История Словакии

Авенариус Александр

Итак, попытки основать университет потерпели неудачу, тем не менее ситуация с образованием менялась к лучшему. В университетах сопредельных стран появляется много студентов из Венгрии, главным образом из аристократических семей, но также из мещан и мелких дворян. Если в начале правления Сигизмунда Люксембургского университетское образование для венгерских магнатов было скорее исключением, то за XV столетие положение изменилось. Многие бароны, которые достигли высокого положения при Сигизмунде, но сами едва умели читать и писать, стали посылать своих сыновей получать образование. И все-таки вплоть до 1500 г. и в высшем обществе, среди баронов и магнатов, встречаются такие, кто не умел даже расписаться.

Многие образованные люди из рядов мещан и мелкого дворянства нашли себе

применение в обеих королевских канцеляриях: они работали там в качестве вице-канцлеров, прогонотариев, нотариев. Нередко они были более образованны, чем сами канцлеры, для которых звание означало прежде всего высокооплачиваемую должность, источник обогащения и высокое положение в обществе. В действительности работа велась этими специалистами; точно так же обстояло дело и в судебных инстанциях — нотарии и протонотарии областного судьи и палатина все больше напоминали профессиональных чиновников, переставали действовать отношения фамилиаритета, отошли в прошлое порядки, когда вместе с сановником уходили и его заместитель и персонал. Служащие канцелярий были настолько хорошо обучены, что стали незаменимыми, так что и новые сановники оставляли себе этих специалистов своего дела. Конечно, не все эти специалисты получали университетское образование, некоторые набирались знаний в ходе многолетней практики или обучаясь в монастырских школах.

5.2. Изменения в культуре дворянства

Перемены во властных сферах, которые произошли в течение XV в., повлияли не только на политическую структуру страны, на культурный уровень, но отразились и в области материальной культуры. Король перестал быть самым крупным собственником в государстве и был всего лишь одним из богатейших людей. Богатые и влиятельные магнатские роды брали пример с королевского двора и в своих провинциальных резиденциях (замках) начали создавать собственные культурные центры. Свои замки они перестраивали в пышные дворцы (как, например, замок Бецков Стибора из Стибориц). Но, кроме того, они содержали дома и в городе, чаще всего в Буде, в Вишеграде (в совр. Венгрии), в Братиславе, не слишком далеко от королевского двора. Положение аристократической фамилии обязывало иметь и собственный монастырь, который служил усыпальницей для членов данной семьи. Особо выделялись августинский монастырь в Новом Месте-над-Вагом, построенный Стибором из Стибориц, часовня-усыпальница Запольяи в Спише, монастырь в Околичном и другие. Наиболее высокохудожественные каменные скульптуры XV в. также связаны с погребением — это надгробные камни. Особо заслуживают внимания надгробия графов из Св. Юра и из Пезинка в Св.Юре и в Марьянке, надгробие Стибора из Стибориц из Бецкова, надгробие ректора Академии Истрополитана Георга Шёнеберга в Соборе св. Мартина в Братиславе и надгробие Имре Запольяи в Спишском капитуле.

Перемены в материальной культуре дворянства лучше всего отражены в завещаниях. Если в конце XIV—в начале XV вв. в завещаниях дворян фигурирует прежде всего недвижимость и домашние сельскохозяйственные животные — лошади, овцы, крупный рогатый скот, — а также оружие и доспехи, то впоследствии во все большем количестве появляются предметы роскоши: золотые и серебряные украшения, одежда из дорогих тканей, серебряная посуда, кубки, чаши, подсвечники. Новшеством было появление в завещаниях книг, иногда целых библиотек. Одним из первых светских феодалов, кто, как достоверно известно, имел библиотеку, является Миклош из Салго, выходец из аристократического рода Сечени. В завещании, написанном в 1438 г. в Венеции, он признается, что среди его книг и бумаг есть и такие, которые противоречат закону земному и небесному. Однако большие собрания книг, особенно в первой половине XV в., по-прежнему оставались достоянием церкви. Представление о подобной библиотеке можно получить, например, из описи книг Братиславского капитула от первой трети XV в., в которой преобладающую часть составляют книги по юриспруденции, теологические труды и произведения для повседневной литургии, но порой попадаются Аристотель и Цицерон.

Социально-психологическая

характеристика дворянства, которую для конца XV в. разработал в Чехии чешский историк Иозеф Мацек, вполне приложима и к венгерским условиям. С одной стороны, продолжал существовать «традиционный» тип дворянина, сознание которого еще целиком овеяно духом идеалов рыцарства. Главным смыслом жизни такого дворянина были ратные успехи, дворянская мужская поросль была воспитана на кодексе рыцарской чести, родовитость придавала им уверенности в себе, их расчеты на повышение материального благосостояния, равно как и общественного положения, строились целиком в духе средневековья — на карьере государственного деятеля, на щедрости монарха и на матримониальной политике. Это были любители игр, турниров, охот, поклонники придворной куртуазности.

В XV в. появился новый тип дворянина — хозяина и предпринимателя или человека образованного, который полагался главным образом на свои способности и знания. У этого типа дворян можно предполагать и перемены в отношении к чуждому и новому. Венгерская аристократия традиционно была настроена враждебно к иностранцам, в решениях сейма и королевских декретах всякий раз содержались статьи против иностранцев, включения которых добивалась аристократия и целью которых было не допустить, чтобы иностранцы получали в Венгрии имения, чины и звания. Венгерские магнаты, возвысившиеся по милости короля, ревниво оберегали обособленность касты аристократии.

Расширение культурного кругозора касалось не только дворянства. Важную роль по-прежнему играла церковь, но все больше начали заявлять о себе и города. Главными центрами подъема строительства стали города Кошице и Братислава, причем кошицкий Кафедральный собор св. Елизаветы, самый большой готический храм во всей Венгрии, и бра-тиславский Кафедральный собор св. Мартина представляли собой вершинное достижение в области строительства и архитектуры. Для изобразительного искусства XV века характерно прежде всего развитие книжной иллюстрации и цветных витражей.

Стоит сказать и о таком феномене, возникшем в XV в., как употребление живого языка народа. Первая грамота, изданная на словакизованном чешском языке, относится к 1422 году (ее издал уже неоднократно упоминавшийся магнат Стибор из Стибориц), с середины XV в. их количество возрастает. К числу старейших памятников на словацком языке принадлежат и спишские молитвы, которые в 1479 г. записал по случаю годовщины своего рукоположения спишский пресвитер Гашпар Бак.

6. Период правления династии Ягеллонов

6.1. Смены династий в Венгрии и Центральной Европе

Ранняя смерть Матяша Корвина (6 апреля 1490 г. в Вене в возрасте 47 лет) привела к внутренним беспорядкам и иностранной военной интервенции. На освободившийся венгерский престол немедленно предъявили претензии четыре кандидата. Помимо внебрачного сына Матяша — Яноша Корвина, свои права на венгерскую корону заявил — основываясь на договоре 1463 г. — римский король Максимилиан Габсбург. Назывались также имена двух Ягеллонов, чешского короля Владислава и его младшего брата польского королевича Яна Альберта, у которых тоже были династические права на венгерский трон.

Янош Корвин и Максимилиан Габсбург были неприемлемы для большинства венгерских дворян. Попытка сына Матяша завладеть венгерской короной встретила вооруженное сопротивление венгерских магнатов. Это повысило шансы Владислава Ягеллона, тем более что он посулил щедрое вознаграждение всем, кто встанет на его сторону. Многие отдавали предпочтение Владиславу, т.к. опасались, что иначе Венгрия может лишиться земель Чешской короны, захваченных Матяшем. По мнению венгерских магнатов, Моравия, Силезия и Лужицы должны были остаться в составе венгерского государства. Другим важным преимуществом Владислава в глазах венгерских дворян был его кроткий, миролюбивый нрав. Они надеялись, что новый король не будет возражать против вольности дворянства. Выборы Владислава Ягеллона венгерским королем (июль 1490 г.) были предрешены прежде всего поддержкой магнатов.