История русской армии. Том первый

Михневич Николай Петрович

Во всех новых уставах совершенно не видно опыта ни блестящих войн предшествовавшего царствования, ни революционных войн; эти уставы разработаны, без всякой связи с духом времени и потребностями жизни, в гатчинском уединении при помощи различных штукмейстеров. Все уставы проникнуты стремлением решительно во всем ввести строгую регламентацию, дать указание на каждый частный случай при условии, что за малейшее отступление от устава строго, а часто и жестоко взыскивалось.

В общем Павловские уставы положили у нас начало крайне мелочным требованиям в обучении армии, выдвинув на первый план не боевую подготовку, а подготовку к вахтпараду. Проникаясь с течением времени все больше и больше

духом уставов, войска вскоре стали видеть венец своей подготовки в том, чтобы на смотру не сбиться с ноги, чтобы линия фронта не изогнулась, чтобы интервалы и дистанции были в точности соблюдены, чтобы общий вид части при прохождении церемониальным маршем был блестящ.

В частности, особенностями пехотного устава 1796 г. являются: преобладающее значение в нем линейных построений, отсутствие даже упоминания о колоннах и каре, придание большого значения равнению и правильности шага, сильное развитие правил для наступательной, отступной и плутоножной стрельбы, полное отсутствие указаний о рассыпном строе.

Особенностями же кавалерийского устава были: узаконение двухшереножного строя, полнота, рациональность и последовательность одиночного обучения на коне, сокращение до разумных пределов подготовки к пехотному строю, производство эволюции непременно на галопе, хорошо развитые правила атаки.

Отрицательные стороны Павловских уставов, несмотря на то что во многом они были выше уставов 1763 г., не были уравновешены ни соответствующими инструкциями, ни практическим применением уставов.

К числу боевых инструкций, изданных в царствование императора Павла, нужно причислить: 1) тактические правила, или наставление воинским эволюциям с планами 1797 г.; 2) правила о службе кавалерийской 1796 г. и 3) наставление генерал-майорам кавалерии 1796 г.

«Тактические правила» собственно с тактикой ничего общего не имели. В общем, они повторяли во многом пехотный устав, указывая те же строи, те же виды и способы стрельбы. Новым, по сравнению с уставом, являлись только каре, различные построения его из одного или нескольких батальонов и различные эволюции с ним.

«Правила о службе кавалерийской 1796 года» предназначались главным образом для гусар. В них прежде всего более подробно, чем в уставе, излагалась сторожевая служба, которую преимущественно несли легкие войска. В виде особого приложения к «Правилам» было добавлено «Наставление генерал-майорам кавалерии 1796 года». В этом наставлении указывались обязанности генерал-майоров в сторожевой службе, во время марша и в бою.

В общем, все наставления в царствование императора Павла, касавшиеся кавалерии, развивали уставные положения, подобно тому как это делали и наставления, относившиеся к пехоте, но здесь они приносят больше пользы, так как сами уставы имели много положительных сторон.

Взгляды императора Павла, наложившие отпечаток на всю его эпоху, особенно неблагоприятно сказались на приемах обучения войск. Этому способствовали также положения уставов 1796 г., которые точно и безусловно определяли формы различных строев и способы перехода одного строя в другой не только элементарных единиц, но и более крупных войсковых соединений. Немалую роль в деле обучения сыграло также увлечение государя разводами, которые он признавал могучим средством для распространения в армии правильных, по его мнению, основ обучения, так как источник боевых успехов видел в идеальном исполнении тонкостей строя и в обращении войск в живую машину. Главной целью обучения становились точное, до самых мельчайших подробностей воспроизведение уставных форм и механическое движение при соблюдении самого строгого равнения и держания дистанции и интервалов.

Таким образом, постепенно воцарилось обучение

ради церемониала и вахтпарада, причем малейшее отступление от буквы устава с одобрения самого государя жестоко каралось. При таких условиях экзерциция занимает все время, эволюции же и маневры отрядов небольшого состава, разнообразные по содержанию, поучительные для войск и низших начальников, уступают место линейным учениям больших отрядов на ровной однообразной местности, учениям, сводящимся к приемам механической дрессировки.

Производившиеся весьма редко маневры ничем не отличались от обычных учений, на них также главным образом стремились к воспроизведению механических движений на ограниченном пространстве. Вместо лагерных сборов в годы Екатерининского царствования установлены были сборы при полковых штабах на шесть недель.

В результате в деле обучения водворяется педантизм и крайняя односторонность, выдвигавшие на первое место внешнюю сторону в ущерб, конечно, внутреннему содержанию и убивавшие всякую самостоятельность и самодеятельность. Таким образом, нужно признать, что армия времен императора Павла как боевое орудие была несравненно хуже подготовлена, чем армия эпохи Екатерины II. Воспитание войск в царствование императора Павла было еще в худших условиях, чем обучение, так как ему не придавали никакого значения, да для него не оставалось и времени.

Взгляды Павла на конечную цель обучения армии, на средства этого обучения, на способы управления армией и на свою роль в этом, наконец, личный характер государя, его нервный темперамент при своеобразном понимании степеней и пределов своей власти как самодержавного монарха — все это отразилось на системе образования войск, которая приводила к полному обезличению, шаблону, подавлению разумной деятельности исполнителей. В армии закон не уважался, властью никто не пользовался, каждый опасался принять на свой страх то или другое решение, если только оно не подсказывалось уставом. В противоположность предшествующей эпохе в армии развились грубость и унижение личности. Обращение старших с младшими, особенно с нижними чинами, стало жестоким. Наложение взысканий не регулировалось никаким законом.

При таких условиях лучшее достояние Екатерининской армии, давшее столько блестящих и искусных побед — частный почин, самостоятельность и самодеятельность, — были сведены на нет. Взамен их укоренилось требование слепого, нерассуждающего повиновения и безусловного исполнения, без малейшего нарушения устава, который несомненно, однако, не мог предусмотреть всю бесконечно разнообразную обстановку деятельности.

Все это приводило к тому, что здоровые духовные основы в армии подрывались, нравственный элемент в деле боевой подготовки армии не выдвигался на подобающее ему место, высокий дух армии мало-помалу исчезал. Этому способствовал также целый ряд мер, которые умаляли выдающиеся заслуги славных боевых деятелей предшествовавшего царствования, выдвигали в первые ряды военачальников людей бездарных, непросвещенных, не имеющих за собой никаких заслуг, роняли служебное, человеческое достоинство не только нижних чинов, но и офицеров и даже генералов. К таким мерам нужно отнести нижеследующее.

В первый же год царствования Павла I во время ничем не нарушаемого мира в стране семь генералов были произведены в фельдмаршалы. Желание дать каждому полку шефа в генеральском чине повело за собой большое производство в этот чин, причем при назначении шефов фельдмаршалы были поставлены в общий список генералов, получая такое же назначение шефами, как и только что произведенные в генеральский чин гатчинцы. Суворов по этому поводу писал: «Фельдмаршалы кассированы без прослуг в общем генералитете… В Москве я безгласен и для декорации величества».