История с благополучным концом
Шрифт:
– Посмотрите, они улыбаются, честно говоря, мне тоже смешно, хотя при исполнении служебных обязанностей смеяться не положено. Значит, эта птица, обратите внимание, не какая-нибудь домашняя птица, а дикая, вольная птица стала ночью врываться к вам в машину?
– Да, - Рауф в упор поглядел на Аскерова.
– Она влезла в багажник, и мне пришлось ее оттуда вышвырнуть.
– Свидетель Алмазов, - сказал следователь, - вы видели, как подследственный выдворяет птицу?
– Нет, - покачал головой Алмазов, - мы все видели, как он держит ее в руках.
– То есть, борьбы между ним и птицей вы не заметили? Может
– Не заметили - ответил Алмазов, - мы проехали совсем близко. Он улыбнулся и поздоровался с нами.
– Как только вы отъехали, я ее вышвырнул из багажника- сказал Рауф. И она осталась на там же месте, когда я отъехал.
– Этого мы не видели, - не дожидаясь вопроса Аскерова, с глубоким сочувствием в голосе признался Алмазов.
– Если бы видели, то сказали.
– У меня здесь показания дворников, - как бы вскользь сообщил Аскеров, вытягивая из папки несколько исписанных листов.
– Они вышли на работу в пять утра, то есть спустя десять-пятнадцать минут после вас. Никаких птиц им не попадалось.
– А я при чем?
– уныло спросил Рауф.
– Разве я могу знать, куда она ушла. Это ужасная птица, товарищ Аскеров. Просто непонятно, почему вы из-за нее так беспокоитесь?
– Птица действительно необычная, - согласился Аскеров.
– Среди ночи, будучи дневной птицей, а не совой или, скажем, летучей мышью, она встает и заперев за собой на задвижку дверь птичника, находит дорогу на улицу и решает ворваться в багажник, который по чистой случайности именно в это время оказался открытым. Правильно я говорю?
– Можете не верить, но я сам удивился, когда увидел ее у машины. Если поискать на холме, наверное, можно найти ее следы.
– Молодец - одобрительно сказал Аскеров. Помнит, что в ту ночь был сильный ливень? Значит, подавай ему следы. Есть следы, вот снимки, только не птичьи, а ваши, сорок третьего размера, - он посмотрел на часы.
– Вопросы к свидетелям есть?.. Подумайте, так и запишем. Вопросов к свидетелям нет. Можете идти. Спасибо.
С трудом разогнув отекшие от неподвижного сидения ноги, Рауф поднялся с места, но Аскеров остановил его:
– Вы останьтесь. Это я свидетелей отпустил, - и потянулся к телефону.
– Мне необходимо уйти, - успел сообщить Рауф, прежде чем Аскеров начал набирать номер.
– На два у нас назначено совещание, и я обязательно должен присутствовать.
Аскеров с виноватой улыбкой развел руками.
– Ничем не могу помочь. Надо сегодня же закончить ваше дело. Сами видите, я из-за вас даже на обед не ушел. Хорошо, что напомнили, попрошу, чтобы нам принесли чай и бутерброды.
Несмотря на уговоры Аскерова, Рауф до еды не дотронулся. Он пил чай и с тоской слушал своего собеседника, с аппетитом поглощающего один за другим бутерброды с колбасой, сыром и шпротами.
– Вы же губите себя, - в коротком антракте перед заключительным бутербродом предупредил Аскеров.
Если бы не сложившаяся ситуация, Рауф с интересом понаблюдал бы, как внушительная бутербродная пирамида за считанные минуты перекочевала в аскеровское нутро. Говорил следователь при этом внятно и почти беспрерывно, замолкая лишь на несколько мгновений, когда выпирающий из-под тонкой кожи кадык, подобно грузовому лифту, медленно опускался вместе с разжеванным бутербродом до впадинки между выглядывающими из ворота рубашки тоненькими ключицами,
Рауф слушал невнимательно, стараясь что-то вспомнить. Это оказалось очень трудным делом, потому что Рауфу было неизвестно, с каким событием или человеком связана эта, лишь слегка коснувшаяся края застывшего в напряжении сознания, шероховатая бесцветная полоска случайного воспоминания. Не понимая всю бесплодность своих усилий, он все же пытался по нескольким песчинкам, захваченным встрепенувшимся сознанием, восстановить хоть что-то.
– Вы же гробите себя, - повторил Аскеров.
– Только подумайте, какое впечатление ваши показания произведут на прокурора и, самое главное, - на судью. Вначале вы отрицали все, даже факт ночного пребывания в зоопарке. Позже признали, что в зоопарке все-таки побывали из-за желания оказать помощь больному носорогу и пополнить свою коллекцию рогов. Кстати, хорошая у вас коллекция?
– Приличная, - сухо ответил Рауф.
– Первый раз слышу, чтобы рога коллекционировали, - Аскеров взял с блюда последний бутерброд.
– Вспомнил. Вы живете на улице Хагани. Мы с вами почти соседи. Большая у вас квартира?
– Три комнаты.
– Всего-навсего?
– Почему "всего-навсего". Нормальная квартира, - усмехнулся Рауф.
– А семья? Вы, жена и двое детей. И еще мебель. Квартира метров пятьдесят?
– Пятьдесят шесть, - машинально уточнил Рауф.
– Где же вы свою коллекцию разместили?
– удивился Аскеров.
– Эти рога антилопы, буйволов, оленей - наверное, много места занимают? Интересно было бы взглянуть. Прямо хоть сейчас съездили и посмотрели бы.
"Ну и назойливый тип", - подумал Рауф и, принужденно улыбнувшись, сказал:
– А нет, я ее на даче держу?
– Как раз в эту секунду я и об этом подумал. Поехали! Заодно свежим воздухом подышим. Если ключа при вас нет, съедем по дороге за ним к вам домой. Не хотите?
– То вы говорите, что у вас ни одной лишней минуты нет, то собираетесь ни с того ни с сего за город ехать. Непонятно.
– Непонятно другое, - приподнял брови Аскеров, - обычно коллекционеры так и рвутся показать свои богатства новому человеку, а вы не желаете. Мой приятель бутылки собирает, не пустые, конечно, а со все возможными напитками. Так он мне ночью иногда звонит - "приходи поскорее, я тебе кое-что покажу". Значит, где-то новую бутылку раздобыл с ромом или джином. И ни за что ни одну не откупорит... Вы, наверное, стесняетесь? А чего стесняться, на то они и коллекция, чтобы на нее смотрели. Тем более рога. Поехали?
– Нет, - сказал Рауф.
– Мне, честно говоря, нужно уходить - дела. И потом я ведь все-таки семейный человек.
– А я думаю, вы пошутили, - улыбнулся Аскеров- Нет у вас никакой коллекции и никогда не было. Не было ведь, а?
– Какое это имеет значение? Разве так уж это важно?
– Конечно, неважно, - подтвердил Аскеров.
– У меня есть один приятель, он никогда ничего не коллекционировал, даже костюмы все время одинаковые покупает - одного фасона, одного цвета. Ну и что человек ведь нормальный, тоже семьянин. Я за вас даже рад, что нет у вас никакой коллекции. От этих рогов вам житья не было бы ни в квартире, ни на даче... Вот только теперь я понял, для чего вам понадобился этот гнилой рог.