История с благополучным концом

Ибрагимбеков Максуд Мамедович

Машина теперь еле ползла, уступая дорогу всем видам транспорта. Время от времени облизывая пересыхающие губы, Ариф напряженно слушал, и этот бескорыстный интерес человека, даже отдаленно не подозревавшего, что за всем этим его ждет, был Рауфу чрезвычайно по душе, и ему даже показалось, что рядом с ним на парте сидит его прежний школьный друг, у которого физическая сила и характер Рауфа вызывали в свое время самое почтительное отношение. Это давно забытое ощущение было приятным, но в следующую минуту, между Загульбой и Бильгя, когда Рауф объявил о своем окончательном решении поделиться драгоценным снадобьем, доставшимся ему ценой таких испытаний, труда и жертв, со своим лучшим и верным другом. Арифом в количестве, потребном для полного обновления

изрядно обветшавшего в результате более чем полувековой эксплуатации организма, он понял, что переживает момент доселе не испытанный и счастливый беспредельно.

Великодушным предложением Ариф был растроган сверх меры, приостановив машину, он пожал руку Рауфу, а затем, извинившись за постыдную чувствительность, вызванную диабетом, вытер повлажневшие глаза. Нахлынувшие слезы, волна благодарности и умиления поглотили Рауфа с головой, и поэтому он не сразу разобрался в значении слов, услышанных вслед за этим.

– Но почему?
– улыбаясь, спросил Рауф, который в глубине души был уверен, что отказ Арифа не что иное, как тактичная форма согласия, которым отвечают воспитанные люди на первое предложение выпить и закусить.

– Пойми меня правильно, - тревожно оглянувшись на обгоняющий машину трактор, начал Ариф, - я знаю, какая это ценная вещь. Но я не могу себе этого позволить. Вспомни Мамеда Мелик-Еганова.

– Какого еще Мелик-Еганова?

– Не знаешь? А ведь это был известный в городе адвокат и очень перспективный. Все у него шло хорошо, пока он не привез из Венгрии "Банфи". Я на всю жизнь запомнил название. Знаешь, что это такое? Сейчас объясню благодаря этому лекарству начинают расти волосы. Гарантия сто процентов. Говорят, изобретателю хотят дать Нобелевскую премию.

– Не понимаю, что ты плетешь!
– с легким раздражением сказал Рауф.
– Какой Мелик-Еганов, какие волосы?..

– В том-то и дело, что все оказалось правдой. Мелик-Еганов был абсолютно лысый, а тут через три месяца у него отросли густые волосы. Внешне совершенно другой Мелик-Еганов и вместе с тем вроде бы не совсем человек. И погорел. У всех к нему отношение изменилось. Чтобы он ни сказал, улыбаются. Хотели назначить начальником отдела, раздумали. С тех пор ни одного серьезного процесса не доверяют. И клиентов своих потерял.

– Все врешь, - дослушав, объявил Рауф.
– То есть, в том смысле, что отказываешься ты по другой причине. Не хочешь - не надо, если человек не понимает своего счастья, уговаривать его грех.Но объяснить, в чем дело, ты должен.

– Видишь ли, - пробормотал Ариф Прежде всего, я должен тебя еще раз поблагодарить...

– Не виляй, говори прямо!

– Говорю, - по улыбке Арифа Рауф сразу понял, что ответ будет соответствующе неискренним.
– Я сейчас вспомнил забавную историю о" том, как один из ширваншахов Ахситан отправился путешествовать по Азербайджану... Потерпи, сейчас кончаю. Он посетил крепости в Барде, Шемахе, Гяндже, и везде под приветственные пушечные залпы его встречали толпы подданных. И только у крепостных стен Шеки, где, кстати, военачальником был его друг детства, появление владыки не было отмечено салютом. Ахситан по тем временам считался правителем хоть и справедливым, но суровым. Не въезжая в крепость, он при всех потребовал у коменданта объяснить, почему не слышны приветственные залпы? "На это есть семнадцать причин", - ответил комендант, стараясь не глядеть в сторону присутствовавшего там же палача. "Говори, какие?"- нетерпеливо приказал Ахситан.
– "Первая: нет пушек", - начал перечислять комендант. "Довольно, - остановил его Ахситан, отпуская знаком руки палача.
– Я удовлетворен".

– Можно подумать, что тебя заставляют, - хмуро сказал Рауф, подумав про себя, что есть на свете люди, которым помочь невозможно при всем желании, и Ариф из числа этих несчастных.

– Вот видишь, ты обиделся, - Ариф по-настоящему растерялся.
–

Я тебе очень благодарен. Но постарайся и ты меня понять... Извини, но твое замечательное средство мне не годится. Если хочешь знать-правду, я о времени, когда был молодым, вспоминаю без всякого удовольствия, честное слово! Ничего, хорошего у меня тогда не было. А сейчас я чувствую себя полноценным человеком, а если бы не диабет, то даже счастливым... И ничего больше не хочу, согласен, чтобы все у меня шло, как есть, без изменений. Я про себя, например, знаю, что адвокат я не очень способный, звезд с неба не хватаю, но люди-то ведь меня за что-то все же уважают... И дома у меня все нормально. Дети меня любят, жена, по-моему, тоже... А тут вдруг - раз! и я помолодел. Как же все это будет выглядеть? Кем я для них после всего этого стану?
– Явственно представив первую встречу друзей и родственников с новоявленным юношей, Ариф пришел в сильное смятение, вследствие чего резко затормозил перед светофором, зеленый "свет которого, видимо, показался ему недостаточно зеленым.

– Поезжай, поезжай, - снисходительно улыбнувшись, сказал Рауф.
– .Всего ты боишься. Каким был, таким и остался. Представляю, что ты сейчас обо мне думаешь...

– Ничего плохого, - торопливо прервал его Ариф.
– Ты другое дело. Ты человек решительный, смелый.

– И эгоист, - добавил Рауф.
– Слушаю тебя и думаю, а для чего мне все это? Да разве я из-за одного себя стараюсь? В конце концов, кто выиграет от того, что я, может быть, стану энергичнее и сильнее? Ну подумай!.. Семья, конечно. И друзья. И тебе говорил уже, что многое решил изменить в своей жизни.
– Рауфу казалось, что он говорит правду, более того, поразмыслив, он понял, что и впрямь выразил вслух то, что в последнее время у него копилось в душе.
– А ты тоже не прав, такие серьезные вещи нельзя сразу решать. Посоветуйся дома. Верно говорю?

– Конечно, - с готовностью согласился Ариф Посоветоваться никогда не мешает.

– Все равно я тебя уговорю. Это мой долг, - искоса поглядывая в окно, Рауф рассеянно потрепал Арифа по плечу. Хороший человек его приятель, но умом, к сожалению, не блещет.

Они уже въезжали в Бильгя. Рауф напомнил, где надо свернуть с шоссе, и машина, медленно пропетляв между тесно сдвинутыми заборами, вскоре остановилась у знакомых ворот. Рауф пригласил Арифа на дачу, ему не хотелось появляться сейчас там одному, но в ответ на уговоры Ариф озабоченно посмотрел на часы и клятвенно заверил Рауфа, что медсестра, которая делает ему на дому инъекции инсулина, может не дождавшись уйти, а так как с диабетом шутки плохи, не исключен самый печальный результат.

Подходя к воротам, Рауф ни с того ни с сего вдруг испытал приятное ощущение робости и смущения, показавшееся ему тут, на пороге родного дома, совершенно неуместным и нелепым. Кроме того, оно мешало наслаждаться заслуженной радостью победителя. Он пытался побороть это состояние, но оно, вместо того чтобы бесследно исчезнуть, усилилось к тому времени, когда он вошел во двор, и под его вредным воздействием у Рауфа замедлились шаги и вспотели ладони. Поэтому он обрадовался, что его приход оказался незамеченным.

На балконе, где обычно собиралась вся семья, никого не было видно. Дорожка к дому шла через ровную площадку, покрытую разросшимися плетьми нераскрывшихся виноградных лоз, и, глядя на них, он почему-то озабоченно вспомнил, что пора .обрезки и прививок подходит к концу и виноградник останется невозделанным. С этой неожиданной и ранее не приходившей в голову мыслью оказалось справиться нетрудно и, быстро избавившись от нее, Рауф поднялся на веранду.

С заднего двора доносился оживленный шум. Судя по возбужденным выкрикам, игра проходила азартно. Некоторое время Рауф в раздумье постоял на балконе, а затем, после того, как окончательно пришел к решению не использовать спортивную площадку в качестве места первой встречи с домочадцами, поднялся по внутренней лестнице на второй этаж.