История русской культуры. XIX век
Шрифт:
Затем участницами кружка было организовано женское общество переводчиц-издательниц во главе с М. В. Трубниковой и Н. В. Стасовой. Общество призвано было обеспечить не только возможность заработка нуждающимся интеллигентным женщинам, но и дать «полезное чтение подрастающему поколению».
Большую просветительную работу вели члены кружка, возглавляемого В. В. Александровской и А. П. Блюммер. Они преподавали в Василеостровской воскресной школе. Блюммер стала одним из организаторов «Общества петербургских воскресных школ». Корсики и Глушановская преподавали в провинции.
Общественные настроения и деятельность женских кружков конца 50-х — начала 60-х годов активизировали женское движение во всей стране. Одним из проявлений этого движения стали так называемые «походы» женщин в университеты. В начале 60-х годов группа молодых девушек стала появляться на лекциях в Петербургском, Харьковском и Киевском университетах. В Медико-хирургической академии Петербурга женщины не только посещали лекции, но и работали в лабораториях.
Однако когда стал вопрос о допуске женщин к университетским экзаменам, то министерство просвещения
В действительности же, стремление получить высшее образование и специальность, которая стала бы целью жизни и материально обеспечила существование, было настолько сильным, что «сотни русских женщин, — по свидетельству Н. В. Стасовой, — ежегодно направлялись за границу в поисках высшего образования. Туда отправлялись лица со средствами и без средств, получившие полное среднее образование и недоучившиеся, семейные и бессемейные, с согласия мужей и родных и тайком, как беглянки. Это бегство за границу вывело кое-кого из бежавших на торную дорогу; дало им высшее образование и обеспечило- за ними право на самостоятельное безбедное существование интеллигентным трудом. Но масса устремившихся за границу женщин, бесспорно выдающаяся по уму, характеру и силе воли, не попали на торную дорогу высшего образования и погибли под бременем обстоятельств». [417]
417
Стасова Н. В. Воспоминания и очерки. С. 160.
Ликвидировать «женский вопрос» было уже невозможно. Статьи в защиту образования женщин публиковались на страницах «Отечественных записок» и «Дела». Появился и специальный женский журнал — «Женский вестник», сотрудниками которого стали видные публицисты и общественные деятели: В. Н. Слепцов, П. Н. Ткачев, Г. И. Успенский, А. К. Шиллер-Михайлов, а также участница женского движения, врач и переводчица Е. И. Конради. Большой общественный резонанс вызвали статьи В. А. Слепцова «Женское дело» и П. Н. Ткачева. «…Тут общими силами, — вспоминала Н. В. Стасова, — додумываемся мы до мысли создать женский университет. У всех явилась невообразимая энергия». [418]
418
Там же. С. 159.
Наряду с этим в министерство просвещения были поданы ходатайства женщин Петербурга (400 подписей), Смоленска (63 подписи), Москвы, Тифлиса, Киева, Екатеринослава, Керчи (всего 500 подписей) о предоставлении женщинам права получать высшее образование.
В 1867 году на съезде естествоиспытателей в Петербурге Е. И. Конради огласила записку о необходимости устройства высших женских курсов по историко-филологическим и физико-математическим наукам. Съезд одобрил записку, но от ходатайства перед министром отказался. Тогда аналогичное прошение было подано ректору Санкт-Петербургского университета профессору Кесслеру, который передал его на рассмотрение ученого совета. Ректор и профессора — члены совета выразили полное сочувствие и готовность к разработке проекта, но просьбу об открытии курсов при университете отклонили. Стало очевидным, что решение вопроса зависело от министра. В 1868 году активистки женского движения Н. В. Стасова, А. П. Философова, Е. И. Воронина и профессор Петербургского университета А. Н. Бекетов отправились с ходатайством к министру просвещения графу Д. Толстому. «Разговор, — писала позднее Н. В. Стасова, — был довольно странный. Министр указал на отсутствие средств и на то, что женщине этого не надо, она „выйдет замуж и все науки в сторону“. Ему показали подписи под запиской: „Да это все бараны! Вы запевалы, а им все равно, на что и куда идти — новость, вот и все“». [419] Однако полностью игнорировать общественную инициативу представлялось неудобным. В какой-то степени компромиссным было позволение министерства открыть в Петербурге в здании мужской гимназии у Аларчина моста на Фонтанке педагогические курсы, где преподавались русский язык, математика, физика, химия, ботаника, зоология, физическая география и педагогика. А в 1872 году также в Петербурге была разрешена деятельность женских врачебных курсов (на звание акушерок с правом самостоятельной акушерской и гинекологической практики). Проект создания их был в 1869 году разработан военным министром Д. А. Милютиным, а на учреждение курсов средства в размере 50 тыс. руб. были пожертвованы дочерью полковника Родственного. В 1876–1877 годах эти медицинские курсы из Медико-хирургической академии были переведены в Николаевский госпиталь. Одновременно г-жа Родственная снова внесла на их содержание 50 тыс. руб. По окончании
419
Там же. С.183.
Однако сокращенная программа подобных курсов и ограниченные возможности, которые достигались по их окончании, не могли удовлетворить большинство женщин, мечтавших серьезно заняться медициной. Единственный выход виделся в поступлении в какой-либо из европейских университетов. И действительно, с конца 60-х годов вереницы русских девушек с великими трудностями покидали родину и уезжали учиться, главным образом, в Швейцарию. К началу 70-х годов это движение значительно возросло. Если в 1868 году в Цюрихском университете обучалось 4 русских студентки, то в 1869 году — 10, в 1872 году — 54, а в 1873 году ~ 104. Кроме того, русские женщины учились в Берлине, Париже, Кенигсберге. Некоторые из получивших высшее образование за границей стали видными учеными, докторами наук: в области медицины — Н. П. Суслова, В. А. Кашеварова, химии — О. В. Лермонтова, математики — С. В. Ковалевская, зоологии — С. М. Переяславцева, права — А. М. Евреинова. Но нередко наряду с научными занятиями молодые русские женщины сближались со своими соотечественниками — политическими эмигрантами и принимали участие в революционном движении. Так, например, в Цюрихе русские студентки стали участницами Русской секции I Интернационала.
В связи с этим в апреле 1876 года было принято «Положение», по которому министерству просвещения предоставлялось право учреждать в университетских городах высшие женские курсы. Они создавались как частные учебные заведения и подчинялись надзору администрации соответствующего учебного округа. Женщинам, закончившим курсы, никаких прав не предоставлялось.
Вскоре после опубликования «Положения» в министерство было подано прошение об открытии высших женских курсов в Петербурге. К прошению прилагался учебный план, составленный профессорами Петербургского университета. Прошение было подписано ректором университета профессором А. Н. Бекетовым, профессорами А. П. Боровиковским, А. Я. Гердом, А. Н. Страннолюбским, а также Н. В. Стасовой, О. П. Рукавишниковой, С. В. Ковалевской. В. П. Тарновской, О. А. Мордвиновой и др. В данном министром просвещения согласии на открытие курсов указывалось, что они могут быть созданы только как частное учебное заведение. Через две недели последовало письмо министру просвещения профессора Петербургского университета К. Н. Бестужева-Рюмина, в котором он выразил готовность взять на себя учреждение курсов.
Однако хождение бумаг по инстанциям, финансовые и хозяйственные хлопоты заняли много времени, и только 20 сентября 1878 года состоялось открытие Высших женских курсов, получавших вскоре неофициальное название «Бестужевских». Они состояли из трех отделений: словесно-исторического, физико-математического и специально-математического. Разместились курсы первоначально в здании 5-й женской гимназии на Васильевском острове, начальницу которой А. П. Философова буквально «умолила» предоставить помещение курсам в свободные вечерние часы. Однако постоянно вести занятия по вечерам было очень неудобно, и вскоре была снята половина частного дома (Е. А. Боткиной). Помещение потребовало ремонта, средства которой вместе с платой за аренду составили значительную сумму. Так, аренду надо было платить 8000 руб. в год, переделки стоили 1152 руб., меблировка — 3000 руб., плата при слуге — 500 руб. [420]
420
Там же. С. 314.
Итак, главной трудностью в деятельности курсов после различных бюрократических препон стал недостаток средств. Еще задолго до официального открытия курсов, когда вопрос о создании их обсуждался на квартире М. В. Трубниковой в присутствии многочисленных (43) профессоров университета и Медико-хирургической академии, Д. И. Менделеев обратил внимание присутствующих на финансовый вопрос: «я становлюсь с самого начала на практическую почву, то есть поднимаю вопрос о деньгах». Тогда было решено, что источником доходов станет плата за обучение — 50 руб. в год. Профессора изъявили желание первый год читать лекции бесплатно.
Но скоро стало ясно, что расходы будут во много раз превышать поступления от платы курсисток. Предстояло оплачивать аренду помещения и ремонт в нем, покупку мебели, жалование обслуживающему персоналу — сторожу, уборщицам, горничной, швейцару (гардеробщику) и т. п. Источником дополнительных средств могли стать только добровольные пожертвования. По предложению А. П. Философовой было организовано «Общество для достижения средств высшим женским курсам». Председателем его был избран ректор Петербургского университета профессор А. Н. Бекетов. «Надо отдать справедливость А. Н. Бекетову, — писала впоследствии Н. В. Стасова, — что во время устройства курсов и потом, в протяжении всего времени их существования, он всегда был их самым сильным соревнователем, сотрудником и помощником нашим во всех делах, несмотря на массу дел по университету во время его ректорства и забот об огромной его семье, которая содержалась единственно его трудом». [421]
421
Там же. С. 176–177.