История Русской армии

Керсновский Антон Антонович

С конца мая Действующая армия стала усиленно готовиться к переходу Дуная. Выбор главнокомандующего пал на Фламунду — в 4 верстах ниже Никополя и в 10 верстах от устья Ольты, где исподволь были собраны все понтонные парки. Дунай здесь узок, и, кроме того, от Никополя исходила кратчайшая и наиболее удаленная от четырехугольника операционная линия. Сильный разлив Дуная задерживал переправу, последним сроком которой было назначено для XIV корпуса на Нижнем Дунае — 10-го, а главных сил у Фламунды — 13 июня.

На рассвете 10 июня части 18-й пехотной дивизии XIV корпуса с боем переправились от Галаца на Буджакские высоты. Высадилось 10 рот (Рязанского и Ряжского полков) с 4 орудиями, с боем прошедших 12 верст. Турок было около 3000

с 2 орудиями. Наш урон составил 5 офицеров, 139 нижних чинов. Турецкие потери гораздо больше. 11-го был занят Мачин, 14-го — Тульча и 16-го Бабадаг. Турки очистили неверную Добруджу без боя, и в 20-х числах июня XIV корпус дошел до линии Черноводы — Констанца, где остановился и простоял без всякой пользы всю войну. Операция эта была совершенно бессмысленна: наша армия ослаблялась на целый корпус, запертый в северной Добрудже и попавший, кроме того, в рискованное положение, подвергаясь опасности разгрома со стороны главных сил неприятельской армии.

Тем временем великий князь Николай Николаевич, лично обрекогносцировав местность у Фламунды, пришел к заключению, что форсирование здесь Дуная повлечет к большим потерям, ибо турки догадались о нашем намерении и возвели на своем берегу сильные батареи. Главнокомандующий решил переправиться не у Фламунды, а от Зимницы на Снегов, и вечером 9 июня он секретно сообщил об этом командиру VIII корпуса генералу Радецкому, войска которого и должны были в ночь на 15-е начать переправу. Чтобы скрыть это намерение от противника, ведено начать бомбардирование Рущука и Никополя. Для сохранения же полной тайны частям VIII, XII и XIII корпусов было подтверждено приказание выступать к Фламунде, а уже находившемуся там барону Криденеру объявлено, что на войска IX корпуса выпадает честь переправиться во главе армии.

В действительности честь эта выпала на долю 14-й пехотной дивизии генерал-майора Драгомирова{194}, получившего секретное предписание идти на Зимницу, где тем временем незаметно для турок и прибрежных жителей были сосредоточены понтоны. 14-го числа дивизия Драгомирова прибыла в Зимницу, и в ночь на 15 июня волынцы и минцы нашли свои георгиевские трубы на Систовских высотах. Приказ Драгомирова своей дивизии перед переправой можно считать образцовым. Войска были в зимних черных мундирах, чтоб оставаться незамеченными в темноте (белый китель был у одного лишь Скобелева, пошедшего охотником). Первый эшелон высадился благополучно (первой перешла Дунай 3-я Волынская стрелковая рота капитана Фока), но начиная со второго эшелона, переправа происходила под жестоким огнем. Систовские кручи были свидетелями геройской отваги командиров и порыва их войск. От полковника до рядового все проявили изумительную инициативу, организуя в кромешной тьме и под огнем боевые артели, по меткому выражению генерала Драгомирова, столь хорошо подготовившего свою дивизию. Наш урон:

320 офицеров, 780 нижних чинов убитых, раненых и утонувших. В Дунае погибло 2 орудия.

Немедленно вслед за 14-й дивизией на Зимницу — Систов был двинут весь VIII корпус, а за ним и XIII. Переправа совершалась на понтонах, паромах и пароходах. Бесстрашные саперы 5-го и 6-го батальонов провели по частям огромный плавучий мост из устья Ольты к Зимнице под огнем Никопольской крепости и броненосцев, и 21 июня мостовая переправа была готова.

* * *

Положение переправившихся войск на Систовском плацдарме было рискованное. Войска эти находились между двух огней, имея на левом флаге главную турецкую армию Абдул-Керима в четырехугольнике, а на правом — армию Османа в Виддине. Решено было, не дожидаясь переправы всей армии (на что требовалось не менее двух недель), поспешить расширением базы. За два месяца, что уже продолжалась кампания, не удосужились собрать сколько-нибудь точных сведений о турках знали только, что главная их масса находится в четырехугольнике. Поэтому все внимание Главной Квартиры

было обращено на левый фланг — восточную половину театра военных действий. Армии Османа особенного значения не придавали и полагали, что с ней управятся румыны (хотя и знали, что раньше начала августа румынская армия переправиться не сможет), а еще более надеялись на всесильное авось.

Действовать против главных турецких сил можно было двояким способом: 1) атаковать четырехугольник крепостей, 2) двинуться в обход его и овладеть балканскими проходами. Первое из этих решений в случае уклонения турок от боя могло привести к одновременному действию (осаде либо выделению сильных заслонов) против сильнейших крепостей Рущука, Силистрии и Шумлы. Второе отвечало плану войны, но требовало опять-таки выделения очень сильных заслонов против двух неприятельских армий. Сил же, особенно после бессмысленного выделения из армии XIV корпуса, было недостаточно, а великий князь не был Дибичем.

Тогда же было принято компромиссное, половинчатое решение: овладеть на правом фланге Никополем, на левом — Рущуком, расширить этим базу, выслать стратегический авангард для захвата важнейшего из балканских проходов — Шипки (подняв заодно на борьбу болгар), а затем действовать по обстоятельствам. В соответствии с этим группировка наших сил в 20-х числах июня стала следующей: на правом фланге IX корпусу барона Криденера надлежало овладеть Никополем; в центре VIII корпусу Радецкого идти на Балканы, а стратегическому авангарду Передовому отряду генерала Гурко — овладеть балканскими проходами и выслать конницу за Балканы (VIII корпус составлял как бы резерв Передового отряда);на левом фланге Рущукскому отряду цесаревича Александра Александровича{196} (XII и XII корпуса) овладеть Рущуком.

Считая невозможным движение русских в обход четырехугольника, турецкий главнокомандующий решил оставаться в нем. Осман-паша предложил очистить Никополь (значение которого после отмены переправы у Фламунды отпадало), присоединить его гарнизон к своему корпусу и атаковать переправившиеся русские войска в их правый фланг, в то время как главная армия обрушится на них слева. Однако Абдул-Керим отвергнул это предложение, опасаясь, что с уходом Османа румыны возьмут Виддин (сохранение крепости он считал важнее разгрома неприятельской армии). Турки продолжали оставаться в бездействии.

22 июня Передовой отряд начал свое наступление, и 25-го Гурко{195} вступил в Тырнов, древнюю столицу Болгарии. Туда 30-го числа прибыл великий князь главнокомандующий и авангард VIII корпуса (9-я пехотная дивизия). На левом фланге нашего расположения Рущукский отряд сосредоточился на реке Янтра, а на правом — IX корпус 30 июня подошел к Никополю.

Продвижение русских и занятие ими Тырнова очень встревожило султана Абдул-Гамида, который, вопреки мнению Сераскириата, повелел Осману выступить от Виддина и сосредоточить свой корпус против правого фланга русских у города Плевны. Одновременно было поведено перебросить в Болгарию действовавшую в Черногории армию Сулеймана-паши в составе 33000 бойцов при 88 орудиях. Армия эта, погруженная на суда в Антивари 4 июля и высаженная три дня спустя в Деде-Агаче, 10 июля стала сосредотачиваться у Адрианополя. Главнокомандующим вместо Абдул-Керима был назначен софийский паша Мехмед-Али.

Заняв Тырнов, генерал Гурко собрал сведения о неприятеле и 28 июня двинулся на Казанлык, в обход Шипкин-ского перевала. В сильную жару и по горным тропинкам Передовой отряд прошел 120 верст в 6 дней. Двойная атака Шипки с севера (5 июля) и юга (6-го) успехом не увенчалась. Тем не менее известие о переходе Гурко за Балканы до того подействовало на турок, что занимавший Шипку их отряд покинул свою прекрасную позицию, бросил на перевале всю свою артиллерию и отступил к Филиппополю.

7 июля Шипка была взята без боя. Мы лишились около 400 человек и захватили на перевале 6 орудий и до 400 пленных.