История Сарры, жены Авраама
Шрифт:
Она впервые увидела снег, узнала холод, когда они все дни проводили, укрывшись бараньими шкурами, и она забывала о царящем вокруг холоде, предаваясь любви с Аврамом. Ее муж ни разу не удивился тому, что живот Сары не округлялся от его семени. Он никогда не выражал нетерпения иметь сына или дочь. Ничего не могло омрачить счастья, которое они испытывали на рассвете, просыпаясь в одной постели.
Беда грянула в холодный серый день. Желая сократить путь, Аран, невзирая на предупреждения отца, решил пересечь реку вброд. На его повозке, тяжело груженной корзинами с зерном, сидели его жена Авила и сын Лот. От сильного холода
Авраму, лицо которого уже посинело от холода, удалось схватить Лота. Мужчины образовали живую цепь, чтобы вытащить их из воды. Но тут рана Арана, нанесенная Киддином во время их борьбы в храме, открылась от удара сломанного колеса. Истекавший кровью Аран, не сумев спасти Авилу, которая оказалась под перевернувшейся телегой, отдался на волю разъяренного потока…
Два дня шли они вдоль берега реки, пока им удалось найти его тело. Вечером, после того, как тела Арана и Авилы были похоронены и наконец стихли плач и траурное пение, Фарра и Аврам попросили Сару заботиться о Лоте, как о собственном сыне.
Как ни странно, после этого несчастья Цилла стала тревожиться о том, что живот Сары оставался пустым. Все стали удивляться и по поводу того, что Сара никогда не стирала испачканного кровью белья. Тогда Силили, желая отвести подозрения, стала обмазывать простыни кровью животных, которую она ухитрялась утаскивать при забое, и стала делать тайные подношения своим богам. Она принесла Саре какие-то травы и велела ей в полнолуние ходить вокруг деревьев, натерев бедра цветочной пыльцой, есть змеиное мясо и спать, положив себе вниз живота мешочек с бычьей спермой. Не проходило и луны, чтобы добрая Силили не придумывала очередного ухищрения, на которое каждый раз возлагала большие надежды. Но Сара очень скоро отказалась от этих тщетных попыток не только от отвращения, но и из страха быть замеченной Циллой или другими женщинами племени.
И хота желание Аврама оставалось таким же сильным, и они спали в одной постели намного чаще, чем другие пары, Сара, как и все, замечала, как с каждым днем суровость росла в сердце ее мужа.
Когда они дошли до Харрана, рассудительный Фарра решил остановить их поход. Пастбища в этих местах были обильные, и через город постоянно проходили караваны, возившие лес с севера в город Ур, благодаря которым торговцы Харрана богатели и стали заказывать Фарре множество статуй. Своими проворными пальцами Фарра лепил тысячи тел и лиц идолов, подчиняясь капризам своих клиентов. Ни одна статуя не была похожа на другую, и у каждого бога было свое лицо.
Заказов было так много, что Аврам решил работать с отцом. Но через одну луну между отцом и сыном произошла резкая ссора, оттого что Аврам отказался делать подношения не только богам Фарры, но и всем другим богам. С этого дня отношения между ними стали ухудшаться. Фарра избегал свою невестки. Настроение всего племени стало меняться. Сара все чаще ловила на себе напряженные требовательные взгляды. Она только опускала глаза, так как в глубине души считала, что растущая суровость Аврама была вызвана ее пустым чревом.
Ночами она вставала с постели, прислушиваясь к дыханию
Она так сильно сомневалась в себе, что, тихонько поглаживая его затылок, с открытыми глазами лежала рядом с ним, и тишина леденила ее сердце.
Дети радостно голосили, глядя как шерстяной шар, затянутый в льняную ткань, поднялся высоко в небо, и буйной толпой бросились к нему, когда он упал на землю. Лот, как всегда, первым достал мяч из-под смешавшихся в кучу рук и ног. Следившая за ним Сара расслабилась и вернулась к своей работе, разложив на согретых солнцем камнях только что выстиранное белье.
Дети еще некоторое время кричали и бегали в высокой траве, окружавшей лагерь, а потом спустились к реке, где находилась мастерская Фарры. Когда они исчезли за кирпичной стеной, откуда постоянно поднимался дым, Сара подумала было их позвать, но они удалились уже слишком далеко, чтобы услышать ее окрик, а бежать за ними ей не хотелось.
Она оглянулась на женщин, стиравших новые полотна и отжимавших их с помощью камней, от чего ткани становились мягче. Одна из женщин помахала рукой в направлении реки:
— Пусть они играют, Сара. Если они помешают Фарре, он знает, как их утихомирить!
— Они бросят свой шар в его печь, и нам придется делать им новый шар! — бросила другая.
Женщины занялись своей работой, выбивая ткани и ковры в ритм своим песням. Внезапно крики детей поднялись до визга, за которым последовала подозрительная тишина. Женщины подняли головы. Одна из них, потирая онемевшие ноги, вздохнула:
— Опять подрались!
Первым появился Лот. Держась руками за лицо и шатаясь, как пьяный, он поднимался по тропе. Сара подобрала тунику и бросилась навстречу. Уже подбегая к нему, она увидела, что он упал на колени в траву. Между пальцев у него капала кровь. Раздвинув его руки, Сара увидела неглубокую, но сильно кровоточащую рану с осколками кирпича, которая шла от виска к корням его густых волос.
— Ты мог разбить себе голову! — воскликнула Сара. — Очень больно?
Мальчик делал усилия, чтобы не заплакать и дрожал, как лист на ветру.
— Они толкнули меня на кучу сломанных горшков за мастерской дедушки.
Кровь заливала щеку и стекала на тунику. Сара сорвала с себя пояс, чтобы перевязать ему голову. Сверху одна из женщин спросила, нужна ли ей помощь.
— Нет, — ответила Сара. — Ничего страшного, просто порез. Силили приложит ему свои травы.
Сара утерла низом своей туники лицо Лота, не сдержавшего слез под ласковым жестом, сказавшего при этом гордым и злым голосом:
— Они все были против меня! Все, как один!
Сара поцеловала его в щеку и прошептала:
— Потому что ты самый сильный. Если они не будут драться против тебя все вместе, они никогда не победят тебя.
Лот, шмыгая носом, посмотрел на нее мрачными серьезными глазами. Кровь все сильнее выступала на повязке, придавая ему сходство с маленьким воином, вернувшимся после сражения.
— Я горжусь тобой, — твердо сказала Сара.
Лот вымученно улыбнулся, сунул руки под ее приподнятую тунику, крепко прижался к ее обнаженным бедрам.