История сербов
Шрифт:
Видовданская конституция, получившая название по историческому дню ее принятия (28 июня 1921 г.), вместо того, чтобы обеспечить стабильность, стала причиной острых внутриполитических противоречий. До 1924 г. ее отказывалась признавать ведущая хорватская партия. В управлении страной главную роль стали играть монарх и зависимое от него правительство, оттеснившие парламент на второй план. Скупщина, превратившаяся в арену партийных, межэтнических столкновений и взаимных обвинений, стала источником проецируемой на всю страну нетерпимости.
За короткое время политическая атмосфера в новом государстве изменилась в худшую сторону. Югославянские народы, еще недавно вместе оказывавшие сопротивление Вене и Будапешту, теперь выступали друг против друга. Словенцы и хорваты
Свидетельством внутриполитической нестабильности служил тот факт, что за десять лет в Королевстве СХС сменилось 24 кабинета. Из них только два были отправлены в отставку под давлением парламента, а остальные были смещены королем [40] . Управление государством осуществлялось посредством постановлений и распоряжений министров. Даже такая важная мера, как запрет деятельности коммунистической партии, была реализована в результате издания правительственного манифеста (так называемая «Обзнана» от 28 декабря 1920 г.). Для исполнения Закона об аграрной реформе — единственного акта, направленного на изменение социально-экономической структуры, — потребовалось 12 лет. Введение предусмотренного Конституцией административного деления страны на 33 области заняло три года.
40
После смерти в августе 1921 г. короля Петра I на престол взошел Александр I Карагеоргиевич (регент в 1914—1921 гг.) как монарх, располагавший широкими полномочиями.
Отдельные области жили по старым законам. Например, в одной части страны обязательным был церковный брак, а в другой — гражданский. Где-то документом считались кадастровые записи, а где-то — тапии (документы на право владения землей). Одни школы работали по правилам Королевства Сербия, а другие — в соответствии с постановлениями габбсбургских времен. На всю страну было распространено действие сербского Уголовного кодекса. Состоялась унификация законов о военной службе. Однако налоговую систему не удавалось унифицировать десять лет. Все это время бывшие австро-венгерские территории платили гораздо большие налоги и вносили больший вклад в формирование бюджета.
Весьма заметным был контраст между относительно развитым северо-западом страны и отсталым юго-востоком. Различались и районы, населенные сербами. Высокий уровень развития характеризовал сербов из Хорватии и Воеводины, особенно городских жителей. Бедность и неразвитость были чертой тех, кто проживал под властью турок до 1878 или 1912 г.
Во вновь созданном государстве сербы остались территориально разделенными, а также в разной степени перемешанными с представителями других народов. Колонизация «добровольцами» Македонии, Косово и Воеводины не была масштабной и не могла изменить этническую картину. Успешное завершение сербской интеграции требовало устранения препятствий для свободной коммуникации между отдельным частями сербского народа и его ядром. Разумеется, имелись и другие сложности, на которые, однако, не обращали внимания, так как они находились в тени проблемы югославянской интеграции. Суть последней состояла в том, чтобы привести в соответствие с реальностью волюнтаристский и утопический тезис
Старые проблемы, уходившие корнями в период длительной раздробленности сербского народа и изолированного развития отдельных его частей, усугублялись новыми, вызванными переделом Балкан в 1912–1913 гг. и тем, как было реализовано объединение в 1918 г. Последнее особенно отчетливо проявилось в черногорской части сербского населения. В конце войны в Черногории были сильны эйфорические настроения в пользу объединения с Сербией, против которого выступал сам король и узкий круг сторонников династии Петровичей. Однако не все были за безоговорочное объединение. Те, кто его поддерживал, во время выборов в скупщину в Подгорице в ноябре 1918 г. имели белые бюллетени, а их противники — зеленые. Отсюда — разделение на так называемых белашей и зеленашей, которое будет характеризовать всю дальнейшую политическую жизнь Черногории.
То, как была упразднена черногорская государственность и смещена династия, вызвало сопротивление, объяснить которое невозможно лишь итальянским воздействием. Ни зеленаши, ни выросшая из их среды федералистская партия не считали себя чем-то отдельным от сербского народа. Однако в послевоенные годы узкий круг националистов выдвинул теорию о том, что черногорцы — это отдельный народ. Подобно тому как в свое время князь Никола искал истоки Черногории в дуклянско-зетском государстве XI–XII вв., сепаратисты теперь утверждали, что черногорцы происходили не от сербов, а от других племен — хорватов и дуклян. В ходе позднейших политических потрясений и территориальных переделов эта теория будет иметь все большее распространение, особенно в связи с реставрацией черногорской государственности в социалистическую эпоху. Свои крайние формы она приобретет в деятельности политического течения, которое в конце XX в. начнет парадоксальным образом отвергать любую связь черногорцев с сербами.
Черногория не имела никакого особого статуса, однако в административно-территориальном отношении всегда была единым целым. Сначала — Зетской областью, затем Зетской бановиной, охватывавшей и значительную часть Герцеговины, и Дубровник.
Вместе с Королевством Сербия в состав объединенного государства вошли и освобожденные в 1912–1913 гг. территории, в которых сербская власть просуществовала чуть более двух лет, после чего наступил период болгарского правления (1915–1918). Хотя Вардарская Македония именовалась Южной Сербией, ее жители, официально считавшиеся сербами, по степени интегрированности с основной массой сербского народа не шли ни в какое сравнение с населением прочих областей, например тех, что были присоединены в 1878 г. Сохранился и значительный болгарский элемент. Было немало тех, кто разделял представление о македонской этнической самобытности. Осознававшие себя сербами составляли меньшинство, проживавшее в северных районах. Атмосферу смятения и нестабильности создавали вылазки комитов с территории Болгарии. Власть не могла опереться на органы местного самоуправления. Чиновников и учителей приходилось приглашать из других районов страны.
В областях, объединившихся с Сербией в 1918 г., положение сербов принципиально изменилось. Из притесняемого меньшинства они превратились в правящую нацию. Сербы, поддерживавшие проводимый Белградом курс, идентифицировали себя с общим государством, династией и победоносной армией. Они тяготели к центру государства, связь с которым стала важнее отношений с окружением — с теми, кто жил рядом, с кем объединяли материальные интересы. В разных местах это проявлялось по-разному. В Словении присутствие сербов было чисто символическим. В Воеводине они доминировали, так как национальные меньшинства в отдельности были малочисленнее сербов или находились в бесправном положении (во время первых выборов венгры и немцы были лишены права голоса). Сербы Воеводины поддерживали тесную связь с Белградом и Сербией, а с 1929 г. входили в одну административно-территориальную единицу с Шумадией.