ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ (Синодальный период)
Шрифт:
А. Н. Муравьев не помышлял ни об упразднении должности обер-прокурора, ни тем более об отмене самой синодальной системы управления. Он предлагал лишь ввести полномочия обер-прокурора в те рамки, в которых они держались до Голицына и Протасова и стремился к возвышению Первенствующего члена Синода. Муравьев выразил пожелание, чтобы Первенствующий член, «стоящий во главе Священного Синода, который поставлен во главе всей Российской Церкви, пользовался особым уважением всех архиереев, с некоторыми отеческими правами в отношении их. Если заметит он какие-либо беспорядки по епархиям, то пишет прямо от себя к архиереям, и каждый из них должен обращаться к нему за советом в затруднительных случаях… Первенствующий член сносится также и с патриархами восточными от
С Муравьевым вполне согласны были митрополит Петербургский Григорий (Постников) и епископ Камчатский святитель Иннокентий (Вениаминов). Митрополит Московский Филарет сочувствовал критике Муравьева, но находил его замечания слишком торопливыми и не продуманными до конца. Мудрый святитель опасался проведения новой реформы сверху, руками светской власти. Ведь свои предначертания А. Н. Муравьев направил обер-прокурору графу А. П. Толстому и выразил мысль, что «один лишь обер-прокурор может вывести Церковь из того положения, в какое она поставлена, явив себя графом Протасовым в обратном смысле».
Митрополит Филарет, обращаясь к Муравьеву, писал: «Я возражаю не против сущности ваших замечаний на стеснительное положение синодального действования, но против неточности изложения, от которой могут произойти два неблагоприятных последствия – первое, что могут сделать возражения против сей неточности, и все ваше замечание окажется опровергнутым, второе, что неверно означенная неправильность может получить такое исправление, которое вновь будет неправильно и неудовлетворительно». По поводу сетований Муравьева на уничтожение Патриаршества Петром митрополит заметил: «Хорошо было бы не уничтожать Патриарха, и не колебать тем иерархию, но восстановлять Патриарха было бы не очень удобно, едва ли был бы он полезнее Синода. Если светская власть начала тяготеть над духовною, почему один Патриарх тверже вынес бы сию тягость, нежели Синод».
В 1856 году, воспользовавшись приездом архиереев в Москву на коронацию Александра II, митрополит Филарет провел совещание российского епископата, которое в печати получило наименование «Московского собора». По предложению святителя Филарета на совещании решено было возобновить труды по переводу Библии на русский язык. Решение «Московского собора» о значительном увеличении числа епархий осталось неисполненным.
Митрополит Филарет высказывался в эти годы и по вопросу об участии представителей иерархии в деятельности Государственного Совета. Он находил неудобным для духовных лиц заседать в этом учреждении; как правило, епископов мало посвящали в дела, которые обсуждались в Совете, но соединенное с членством в нем безмолвное подписывание документов могло бы уронить их в общем, мнении. Вместо этого он считал целесообразным проводить в отдельных случаях совместные заседания Святейшего Синода и Государственного Совета для обсуждения вопросов, одинаково важных и для государства и для Церкви.
Осторожная и трезвая линия митрополита Филарета в отношениях с правительством исходила из его стремления оградить самостоятельность Церкви и достоинство епископата. Но он убежден был в том, что силы Русской Православной Церкви, подорванные Петровской реформой, недостаточны для решительного отпора светской власти.
После блаженной кончины митрополита Филарета в 1867 году Московскую кафедру занял известный миссионер святой Иннокентий, переведенный в столицу из далекой Камчатской епархии.
Первенствующим членом Синода с 1856 года был митрополит Новгородский и Петербургский Григорий (Постников), почитатель и друг митрополита Московского Филарета, в прошлом ректор Петербургской
Всего 4 года святитель занимал столичную кафедру, но паства успела за это время полюбить твердого в вере, предельно искреннего и прямого, благородного архипастыря. Внешне он бывал порой резок и даже грубоват, но в душе необычайно добр, мягок, отзывчив. После его кончины 17 июня 1860 года преемником по Петербургской кафедре и в Синоде стал митрополит Исидор (Никольский), многоопытный архиерей.
Обер-прокурорское кресло в первое десятилетие царствования Александра II занимали заурядные чиновники А. И. Карасевский и А. П. Ахматов. В период между ними, с 1856 по 1862 годы, обер-прокурором был граф А. П. Толстой; человек искреннего благочестия, любивший бывать в Оптиной пустыни. А. И. Толстой возражал против перевода Библии на русский язык, и после «Московского собора» 1856 года, решившего возобновить перевод, сумел заручиться поддержкой митрополита Киевского Филарета, чтобы затормозить это начинание, так что прошло еще два года, прежде чем, благодаря новым настойчивым усилиям митрополитов Московского Филарета и Петербургского Григория, работа над переводом была действительно возобновлена.
В 1865 году обер-прокурора Ахматова сменил граф Д. А. Толстой, приобретший настолько сильное влияние на ход церковных дел, что все вспомнили тогда о временах Голицына и Протасова. Возобновляя опыт «двойного министерства», Д. А. Толстой совмещал обер-прокурорскую службу с должностью министра народного просвещения. Во внутренней политике, в постановке школьного дела он был убежденным консерватором, «главным ретроградом», как его тогда называли, ограждавшим сословный характер образования, добившимся запрета принимать в гимназии «кухаркиных детей».
Но в отношении к Церкви он был подобен ненавистным ему нигилистам, вольнодумец, попросту говоря, едва ли верующий и совсем не церковный человек. Д. А. Толстой не скрывал своего пренебрежения к епископату и духовенству. При нем опять значительно усилилось давление на иерархию. Обер-прокурор старался подорвать влияние духовенства на народную и государственную жизнь. Он стремился отстранить духовенство от участия в организации начального образования для крестьянских детей. Своей реформой гимназического образования, когда главными дисциплинами в школе стали классические языки, Толстой низвел Закон Божий на место второстепенного предмета. За годы обер-прокурорства его в России закрыто было более 2000 приходов.
В области церковного управления он стремился деятельности всех церковных инстанций придать как можно более государственно-упорядоченный, казенный, канцелярский характер, чтобы отнять у Церкви всякую самостоятельность, чтобы обездушить ее, лишить ее ореола неотмирности. Для укрепления обер-прокурорской власти в 1865 году учреждена должность товарища обер-прокурора с правами товарищей министров. В 1867 году при Синоде создано контрольное отделение, поставленное в зависимость от обер-прокурора. Для упорядочения законодательной и судебной деятельности Синода в 1868 году начато было издание «Полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи».