История рыцарства. Самые знаменитые битвы
Шрифт:
Другая же легенда гласит, что, когда сам Вильгельм пожелал взглянуть на тело своего убитого врага, он не смог отыскать его среди трупов – настолько их лица были изуродованы нормандскими стрелами. Октябрьские сумерки были темны, и погибших решили хоронить уже утром. На рассвете Вильгельм призвал давнюю возлюбленную Гарольда по имени Эдит Лебединая Шея – только она могла опознать его. Медленно шла она по полю – и наконец «нашла того, кого искала. Склонясь, без слов и без слез, она к лицу его припала...». А сопровождавшие ее монахи «носилки сплели из ветвей, тихонько шепча молитвы, и прочь понесли своего короля с ужасного поля битвы».
Так описал эту сцену Генрих Гейне в балладе «Поле битвы при Гастингсе».
Между прочим, Гитой звали не только мать короля, но и его младшую дочь. Оставшись сиротой, волею судеб она оказалась на Руси и вышла замуж за Владимира Мономаха. В «Истории государства Российского» Николай Михайлович Карамзин, рассказывая о супругах князя, пишет: «Нет сомнения, что первою была Гида, дочь английского короля Гарольда...»
Но это уже тема для другого рассказа.
Между прочим, «русский след» можно проследить и в судьбе самого Вильгельма II. Подобно знаменитому Вещему Олегу, он «принял смерть от коня своего» – в одном из сражений тот, упав, поранил ему живот. Говорят, он умирал в мучительной агонии, а когда душа его отлетела, приближенные в ужасе разбежались, и раздувшийся труп несколько дней лежал непогребенным. Впрочем, произошло это двадцать лет спустя – и все эти годы новый британский монарх крепко держал власть в своих руках. Читать он вовсе не умел, а изъяснялся только пофранцузски – его и похоронили в итоге во Франции. А тот народ, который мы теперь называем английским и к возникновению которого приложили руку (и не только руку) завоеватели-норманны, по праву гордится тем, что вот уже почти тысячу лет нога захватчика не ступала на территорию их страны. И как памятник этому стоит в Лондоне мощная крепость – Тауэр, отстроив которую вскоре после победы под Гастингсом, Вильгельм отправился на завоевание остальной части страны.
О том, как жила Англия в ту эпоху, мы и сейчас узнаем из своеобразной «переписи королевства», которую Вильгельм повелел издать в 1086-м – всего за год до собственной смерти. Она содержит самые подробные сведения о людях и землях, нравах и быте. Отчего сей исторический труд назвали «Книгой Страшного суда», король-победитель уже никогда никому не расскажет.
Сражение при Леньяно
«Мы имеем обычай не золотом покупать себе путь…»
Есть под горой Кифхойзер в волшебной Тюрингии безмолвный подземный замок. В нем, погрузившись в сон, восседает на троне Фридрих I Барбаросса. Его борода стелется по круглому мраморному столу. Один раз в каждые сто лет он приподнимает каменные веки и приказывает карлику Альбериху, королю нибелунгов, проверить, кружат ли по-прежнему вороны раздора над его страной. А потом, вздыхая, закрывает глаза – видимо, лучший момент в германской истории еще не настал… Впрочем, однажды заклятие будет снято. Когда борода императора дважды обернет мраморный стол – взлетит в небо могучий орел и разгонит воронье. Поднимется Фридрих, и снова станет Германия великой империей, равной которой нет в подлунном мире! Красивая легенда – но моему слабому женскому сердцу почему-то кажется, что сам Барбаросса предпочел бы совсем иной способ пробуждения. Помните, как очнулась от зачарованного сна Спящая Красавица? Так и здесь: раздались бы в подземелье легкие шаги, зазвучал нежный голос, и теплые губы коснулись сурового чела императора. Беатрикс… Нет, никогда не придет она, чтобы вернуть мужа в мир живых. Нелепая внезапная смерть забрала
Фридрих Барбаросса
Принимая Крест Спасителя на сейме в Майнце, Барбаросса думал: он прославил себя в сорока сражениях, но лишь поход на Восток навсегда обессмертит его имя и осенит сыновей – его и Беатрикс – немеркнущей славой. Желая обеспечить порядок в войсках, он запретил в них азартные игры и пиршества. Умерена была и роскошь одежды – ничто не должно отвлекать его доблестных рыцарей от священной цели. Мятежник, всю жизнь находившийся в разладе с папским престолом, он, наконец, сумеет помириться с его святейшеством и обрести покой – пусть даже вечный…
Он будет беспощаден к неверным – как и всегда был беспощаден к своим врагам. Его почитали жестоким – что ж, наверное, так оно и было. В его сердце нашлось место лишь для одной любви. Она была ему предсказана Небом. Как-то раз, еще юношей, он ехал в сопровождении свиты по горной дороге. На обочине сидел, ссутулившись, седой старец, укутанный в потрепанный плащ. Казалось, ткни его пальцем – рассыплется в прах. Но когда Фридрих проезжал мимо, старик ухватился за поводья его коня с неожиданной силой, и голос его звучал ясно и твердо.
– Не гневайся, воин! – произнес он. – Я хочу сообщить тебе нечто. Бог даст тебе власть над Германией и другими странами. А еще скоро ты встретишь единственную любовь на всю жизнь. Читай знамения – они предскажут и смерть твоей супруги, и твою собственную гибель…
Вскоре Фридрих и впрямь сидел на германском троне. Забелевший император Конрад сделал племянника своим преемником. За что? Уж, разумеется, не за красивые синие глаза. Незадолго до того Фридрих побывал во Втором крестовом походе и возвратился оттуда овеянный великой славой… И вот, 4 марта 1152 года, он занял опустевший престол. О молодом правителе все отзывались как о приятном и умном собеседнике. Да, он амбициозен – зато ему все нипочем. Властолюбив – но щедр и честен. В своей вере он тверд как скала – и что за беда, если в минуты гнева бывает суров? «Ужасный век, ужасные сердца» – жестокость во времена Фридриха отнюдь не считалась пороком…
Ему сопутствовала удача. А он мечтал о том, чтобы возродить могущество империи Карла Великого. Титул императора Священной Римской империи был ему вполне по плечу. Стремясь расширить пределы своих владений, он отправился в Бургундию. И – когда подъезжал к границе, над его головой пролетела диковинная птица с ярким оперением. Такой никогда не видели в этих краях. «Читай знамения», – вспомнил молодой король слова старика.
Здесь, в Бургундии, он и встретит свою любовь. Неземную красоту юной графини воспевали трубадуры. Оставшись сиротой, Беатрикс жила затворницей под присмотром дяди. Много читала, обучалась музыке и рукоделию – но превыше всего любила ратное искусство. Самые опытные воины из дядиной свиты обучали ее владеть мечом, копьем и секирой…
Молниеносность, с которой Фридрих получил от папы римского разрешение на развод, будет названа хронистами «просто ужасающей». Однако до свадьбы еще далеко. Сначала он коронуется в Вечном городе – папском Риме – императорской короной. Только так власть его будет полной и неоспоримой. Но для этого необходимо подчинить себе богатые города-государства Северной Италии. Эта страна – свободолюбивая и благодатная – всю жизнь притягивала Фридриха, как магнит. Он и сам не мог бы назвать причин этой странной привязанности. Тем более странной, что до взаимности ему было столь же далеко, сколь до огнедышащей вершины Везувия. Еще Отто Фрейзингенский, дядюшка короля, с грустью отмечал: