную нетерпимость, вследствие которой, собственно говоря, они и покинули свою родину. Они явились основателями позорного столба, который существует и по настоящее время, сохранив за собой данное ему сначала назначение. Квакеры считаются первыми американцами, испытавшими на себе всю «прелесть» телесных наказаний; как и в Старом Свете, экзекуции сыпались на них в изобилии и производились иногда у позорного столба, иногда же применялась позорная тачка. Проповедники и радетели телесного умерщвления плоти подвергались сильному гонению; не щадили и принадлежащих к этой секте женщин и девушек и отдавали их в руки палача, который немилосердно плетью и веревками избивал своих клиентов. Достаточно было выразить хотя бы в самой слабой степени сострадание приговоренному к телесному наказанию, чтобы самому тут же лечь под розги и быть безжалостно избитым тем же экзекутором. Кто давал у себя приют какому-нибудь квакеру, тот подвергался наказанию плетью; кто защищал квакеров или принимал от них на хранение принадлежащие им вещи, того также секли немилосердно.

В 1657 году против квакеров был опубликован следующий закон:

«Кто из жителей Бостона так или иначе устроит, чтобы квакер поселился в городе, подвергнется штрафу в сто фунтов стерлингов и до уплаты этих денег заключается в тюрьму под стражу. Кто принимает у себя в доме и угощает человека, зная, что последний — квакер, платит за каждый проведенный у него гостем час штрафных сорок шиллингов и, пока не внесет этих денег, арестовывается в тюрьме. Ко всем тем, кто поучает квакеров и проповедует среди них, применяются те же законы, какие введены для лиц, приезжающих из-за границы, а именно: за первое нарушение закона, если преступник мужчина, отрезается ухо, и наказанный заключается в тюрьму до тех пор, пока не изыщет средств для того, чтобы быть отправленным из пределов колонии; уличенные во второй раз в том же преступлении подвергаются отрезанию второго уха и тюремному заключению на тех же основаниях, что и в первый раз. Если виновной окажется женщина, то она подвергается сильному наказанию розгами и всему тому, чему провинившийся в первый раз мужчина. Рецидивисты, попавшиеся в третий раз, будь то мужчина или женщина, караются просверлением языка с помощью раскаленного железа и последующим заключением в тюрьму с применением тяжелых принудительных работ до тех пор, пока на их собственный счет не явится возможность выслать их за границу».

И до сих пор в Америке применяются позорный столб и наказание розгами, применяются часто и в сильной мере, причем точка зрения ортодоксальных партий как нельзя более ярко и характерно выражена в приводимых ниже словах губернатора Плимута, который выразился так: «По моему глубокому убеждению, квакеры — это такой народ, который необходимо было бы вовсе стереть с лица земли. Ни к ним, ни к женам и детям их нельзя иметь сожаления, а тем более оказывать им милость».

В штате Делавар имеется три позорных столба: один в Довере, один в Джорджстауне и один в Нью-Кастле, причем американцы считают их лучшим карательным методом для наказания за несерьезные преступления. Одна из выдающихся в этих штатах газет в следующих выражениях расхваливает исправительное влияние, оказываемое применением наказания у позорного столба. «Если не позволит нам время и в газете не окажется достаточно места, мы будем пропускать бесполезные расхваливания целесообразного и неоценимого исправительного метода, иначе говоря — наказания у позорного столба. Успехи последнего слишком красноречиво говорят сами за себя, причем отсутствие в судебных камерах подсудимых, известных под именем «старых знакомцев», т. е. рецидивистов, идет рука об руку с ежегодным уменьшением количества совершаемых у нас преступлений вообще. Таким образом, позорная площадь и позорный столб не нуждаются в рекламе, ибо результаты прекрасного влияния их на преступников и преступниц — налицо».

Позорный столб в Нью-Кастле состоит

из платформы, поднятой над землей футов на шесть; в четырех футах над ней прикреплена гвоздями доска, в которой проделано три отверстия: одно для головы и два для рук наказуемого. Доска эта устроена таким образом, что верхняя часть ее может быть, по желанию, снята, а снимают ее перед тем, как фиксируют в отверстиях голову и верхние конечности преступника, после чего ее опускают снова на место. При этом у тучных людей образуется столь значительное давление одной части на другую, что нередко возникает опасность удушения во время экзекуции. Посреди платформы устроены блоки, посредством которых подлежащие наказанию попадают наверх. Порка производится с помощью девятихвостой «кошки» и в большинстве случаев не очень жестоко, ибо члены магистратуры стесняются, очевидно, своей ролью при наказаниях и никогда палача не поощряют. Впрочем, на долю наказываемых не всегда выпадает подобное счастье, и местная газета сообщает, например, об одной совершенной по суду экзекуции, во время которой величие закона слишком сильно торжествовало на спинах преступников. После того как приговоренных привели на позорную площадь, начался обряд раскаяния в грехах и преступлениях. К самой экзекуции было приступлено ровно в 1 час дня. В первую очередь к столбу подвели нескольких подростков-негритят, приблизительно лет пятнадцати, обвинявшихся в воровстве. Они были приговорены к 20-30 ударам, и, хотя последние наносились палачом самым добросовестным образом, юноши не издали ни единого стона, и только заметно было, с каким мужеством удерживались они от внешнего проявления болевого ощущения. Далее были наказаны несколько взрослых негров за кражу ржи, и полученные каждым из них сорок ударов особого впечатления на них, очевидно, не произвели. Затем настала очередь ирландца, который, находясь в пансионате, попался в присвоении не принадлежащих ему вещей; пока под плетью белая кожа его принимала красную окраску, несчастный кричал самым ужасным образом, надрывая душу всех присутствующих при экзекуции. Последним подошел к позорному столбу немец, уличенный также в воровстве; этот заливался горючими слезами еще до начала экзекуции, объясняя их больше всего выпавшим на его долю позором. Во время же наказания он вел себя безупречно и не издал ни одного жалобного звука.

Следующий случай, имевший место несколько лет тому назад, красноречиво говорит о том, что розга продолжает играть некоторую роль также и в американских школах.

В одной из общественных школ Кембриджа, в штате Массачусетс, молодую девицу-ученицу обвинили в ужасном преступлении: во время урока она шепотом подсказала попавшей в затруднительное положение товарке. Учительница тут же приговорила ее к наказанию розгами. Девушка сопротивлялась так сильно, что пришлось позвать на помощь смотрителя училища и двух младших учителей. Трое мужчин эти набросились на девушку и смяли ее; двое крепко держали ее руками, а смотритель вооружился кожаным ремнем и в присутствии всех учителей и учащихся школы отсчитал преступнице сорок ударов. О случае было доведено до сведения властей, смотрителя отдали под суд, но присяжные оправдали его. Комитет общественных училищ собрался на особое заседание, но в конце концов было решено поставить на происшедшей истории крест, так как телесное наказание является частью школьной дисциплины. Произошли выборы нового комитета, члены которого единогласно подписали постановление «вывести телесные наказания из обихода всех школ, находящихся в Кембридже».

Глава XXXI

Экзекуция рабов

Лишь только история телесных наказаний коснется рабов и торговли ими, как открываются самые мрачные картины. Особенно возмутительные вещи творятся с рабами в Америке, где господствует специальная точка зрения, в силу которой держать рабов в повиновении возможно только чрезвычайной суровостью, и где рабовладельцам дано законное право применять к своим невольникам телесные наказания. В 1740 году обнародовано было в Америке законоположение, имевшее в виду защитить интересы рабов; в нем, между прочим, говорится следующее: «В том случае, если кто-нибудь отрежет невольнику язык, выколет ему глаза, жестоким образом обварит его кипятком, будет жечь ему тело или лишит какого-нибудь органа, либо наложит на раба тяжелое наказание, за исключением экзекуции плетью или розгами, или будет бить его кнутом, предназначенным для лошади, или дубиной, либо закует его в цепи, — тот подвергается денежному взысканию в сто фунтов стерлингов».

В своде гражданских законов Луизианы мы находим следующее место: «Раб должен вполне и беспрекословно подчиняться воле своего господина. Последнему разрешается наказывать первого, но не применять при этом особых жестокостей; вообще возбраняется причинять невольнику такие повреждения, которые сопряжены с опасностью для жизни, инвалидностью и потерей работоспособности».

Несмотря на подобные ограничения, засекания рабов до смерти являются далеко не редкими фактами. Так, из ежедневной прессы известно, что в 1850 году, например, помещик Симон Сутер был приговорен к пятилетнему заключению в тюрьме именно за то, что после жестокого наказания один из его невольников отправился к праотцам. Экзекуция над этим несчастным негром началась с того, что он был привязан к дереву и получил солидное количество палочных ударов. Когда руки господина устали работать палкой, продолжение истязания было поручено негру и негритянке, также рабам этого не в меру жестокого американца. Затем пошли другие пытки: избитого прижигали железом, смачивали водой и посыпали красным перцем. Далее его привязали веревками к колоде и снова били палкой и каблуками. Истязания продолжались до тех пор, пока несчастный не отдал душу Богу. Привлеченный к суду и приговоренный к тюремному заключению, Сутер остался приговором недоволен и перенес дело в высшую инстанцию, которая, утвердив первоначальное решение суда, пояснила апеллятору, что ему, собственно говоря, полагалось как убийце быть приговоренным к смертной казни.

На полицию в Бостоне была возложена обязанность забирать в кутузку всех «цветных», встреченных на улице в неурочное время, или в так называемые «послеполицейские» часы. Наутро таких заключенных выпускали на свободу, но предварительно отсчитывали им библейские тридцать девять ударов. Низшие полицейские чины за исполнение подобных обязанностей экзекуторов получали особый гонорар. Точно так же в полицейских управлениях производились порки тех невольников, которые являлись сюда для этой цели по приказанию своих господ с особыми препроводительными записками, в которых излагалась воля господина.