История Русской Церкви в период постепенного перехода ее к самостоятельности (1240-1589). Отдел первый: 1240-1448

Макарий Митрополит

Немало явилось тогда церквей и в других городах и областях России. В Москве святитель Петр заложил (1324) близ своего двора первую в этом городе каменную церковь, собор Успенский, оконченный уже после его кончины. Иоанн Данилович Калита соорудил каменную церковь святого Иоанна Лествичника (1328) и собор Архангельский (1332), сделавшийся усыпальницею московских князей. Супруга Димитрия Иоанновича Донского воздвигла (1393) на своем дворе каменную церковь Рождества Пресвятой Богородицы, а сын Донского Василий Димитриевич создал собор Благовещенский. В области Угличской один князь Роман Владимирович угличский († 1285) построил в разных местах до 15 храмов. В Твери князь Михаил Ярославич вместе с матерью своею соорудил (1285–1289) каменный собор Преображения Господня на месте прежде бывшей деревянной церкви Косьмы и Дамиана. В Нижнем Новгороде великий князь Константин Васильевич воздвиг (1352) каменный собор Спасо-Преображенский, а князь Андрей Константинович – каменный собор Михаило-Архангельский (1358). В Серпухове князь Владимир Андреевич создал (1378) собор Троицкий. В Ростове епископ Григорий собственным иждивением обновил и почти вновь соорудил (1411) собор Успенский, обрушившийся после страшного пожара. В Пскове вновь сооружен (1365) собор Троицкий на старой основе, после того как он весь был разобран вследствие падения его верха. Не говорим о многих других церквах в этом городе, которые, особенно с половины XIV в., сооружались или обновлялись весьма часто, даже по две и по три в один и тот же год. Так в 1373 г. построены здесь две церкви, в 1383 – три, в 1384 – две, в 1394 – две, в 1398 – две, в 1421 –

три. Вообще, о количестве церквей в разных городах наших того времени можем заключать из следующих данных. В Москве в 1336 г. сгорело 18 церквей; в 1342 г., когда погорел весь город, 28 церквей; в 1354 г., когда погорел один Кремль, 13 церквей; в 1415 г. – 15 церквей. В Нижнем Новгороде татары сожгли в 1377 г. 32 церкви. В Ростове во время пожара 1408 г. сгорело 14 церквей. Когда в 1413 г. погорели Тверь и Кострома, то в первом городе сгорело 20 церквей, а в последнем 30.

Но ни один город в России не мог равняться по количеству церквей с Великим Новгородом. Там бывали пожары весьма часто, большею частию касавшиеся только некоторых частей города, и истребляли церкви целыми десятками. Например, в 1297 г. сгорело 24 церкви, и именно 12 – на Торговой стороне и на одном только Неревском конце Софийской стороны – 10. В 1340 г., когда пожар охватил обе стороны города, сгорело 50 церквей. В 1379 г. на восьми сгоревших улицах Софийской стороны (а всех их было на этой стороне двадцать девять) сгорело 12 церквей. В 1385 г., когда сгорела вся Торговая сторона, на ней сгорело 26 каменных церквей и 6 деревянных. В 1399 г., когда на той же Торговой стороне погорели концы Плотницкий до Федорова ручья и весь Словенский, обгорело 27 церквей каменных и 1 деревянная. В 1405 г. на Софийской стороне в одном Людином конце и Прусской улице сгорело 5 деревянных церквей и обгорело 12 каменных. В 1407 г. на той же стороне в Неревском конце и Легощей улице сгорело 6 деревянных церквей и обгорело 12 каменных. В 1419 г. в Словенском и Плотницком концах Торговой стороны обгорело 24 каменных церкви. Но если часто упоминают местные летописи о церквах сгоревших или обгоревших в Новгороде, то еще чаще они говорят о церквах обновленных или вновь сооруженных разными лицами.

Из числа Новгородских владык: Климент воздвиг Воскресенскую церковь на кремлевских воротах (1296); Давид – церковь святого Владимира, князя киевского, на других кремлевских воротах (1311); Василий – Входоиерусалимскую в кремле как придел Софийского собора (1336) и Благовещенскую на Городище, или Рюриковом городе, в двух верстах от Новгорода (1342); Моисей – церковь святого Прокопия на княжем дворе (1359) и Благовещенскую на Михайловой улице, на Торговой стороне (1362); Алексий – Христо-Рождественскую в архиерейском доме на сенях (1362); Иоанн II перестроил Воскресенскую церковь на кремлевских воротах (1398); Симеон создал церковь святого Петра, митрополита Киевского, или Московского, на воротах архиерейского дома (1416) и святого Афанасия Александрийского в кремле за Софийским собором (1416); Евфимий I – Спасскую церковь в кремле за Софийским собором (1424–1427). Наконец святой Евфимий II соорудил шесть церквей: святителя Иоанна Златоуста на воротах архиерейского дома (1436), святого Петра Московского на других воротах того же дома, взамен прежней разрушенной (1437), святой Анастасии за Софийским собором (1340), святых Бориса и Глеба на старой основе в кремле (1441), святого Николая Чудотворца на своем дворе (1442) и святого Евфимия домовую (1447).

Из новгородских посадников построили каменные церкви следующие: Иоаким Столбович вместе с женою – церковь 318 Никейских отцов на княжем дворе (1310); Юрий Онисифорович – святых Косьмы и Дамиана на Холопьей улице (1350–1375) и святого Иоанна Златоустого в кремле или околотке (1350); Лазута или Лазарь – святого Иоанна Предтечи у Немецкого двора (1359) и святых Петра и Павла на Торговой стороне, на холму (1367), Семен Андреевич – святого Феодора Стратилата на Феодоровой улице (1360); Григорий Якунович – Покрова Пресвятой Богородицы на воротах в кремле (1389); Богдан Обакумович – святого Симеона на Чудинцевой улице (1392); Григорий Кириллович – святого Иоанна Златоустого на старой основе в кремле (1434).

Строили в Новгороде церкви и другие лица. Так, некто Феодор Хотович поставил церковь святого Саввы Освященного на Саввинской улице (1271); Семен Климович – церковь Пресвятой Богородицы на городских воротах (1305); Андрей Борисов и Павел Петрилович – Пятницкую на Торговище (1345); Анания Куритский – Косьмодамианскую на Косьмодамианской улице (1345). Случалось, что в иной год строилось в Новгороде по нескольку церквей разом. Например, в 1300 г. – пять церквей: одна каменная и четыре деревянных, в 1305 – четыре деревянных, в 1402 – три каменных, в 1417 – шесть каменных, в 1418 – четыре каменных.

Одним из побуждений к сооружению церквей служили чувства благодарности Богу за избавление от бедствий или за дарованные победы над врагами. Иоанн Данилович Калига основал Архангельский собор в Москве по случаю избавления России от голода, названного в летописях рослою рожью. Димитрий Иоаннович Донской построил церковь во имя всех святых в посаде на Кулижках в память Куликовской битвы. В Новгороде владыка Климент поставил (1296) каменную Воскресенскую церковь на кремлевских воротах по случаю победы новгородцев над шведами и разграбления города Корелы, а владыка Иоанн II, вместе с воеводами новгородскими и всем войском, поставил (1412) каменную церковь архангела Гавриила на Хревковой улице, на Софийской стороне, по случаю другой победы новгородцев над шведами и опустошения города Выборга. Иногда строились церкви по обету всего народа для умилостивления Бога, в отвращение каких-либо общественных бедствий, и строились обыкновенно в один день, отчего и назывались обетными и обыденными. Такую церковь построили новгородцы в 1390 г., когда между ними свирепствовало моровое поветрие, за Софийским собором во имя святого Афанасия: в один день привезено было дерево из леса, срублена церковь, поставлена, освящена самим владыкою Иоанном и в ней совершена литургия. Такую же обыденную церковь и во имя святого Афанасия поставили у себя псковитяне в 1407 г. по случаю великого мора. В 1417 г., когда страшная язва опустошала многие северные наши города, построены были две обыденные церкви: одна в Новгороде во имя святой Анастасии, а другая – новоторжцами в их городе во имя святого Афанасия. В 1420 г. в Пскове по случаю мора построена обыденная церковь Всемилостивого Спаса, а в 1442 г. по случаю нового мора построена там же еще обыденная церковь Похвалы Пресвятой Богородицы.

Все строившиеся у нас церкви до XV в. были холодные. Новгородский архиепископ Евфимий первый, сколько известно, построил в 1439 г. каменную церковь Иоанна Богослова с теплою трапезою в Вяжицком монастыре, а в 1445 г. построил каменную теплую церковь преподобного Евфимия Великого у себя на сенях. Впервые также упоминаются у нас в настоящий период церкви переносные, или походные. Сарский епископ Феогност, которого епархия простиралась и между монголами, народом кочующим, спрашивал в 1301 г. отцов Цареградского Собора: «Подобает ли, освятив трапезу (т. е. престол), переносить ее с места на место и на ней литургисать?» И Собор отвечал: «Подобает, ибо это по нужде; переходящие или кочующие люди не имеют для себя постоянного местопребывания. Только надобно охранять ее со всем благоговением и страхом, поставлять ее в чистом месте и служить на ней». В тех городах, где было много церквей, некоторые – главнейшие – назывались соборными. По крайней мере, известно, что в Новгороде в 1417 г. было уже семь соборов, а в Пскове с 1417 г. упоминаются три собора.

В архитектуре церквей не произошло никакой перемены. Церкви по-прежнему строились небольшие и примрачные, освещавшиеся чрез узкие слюдовые окна с железными решетками. Только церковь Пресвятой Богородицы, созданную князем Даниилом галицким в Холме, летопись называет «превеликою» и, как бы за редкость, рассказывает, что другая холмская церковь во имя святого Златоуста имела три окна, «украшенные стеклами римскими».

В настоящий период уже не встречаем таких богатых церквей, какие существовали прежде, особенно в Киеве и княжестве Владимирском. Но и теперь некоторые храмы отличались ценностию своих украшений и утвари. В новгородском Софийском соборе крыша была свинцовая, главные двери (с 1336 г.) медные, позлащенные, и большая глава, или маковица (с 1408 г.), также позлащенная. В тверском Спасском соборе пол был мраморный и одна дверь, обращенная к дому епископа, медная. Собор псковский Троицкий покрыт был свинцом, а ростовский Успенский – оловом, и имел пол из красного мрамора. В холмской церкви святого Златоуста четыре свода стояли на четырех головах человеческих, изваянных каким-то художником; при входе в алтарь помещены были два столпа из цельного камня, на которых опирался верх алтаря, украшенный золотыми звездами по лазурю; пол был слит из меди и чистого олова, так что блестел подобно зеркалу; двое дверей были обложены камнем белым – галицким и зеленым – холмским, с разными золотыми узорами и прилепами, устроенными каким-то «хитрецом Авдеем»; иконы были украшены драгоценными камнями и золотым бисером. Особенно же известен своими богатыми приношениями в церкви Владимир Василькович, князь галицкий. В городе Каменце он украсил Благовещенскую церковь золотыми иконами и серебряными сосудами и пожертвовал в нее окованное серебром Евангелие. Во Владимире Волынском для Дмитриевской церкви устроил серебряные сосуды и серебряную ризу с драгоценными камнями на икону Пресвятой Богородицы, а в церкви епископской, или соборной, оковал серебром большой образ Спасителя и дал ей Евангелие, обложенное серебром, сосуды из жженого золота с драгоценными камнями и образ Спасителя в золотой ризе с драгоценными камнями. В епископскую, или соборную, церковь перемышльскую пожертвовал Евангелие, окованное серебром с жемчугом; в черниговскую – Евангелие, писанное золотом и также окованное серебром с жемчугом; в луцкую – большой серебряный и позлащенный крест с Честным Древом. В Георгиевскую церковь города Любомли слил медные двери и пожертвовал серебряные сосуды и иконы, окованное золотом с драгоценными камнями Евангелие, серебряное кадило и под. В берестскую церковь святого Петра – Евангелие, окованное серебром, серебряные сосуды и серебряное кадило.

Главное украшение и нераздельно святыню церквей, как и всегда, составляли святые иконы, которые помещались преимущественно в иконостасах. Но многие каменные храмы в городах и монастырях, особенно в Москве и Новгороде, были расписываемы разными священными изображениями и по стенам, именно – украшались стенною иконописью по сырому грунту. С этой целию у нас существовали даже целые дружины, или товарищества, иконописцев, греческих и русских, имевшие своих старейшин и начальников и находившиеся иногда под особым покровительством или на содержании властей духовных и светских. Так, в Новгороде Входоиерусалимскую церковь расписывал (1338) грек Исаия «с други». В Москве Успенский собор расписывали (1344) греки, иконописцы митрополита Феогноста, а собор Архангельский – русские мастера, иконописцы великого князя Симеона Иоанновича Гордого, они составляли «дружину», а начальниками и старейшинами у них были Захарий, Дионисий, Иосиф и Николай. В следующем году расписана в Москве церковь Спасена Бору: тут мастерами были «русские родом, а греческие ученики» – Гойтан, Семен и Иван с своими учениками и дружиною В 1378 г. Спасскую церковь в Новгороде на Ильине улице расписывал мастер-грек Феофан. Этот самый Феофан вскоре затем переехал в Москву и здесь расписывал три церкви: Рождества Пресвятой Богородицы (1395) вместе с Симеоном Черным и учениками. Архангельский собор (1399) с учениками своими и Благовещенский собор (1405) вместе с старцем Прохором из Городца да чернецом Андреем Рублевым. В 1408 г. по повелению великого князя Василия Димитриевича расписали великую Владимирскую соборную церковь мастера Даниил иконник да Андрей Рублев. Они же расписали потом Троицкий собор в Сергиевой лавре, построенный (1422) над гробом преподобного Сергия, Радонежского чудотворца. Лучшими из всех этих, исчисленных нами, иконописцев были Феофан Грек, Даниил иконник и Андрей Рублев. Первый, по свидетельству лично знавшего его современника, был преславный мудрец, весьма искусный философ и «книги изограф нарочитый и живописец изящный во иконописцех». Он более сорока каменных церквей расписал своею рукою – в Константинополе, Халкидоне, Галате и Кафе, а потом в Великом и Нижнем Новгородах и три в Москве. Когда писал он, то никогда и нигде не видели его взирающим на образцы, как делали тогда некоторые наши иконописцы, которые вследствие своих недоумений принуждены были беспрестанно обращаться то к тем, то к другим образцам. Казалось, что не он писал, а другой, потому что, изображая что-либо руками, он ногами стоял неспокойно, а языком беседовал с приходящими. С самого незначительного рисунка, набросанного им случайно и наскоро, наперерыв спешили снимать для себя копии московские иконописцы. Иконника Даниила и Андрея Рублева называет «чудными и пресловущими иконописцами» преподобный Иосиф Волоцкий († 1516), свидетельствуя, что последний был учеником первого, что оба они были иноки московской Андрониковой обители и отличались духовною, подвижническою жизнию. Другой, безымянный, писатель XVI в. говорит об них, что они превосходили всех прочих иконописцев и что чудные изображения, какими украсили они Троицкую церковь в Сергиевой лавре, еще в его время удивляли всех. Отцы Стоглавого Собора в половине того же века указывали на произведения Рублева как на образцы для русских иконописцев. И если те немногие иконы и фрески, которые доныне приписываются некоторыми Рублеву, действительно ему принадлежат, то они достаточно оправдывают славу, какою он пользовался. Достойно замечания, что иконописью занимались тогда у нас и лица духовного и монашеского звания. Кроме названных нами иноков, в этом отношении известны: преподобный Пахомий Нерехтский († 1384), основатель Сыпановой обители, и инок Иринарх, много помогавший ему своим искусством иконописания при украшении монастырской церкви; преподобный Феодор, архимандрит Симонова монастыря, впоследствии архиепископ Ростовский, написавший, между прочим, образ своего дяди – преподобного Сергия Радонежского и «Деисусы у Николы на Болвановке»; старец Игнатий, иконник Симонова монастыря, бывший в нем спостником преподобного Кирилла, Белоезерского чудотворца; ученик преподобного Сергия Радонежского Епифаний Премудрый, который сам называет себя изографом, и особенно преподобный Дионисий, основатель Глушицкой обители. Он сам написал иконы для своей монастырской церкви, построенной им в 1412 г., и из числа его икон несколько дошло и до нашего времени: замечательнейшая – это икона преподобного Кирилла Белоезерского, написанная преподобным Дионисием еще при жизни чудотворца в 1424 г. и сохраняющаяся ныне в Кирилло-Белоезерском монастыре. Не забудем и имени святого Петра, митрополита Московского, который еще в юных летах, едва поступив в монастырь, предался этому искусству со всею любовию и сделался, по выражению его древнего жития, иконником чудным. Из Новгородских владык иконописанием занимался архиепископ Василий († 1352), бывший прежде священником новгородской Косьмодамианской церкви, по крайней мере, предание доселе указывает в Новгороде на две храмовые иконы, им написанные, именно: на икону благоверных князей Бориса и Глеба, находящуюся в Покровской кремлевской церкви, и на икону Благовещения – в Благовещенской церкви на Городище.

Немало сохранилось и других икон от того времени, замечательных в том или другом отношении. Одни из них были принесены к нам из Греции. Святой Алексий, митрополит Московский, привез из Константинополя после вторичного своего туда путешествия чудную икону Нерукотворенного Образа Христова и поставил ее в основанной им во имя этого образа Спасо-Андрониковой обители. Святой Дионисий, архиепископ Суздальский, долго пребывая в Константинополе, снял там две точных копии, с сохранением самого размера, с образа Пресвятой Богородицы – Одигитрии, находившегося в Софийском соборе, и одну из этих копий прислал (1381) в суздальский собор, а другую – в нижегородский Преображенский, последняя уцелела доселе. Преподобный Арсений Коневский, еще до основания им обители проживший три года на святой горе Афонской, принес оттуда с собою (около 1393 г.) икону Божией Матери, данную ему на благословение афонским игуменом Иоанном, икона эта как чудотворная доныне чтится в Коневском монастыре.