История Рюриковичей

Пчелов Евгений Владимирович

Потомство Дмитрия и Андрея пресеклось на их сыновьях. После смерти Ивана Дмитриевича переяславского этот удел захватил младший сын Александра Невского — Даниил, основатель московской династии Рюриковичей (о них ниже). Помимо сыновей, у Александра Невского была дочь Евдокия, которая вышла замуж за смоленского князя Константина Ростиславича (брат Фёдора Чёрного ярославского, смоленский Рюрикович). От этого брака произошло несколько русских родов, в том числе Мусоргские, Дмитриевы и Дмитриевы-Мамоновы, о которых говорилось ранее.

Суздальско-Нижегородская династия

Эта ветвь Рюриковичей пошла от младшего брата Александра Невского — Андрея Ярославича. В конце 1240-х годов он получил ярлык на великое княжение владимирское из рук вдовы великого монгольского хана Гуюка — Огул Гаймиш. Но гордый и независимый человек, Андрей пытался

проводить антиордынскую политику (не хотел «царям служити»), за что в 1252 году был свергнут с владимирского престола ордынским нашествием. Карательный поход возглавлял ордынский военачальник Неврюй. «Неврюева рать» разгромила наспех собранное войско Андрея под Переяславлем-Залесским, и князю пришлось бежать на север Руси, сначала в Новгород, затем в Псков, Колывань (Ревель), находившуюся под датским контролем, и, наконец, в Швецию, где он пробыл несколько лет. Только в 1256 году Андрей Ярославич смог вернуться на Русь и возвратить себе родовой суздальский княжеский стол.

Потомки Андрея Ярославича правили в Суздальском и Нижегородском княжествах. Эти земли находились на Волжском торговом пути и были не бедными в хозяйственном отношении, но близость к Орде нередко ставила их под удар. В 1328 году суздальский князь Александр Васильевич, примкнувший к Ивану Калите в походе на Тверь, смог добиться владимирского стола. Хан Узбек разделил великое княжение между Калитой и Александром, при этом Владимир получил последний. В 1331 году Александр Васильевич умер, и Калита сосредоточил всё Владимирское великое княжение в своих руках.

После смерти Александра в Суздале стал княжить его брат Константин Васильевич (ум. в 1355). Именно он присоединил к своим владениям и Нижний Новгород, сделав этот город в 1350 году своей столицей. А в 1353 году Константин даже выступил одним из претендентов на великокняжеский ярлык, проиграв, впрочем, сыну Калиты — Ивану Красному.

Вторично владимирский стол из суздальско-нижегородских князей удалось занять племяннику Александра Васильевича, сыну Константина — Дмитрию (Фоме) Константиновичу (1324 — 5.07.1383), который в малолетство Дмитрия Донского добился от хана Навруза великокняжеского ярлыка. Но уже в 1362 году он был внужден уступить его московскому князю, а дальнейшие попытки закрепиться в тогдашней русской столице к успеху не привели. В конечном итоге, Дмитрий Константинович решил, что дружить с Москвой лучше, чем враждовать (тем более что Дмитрий помог ему в борьбе с братом Борисом, ненадолго захватившим Нижний Новгород), и в 1366 году выдал одну из своих дочерей — Евдокию замуж за Дмитрия Ивановича. Уже после смерти мужа она приняла постриг с именем Евфросинья и скончалась в основанном ею московском Вознесенском монастыре в 1407 году. Русская православная церковь причислила Евфросинью к лику святых.

Брат Дмитрия Константиновича Борис (ум. в 1394), князь городецкий, женатый на дочери великого литовского князя Ольгерда, лишился нижегородского стола в первые годы правления своего внучатого племянника Василия I. Он умер в суздальской темнице. Впоследствии сыновья Дмитрия Василий Кирдяпа и Семён, а также сыновья Бориса Даниил и Иван Тугой Лук безуспешно пытались вернуть свою отчину, но звезда Нижнего Новгорода как самостоятельного княжества уже закатилась.

Потомки Василия Кирдяпы (ум. в 1408) и его брата Семёна прозывались князьями Шуйскими (от название села Шуя, ныне город Ивановской области). От Василия Кирдяпы пошли просто князья Шуйские и князья Скопины-Шуйские, а от Семёна — князья Глазатые-Шуйские, Горбатые-Шуйские и Барбашины. Кроме того, от нижегородской династии происходит и угасший на рубеже XVI — XVII веков род князей Ногтевых (их родоначальник Дмитрий Константинович Ноготь — младший брат упоминавшегося выше тестя Дмитрия Донского Дмитрия (Фомы) Константиновича; традиция давать детям одинаковые имена — не редкость в допетровской Руси).

Князья Шуйские.

Князья Шуйские занимали при московском дворе одно из первых мест. Многие представители этого рода были связаны с Новгородом и Псковом. Так, князь Василий Васильевич Шуйский по прозвищу Гребёнка, внук младшего брата Василия Кирдяпы — Семёна Дмитриевича, служил в Новгороде и даже командовал новгородскими войсками, сражавшихся против рати Василия Тёмного в 1456 году под Старой Руссой (битва завершилась победой москвичей). Гребёнка оставался в Новгороде до 1477 года, потом перешёл на службу к Ивану III. После присоединения Новгорода к Москве, в 1480-х годах московским наместником там был другой князь Шуйский — Василий Фёдорович, правнук Василия Кирдяпы. В 1490-е годы он наместничал в Пскове и возглавлял псковское войско в походах против Литвы и шведов. В Пскове он и умер в 1496 году.

Его сын князь Василий Васильевич Шуйский был видной военной и политической фигурой начала XVI века.

За немногословность и сдержанность его прозвали Немым. Он и вправду не любил пускать слов на ветер, а предпочитал осторожные действия наверняка. Поэтому на военном поприще он не знал громких побед, зато избежал и громких поражений. Василий Васильевич участвовал в войнах с Литвой, наместничал в Новгороде, отражал набеги крымцев, в 1506 году получил боярский чин, а в 1519-м — звание владимирского наместника. Но в 1521 году после опустошительного нападения на Русь крымского хана Мухаммед-Гирея Шуйского постигла опала. В темнице он пробыл недолго и уже в 1523 году возглавил «судовую рать» (то есть войско, находившееся на кораблях, плывших по Волге) в казанском походе. Тогда же он построил крепость Васильсурск. Василий III, вероятно, настолько доверял оптыному воеводе, что назначил его одним из своих душеприказчиков — членов своеобразного опекунского совета при малолетнем сыне великого князя — будущем Иване Грозном. Василий Немой убедил сделать опекуном и своего младшего брата — князя Ивана. Но тут Шуйским пришлось столкнуться с честолюбием матери маленького Ивана Елены Глинской, не желавшей ни с кем делиться властью. Только после смерти Елены (её отравили и, возможно, не без участия братьев Шуйских) Василий сумел устранить всех своих политических противников и стать, по сути, полновправным хозяином положения. В июне 1538 году он даже женился на дочери крещёного татарского царевича Петра Анастасии, которая через свою мать доводилась племянницей Василию III, а значит, двоюродной сестрой Ивану Грозному. Таким образом, князь Шуйский породнился с великокняжеской семьёй и тем самым закрепил свой высокий политический статус. Но уже в ноябре того же 1538 года всесильный временщик скончался.

Брат Василия Немого Иван, воевода, а также псковский и смоленский наместник, умер в мае 1542 года. Он оставил по себе недобрую память у маленького Ивана Грозного: «Бывало, играем мы (с братом Юрием) в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтём на постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас и не взглянет — ни как родитель, ни как опекун...»

Любопытна судьба его сына — князя Петра (Гурия) Ивановича Шуйского. С юных лет он на воинской службе. Во время похода Ивана Грозного на Казань в 1552 году князь — один из пяти государевых воевод в крепости Свияжске, специально построенной, чтобы облегчить взятие столицы татарского ханства. Позднее Пётр Иванович успешно сражался в Ливонскую войну. В начальный её период, когда русскому оружию сопутствовала удача, князь Шуйский находился в самой гуще событий. В 1559 году вместе с воеводой князем Иваном Фёдоровичем Мстиславским он взял город Вильян (ныне Вильянди в Эстонии), захватив в плен орденского магистра. Отличился князь и при взятии Дерпта и Раковора, и при обороне Полоцка. Вскоре Иван Грозный направил его в глубь литовских земель. Здесь в январе 1564 года под Оршей на реке Уле воинские силы, которыми командовал Шуйский, внезапно атаковал неприятель. Русская рать была разбита, сам Пётр Иванович потерял в бою коня и едва спасся. Пешком он пришёл в одну из соседних деревень, но местные жители узнали в нём московского воеводу, ограбили и утопили в колодце. Тело князя потом было доставлено литовским военачальником князем Николаем Радзивиллом в Вильно, где с почестями захоронено в католическом костёле рядом с могилой жены короля Александра — Елены, дочери Ивана III.

Сын Петра Ивановича — князь Иван Петрович Шуйский обессмертил своё имя героической обороной Пскова от войск Стефана Батория в 1581 — 1582 годах, во время всё той же Ливонской войны, только на заключительном её этапе. Но и до этого он проявлял большие полководческие способности. В частности, в 1571 году Иван Петрович служил на южных окраинах России и предупредил Москву о нападении крымского хана Девлет-Гирея. А в следующем году именно на его сторожевой полк пришёлся мощный удар татарской конницы в стычке на Сенькином броде реки Оки. Шуйский с немалым трудом обратил крымцев в бегство, но не смог противостоять подошедшим основным силам хана, а потому отступил. Вскоре он бился с ордынцами при Молодях под началом Михаила Ивановича Воротынского.

На военные успехи Шуйского обратил внимание Иван Грозный, который направил воеводу на ливонский театр военных действий. Князь стал вторым наместником в Пскове, и на этом посту стяжал себе бессмертную славу, в течение пяти месяцев руководя защитой Пскова от войск Речи Посполитой и отбив 31 атаку противника. Одну из героических страниц этой удивительной эпопеи изобразил на своём превосходном полотне «Осада Пскова» великий Карл Брюллов. Шуйский и сражавшиеся под его началом псковичи действительно спасли честь России. Именно мужество защитников древней русской крепости заставило поляков пойти на мирные переговоры, завершившиеся заключением Ям-Запольского перемирия сроком на 10 лет. Это был конец Ливонской войны.