История штурмана дальнего плавания

Тимченко Иосиф Георгиевич

Как выяснилось позже, направления в эту «морскую» школу выписывал сам начальник школы, а учебное заведение при Азовском рыбном комбинате было аналогией фабрично-заводскому обучению (ФЗО). В одном из помещений разместились девчонки для приобретения рабочих специальностей, связанных с производством рыбной продукции, а в другом помещении разместились ребята для приобретения так же рабочих специальностей, как для этого рыбокомбината, так и для других предприятий МРХ, включая подготовку матросов на рыболовный флот. До начала занятий в этой школе оставалось более месяца, поэтому предприимчивый начальник школы задействовал всю нашу шумную ватагу для ремонта учебного здания.

Вскоре неожиданно объявили, что на суда небольшой флотилии Азрыбкомбината срочно потребовалось выделить трех здоровых парней в плавсостав для подмены работающим

матросам. Конечно, в этой группе я не мог не оказаться, уже через пару дней впервые вышел в море.

Назначение на несамоходное транспортное судно «DDM-30» [13] прошло без особых формальностей. В итоге на руки выдали выписку из приказа в отделе кадров плавсостава Азрыбкомбината: зачислить матросом II класса. Старшина этой посудины по фамилии Деревянченко был под стать своему деревянному судну. Как оказалось потом, он был превеликим почитателем «зелёного змия», от чего по вопросу питания нередко возникали трудности у его экипажа, состоящего всего из двух матросов (I-го и II-го класса).

13

«DDM-30» — дуб деревянный морской под регистрационным № 30. «Дуб» (Морской словарь, издательство НКВМФ СССР, М, 1939) — деревянное грузовое судно, употребляющееся у берегов Черного моря и в р. Днепр; прибрежный дуб строится до 20 м длины, имеет палубу и две мачты… (В обиходе обычно называют: «дубок»).

Первый рейс с небольшим буксиром предназначен был из ковша Азрыбкомбината в порт Таганрог для доставки в картонных ящиках пустых жестяных консервных банок под закладку «азовского бычка в томате» на Таганрогском рыбоконсервном комбинате. В процессе буксировки дубка по речному участку Дона получил подробный инструктаж от нашего старшины и под его контролем прошёл тренировку по удержанию дубка с помощью руля в кильватер пыхтящему буксиришке. В маленькой рулевой рубке на корме едва вмещалось два человека, благо Деревянченко был не по годам сухопарым.

С выходом в Таганрогский залив впервые ощутил морскую качку и вкус солёных брызг, летящих с левого борта. Старшина дубка, уходя в свою каюту, предупредил:

— До самого Таганрога будем идти по подходным каналам, поэтому на руле необходимо быть особо внимательным — не рыскать, чтобы на повредить буи, ограждающие канал… На подходе к порту меня предупредить!

Сдав по назначению доставленную тару, наш дубок был передвинут к концу причала ковша. Потянулись однообразные дни на простое в ожидании прибытия буксира. К концу каждого дня проводилась мокрая приборка нашего судна — закатив брюки до колен, босыми черпали ведром на штерте [14] воду из-за борта и скатывали поочередно всю палубу. Днём, выполняя роль вахтенного, зачитывались имеющимися книгами в рулевой рубке.

14

Штерт, шкерт — тонкий, короткий конец.

Ничто, видимо, не развращает так людей, как их бездействие. Вскоре наш старшина вышел в город и, как позже выяснилось, пропил артельные деньги, предназначенные на питание, всё до последней копейки. Имеющегося на судне запаса макарон и круп надолго не хватило. Начались в полном смысле полуголодные дни. Удалось договориться с работницами рыбокомбината о выделении нам, после двойной прожарки специально для нас, в день по ведру бычков. Всё хорошо, но без хлеба много бычков съесть не удавалось. Учитывая неприглядное наше состояние, виновник этого происшествия решил откомандировать матроса I-го класса в отдел кадров Азрыбкомбината в г. Азов для выписки небольшой суммы аванса нашему экипажу для закупки продуктов. На судах комбината не было организовано традиционное коллективное питание, а к ежемесячной зарплате каждому причисляли определённую сумму на продукты. Потом уже на судне образовывался в складчину продовольственный артельный «общак». Готовили пищу на камбузе все поочерёдно. Так довелось и мне осваивать здесь не хитрую по разнообразию в наших условиях флотскую кулинарию.

Наш посланец за деньгами в г. Азов застрял где-то на продолжительное время (оказывается, аванс, выписанный на его имя, он успешно прогулял

со своей девицей, и ему не было с чем возвращаться на дубок), а каково же было нам, ожидающим нормализации питания? Пришлось изыскивать выход из затруднительного положения своими силами теперь здесь, в Таганроге. Старшина Деревянченко договорился со своими знакомыми рыбаками, доставляющими на сейнерах азовского бычка на рыбоконсервный завод, о выделении нам пары вёдер охлаждённых свежих бычков и откомандировал меня реализовать этот продукт на городском рынке. Сняв чехол с одного из матрасов, загрузил в него дарственных бычков и вскоре уже стоял на рынке в длинном ряду за прилавком, разложив по десяткам горки бычков и заправски прикрикивая, почти как в повести В. Катаева «Белеет парус одинокий»:

— Бычки, бычки, свежие бычки, только что с моря, покупайте, недорого…

Распродажа прошла удачно. Закупив несколько буханок хлеба, бутылку водки для старшины, а себе на память — первое деловое портмоне, куда сложил остальные вырученные деньги, радостным возвратился на наш дубок. Перед старшиной стоял уже, как побитый, наш матрос I-го класса, возвратившийся из г. Азова с крайне незначительной суммой денег. Старшина дубка, сознавая, что и сам не без греха, отчитал посланца за продолжительный прогул, и наша жизнь снова вошла в своё прежнее русло — в ожидании буксира для возвращения на базу.

Через пару дней за нами прибыл тот же буксиришка, который тащил нас в Таганрог. Без каких-либо происшествий «DDM-30» возвратился в ковш Азрыбкомбината для традиционного отстоя в ожидании очередного наряда.

За время моей работы на дубке совершили только один «дальний» рейс, в район косы Должанской, для приемки бычка с сейнеров, участвующих в осенней путине. Однако из-за начавшегося шторма лов рыбы был прекращен, поэтому наш буксиришка поставил «DDM-30» на якорь под прикрытием песчаной косы и умчался куда-то по дополнительному заданию в Таганрогский залив. Продолжительное время работала «низовка». По местному выражению это ветер со стороны Керченского пролива, как альтернативный, противоположному господствующему здесь ветру «верховке» со стороны востока и северо-востока [15] . Потянулись снова скучные дни в ожидании прекращения штормовой погоды.

15

Направление ветров и течений, оказывается, в морской практике, определяется по эмпирическому правилу: «ветер — в компас, а течение — из компаса».

Несколько в стороне от нашей стоянки находился пустующий рыбацкий домик и два, под камышовыми крышами, легких амбара, затаренных порожними деревянными ящиками для приема бычка при удачных уловах. Вдали на берегу виднелась Должанская станица.

От безделья мы переплывали с дубка на косу, любовались бесконечной армадой штормовых волн, с шумом обрушивающихся на южный берег косы, бродили среди скудной песчаной растительности. Никаких деревьев или кустарников здесь, конечно, не было. Общий вид косы удивительно напоминал рассказ Бориса Житкова о приключениях подростка, участвующего в снятии с мели судна, на котором тот впервые вышел в море. Не дождавшись возобновления лова в эту осеннюю путину, прибывший буксиришка потащил в балласте «DDM-30» снова на отстой в ковш Азрыбкомбината. Следует отметить, такое решение было вполне обоснованным, т. к. в случае перемены направления ветра, на господствующее направление более сильный ветер — «верховку», несамоходный дубок вполне мог бы оказаться выброшенным на Должанскую косу. Вот и потащились, как говорится, не солоно хлебавши восвояси, в г. Азов.

В морском деле нет мелочей, а любая работа требует определенной сноровки, приобретенной, обычно, в результате морской практики. Не случайно позже уже в училище нам читали самостоятельный предмет, именуемый «Морская практика». Вечерние приборки на «DDM-30», не являются исключением, поэтому при скатывании палубы забортной водой, когда дубок движется на буксире, надо было знать, что ведро для зачерпывания воды надлежит забрасывать несколько вперед по ходу, чтобы к моменту, когда штерт принимает вертикальное положение, следует весьма быстро выдернуть ведро с водой из проносящегося потока воды. В противном случае появится рывок, при котором не исключена потеря ведра или всякий раз его болтание из стороны в сторону на штерте.