История с амулетом
Шрифт:
– За что? – спросила царица.
– Его оговорили. Они сказали, что он плохо отзывался о Вашем Величестве. Но это неправда. Они просто затаили на него злобу.
– Откуда ты знаешь, что он не говорил обо мне плохо?
– Никто бы не смог, – уверенно ответила женщина. – Стоит только хоть раз взглянуть на ваше прекрасное лицо.
– Освободить его, – распорядилась царица. – Кто следующий?
Люди шли, шли и шли, и она по каждому случаю выносила своё решительное суждение. Наконец она неожиданно для всех хлопнула в ладоши и заявила:
– На сегодня
И ребята остались наедине с вавилонской царицей и её придворными дамами.
– Ну, хорошо, – облегчённо вздохнула царица. – С этим делом покончено. А теперь давайте переместимся в сад и поговорим там в тишине и уюте.
И они двинулись за ней вслед по длинным-длинным коридорам во внутренний дворик. Он был густо обсажен кустарником, а вьющиеся по шпалерам розы создавали приятную тень.
Слуги разложили мягкие подушки по мраморному полу террасы, а могучий мужчина с гладким лицом предложил каждому прохладное питьё в золотых чашах. Он отпил сам из чаши, которую затем протянул царствующей особе.
– Не очень-то это гигиенично, – пробормотал Роберт. Ему не раз объясняли, что когда пьёшь из блестящей кружечки, прикреплённой цепочкой к фонтанчику в Лондоне, надо её предварительно хорошенечко сполоснуть.
– Вовсе нет, – сказала царица, услышавшая его замечание. – Ритти-Мардук очень чистый мужчина. И надо, чтобы кто-нибудь пробовал наперёд, это в смысле разных там ядов, понимаешь?
Ребята почувствовали себя неуютно, но Ритти-Мардук сделал по глоточку из каждой чаши, так что они быстро успокоились. Питьё было вкусным, напоминало лимонад и слегка отдавало карамелью.
– Оставьте нас, – распорядилась царица, и все придворные дамы в их пёстрых, расшитых красивых одеяниях медленно выплыли из сада, и дети остались с ней наедине.
– А теперь расскажите мне о себе, – потребовала она.
– Давай ты, Бобс, – сказал Сирил.
– Лучше Антея, – возразил Роберт.
– Нет-нет, – не согласилась с ним Антея. – Сирил, лучше всего – ты. Помнишь, как твои рассказы понравились королеве Индии?
Но тут было совсем другое дело. Когда он рассказывал рани про Феникса и ковёр, то он говорил то, что было на самом деле. Но ведь не мог же он рассказать про Амулет и объявить, что они на самом деле живут на многие тысячи лет позже, чем сейчас, когда они беседуют в саду?
Он решил рассказать про Саммиэда и как он умеет выполнять разные желания.
– Это очень интересно, – оживилась царица. – Надо нам пригласить Саммиэда сегодня вечером на званый ужин. А где он сейчас?
Антея объяснила, как получилось, что в данный момент его местонахождение им не было известно.
– Ну, это узнать очень просто, – сказала царица. – Ритти-Мардук сбегает к воротам и узнает, к кому из стражников в дом отправилась ваша сестра.
– Можно, я пошлю с ним записочку? – спросил Сирил, доставая из кармана потрёпанную записную книжку и стараясь выудить из другого кармана огрызок карандаша, который, как он был уверен, должен был там находиться.
– Конечно, я сейчас позову писца.
– Не надо, я сам
– Какой же ты умный мальчик! – восхитилась царица. – Можно, я погляжу, как ты будешь писать?
Он написал: «Спрячь ЭТО хорошенько, прежде чем идти сюда. Ничего не говори про ЭТО и порви записку. Царица – просто прелесть. Бояться нечего».
– Какие странные буквы, – удивилась царица. – И пишешь ты на чём-то гладком. Что ты изобразил?
– Я написал, – ответил Сирил, – что вы прекрасны и похожи… похожи на праздник. И что она не должна бояться. И пусть поскорее приходит сюда.
Ритти-Мардук терпеливо ждал, пока Сирил напишет записку. От изумления у него глаза прямо-таки полезли на лоб. Он очень неохотно взял записку в руки.
– О царица, пусть дни твои продлятся вечно, уж не волшебство ли это?
– Да, – неожиданно объявил Роберт. – Очень сильное волшебство. Но оно не причинит никакого зла, если ты тотчас же отдашь его нашей сестре Джейн. А потом она его уничтожит, так что оно и не сможет никому повредить. Очень сильное. Леденец!
– Леденец? Я такого бога не знаю, – сказал Ритти-Мардук, отвесив поклон.
Ритти-Мардук удалился, а царицу так заинтересовали записная книжка и огрызок карандаша, что Сирилу ничего не оставалось, как преподнести их ей в подарок.
– С их помощью вы творите волшебство? – удивлялась она. – Сделай что-нибудь такое и для меня! А ты знаешь, – перешла она на шёпот, – имена Великих в вашей стране? Можешь их написать?
– Конечно, – поспешил уверить её Сирил и написал на листочке записной книжки: Шекспир, Нельсон, Байрон, мистер Редьярд Киплинг, мистер Шерлок Холмс. Царица наблюдала за ним, затаив дыхание, а затем она взяла записную книжку и, испытывая священный трепет, спрятала её в складках своего роскошного платья.
– Потом ты научишь меня произносить все эти Великие имена, – сказала она. – Скажите мне… Впрочем, нет. Я уже устала – вы такие умные. К тому же вы, наверное, хотите, чтобы я вам что-нибудь рассказала о себе?
– Да-да, – тут же откликнулась Антея. – Мне так хотелось бы знать, почему это царь отправился…
– Извини, но ты должна сказать: «Царь, да продлятся дни его вечно», – мягко поправила её царица.
– Ой, простите, «да продлятся дни его вечно», – поторопилась добавить Антея. – Только почему он отправился за четырнадцатой женой? Даже у Синей Бороды не было столько жён. И к тому же вас-то он ведь не убил!
Эти слова попросту поставили вавилонскую царицу в тупик.
– Она хочет сказать, – пояснил Роберт, – что у английских королей бывает только одна жена. Правда, у Генриха VIII их было семь или восемь, но подряд, а не одновременно.
– Ну, в нашей стране царь и дня бы не продержался на троне, если бы у него была всего одна жена. Никто бы не оказал ему никакого уважения, и был бы совершенно прав.
– Так что же получается, что все остальные тринадцать жён до сих пор живы? – изумилась Антея.