История солдата

Диденко Роман

– То есть, если б зампотыл вышел из машины, ты бы ждал, пока его грохну я?
– уточнил Джон.

– Тебе-то что сделалось бы???
– воскликнул Карл, - тебе сам чёрт родственник. А я еле батю сюда вытащил, и нам тут сидеть... кстати, можно?

Джон серьёзно кивнул.

– Джонни, ну, как ты не понимаешь, что Та-ну...
– подал голос Пауль, но его перебил Чен.
– Стоп. Зампотыл - Та-ню?

Ему покивали, усердно пережёвывая бутерброды.

– И ты его грохнул?
– обратился он к Карлу. Снова кивок.
– Как?

– Порвал из станкача - суке даже клешню по плечо оторвало, - Карл запил из кружки, проглотил и

закончил, - правую.

Чен рухнул перед Карлом на колени и расцеловал его ботинки. Ребята с виду равнодушно наблюдали эти манипуляции, но когда Брюс Чен встал, поклонился Карлу и сел на место, на него смотрели очень внимательно, даже требовательно.

– Тебе я обязан жизнью, - обратился Чен к Джону, - но кланяться не буду - воин не благодарит за жизнь. Но Карл сделал то, на что мне всей жизни бы не хватило - отомстил за меня и отца.

И замолк. Джон напомнил, - ты обещал всё рассказать, воин.

– Хорошо. Но это длинная, грустная история.
– Начал Чен.

– Стоп. Карл, нам доверили на временное хранение часть товара из спецзоны, так хотелось бы, чтоб это была большая часть, - сказал Джонни старому другу, - я там уже распорядился, но у тебя всегда лучше получались такие вещи.

– Потом мне всё подробно перескажешь, - бросил Карл на ходу.

Чен бесстрастно проводил его взглядом и продолжил, как ни в чём ни бывало, - у нас была счастливая семья. Мы дружно горевали по маме, но мы были вместе, мы любили...

Его отец растил сыновей. Старший - высокий, стройный, гибкий, румяный. И Чен, какой есть - коренастый, смуглый, быстроглазый, вообще, стремительный, неугомонный. Старший... Чен отказался вспоминать его имя. Вот Старший любил акварель, каллиграфию, стихи. Они даже говорили с отцом хайку - играли в загадки. Чен тоже приобщился, но он жил другим, буйным духом, которым его учили управлять в одной очень старой школе. Отец мог позволить это сыну, он работал и воспитывал сыновей - они грустили по маме, но у них была счастливая семья. И отец постоянно повторял, что в жизни главное - сама жизнь. Он был учёным биохимиком.

Фирма, где он работал, продавала государству патенты - вроде бы они работали над различными боевыми стимуляторами. Но большей частью это были синтетические наркотики, и государство просто по закону, чтоб не запускать нудную процедуру запрета, вынужденно было выкупать патенты. Но отцу не повезло, он создал нечто... и его продала какая-то чиновная мразь. О препарате узнала Якудза, и... Старший пропал. В полиции разводили руками - мальчик уже большой, поищите его в притонах. А через неделю к нимдомой пришли очень вежливые люди и сказали, что Старший стал наркоманом. Должен им много денег, поэтому его не отпускают. Дали отцу посмотреть фотографии - вот чем он занимается ради дозы. Отец посмотрел снимки и спросил, сколько нужно денег. Он готов был продать всё, даже часть себя, но им нужен был его препарат.

– Всё просто, - сказали они, - вашему сыну нужен препарат, у вас он есть, дайте его нам, и вопрос решён.

Отец согласился... Господи, вы не представляете, на что он согласился с каменным лицом Будды! Он согласился, но потребовал, чтоб сын ему звонил каждый день - он будет давать препарат, пока со Старшим

хорошо обращаются. Посетители согласились с этим, заметив, что уважаемый учёный разумный человек. Вечером старший позвонил и сказал, что ему сделали инъекцию, у него своя чистая комната, вкусная еда, его никто не трогает. Он попросил тушь и кисти - ему не отказали. И брат говорил не по принуждению, у нас был свой секретный язык стихов. Одно то, что ему разрешили говорить загадками, подтвердило его слова. Отец передал препарат. Он две недели болтал с сыном и передавал этот препарат. А когда папа передал партию препарата в третий раз, он как обычно, забрал меня из школы, и мы поехали в порт, поднялись на борт такийского парохода и отбыли...

– Ну, да, невесело, - заметил Джон, - но я не понял, в каком месте рыдать? Сам могу рассказать кучу подобных историй.

– В препарате. Понимаете, наркотик растворяется в жире, в жировой ткани. Препарат высвобождает его, и совместно они творят невообразимое, - принялся объяснять Чен, - наркоманы до смерти мечтают вернуть ощущения первой инъекции - препарат дарил их. Его нужно мизерное количество, и совсем не требуется искать ежедневную дозу, наркоманы получают три недели нормальной жизни. Редко - четыре. Ведь цена за всё - неминуемая смерть. Отец, согласившись, сам приговорил Старшего.

– Хм. Он уже стал наркоманом.
– Подумал вслух Джонни.
– Годы ада или две недели счастливой жизни? Я думаю - большинство выберет второе.

– Представляю, сколько торчков отчалило!
– заметил Пауль.

– Отец тоже так думает. Теперь он считает, что в жизни главное - смерть, - глядя в пространство, проговорил Чен, - и готовил из меня воина.

– Ага, вот этот красный порошок - оно и есть?
– уточнил Джон.
– Он решил извести наркоманов?

– Нет, это Та-ню. Ну, много заработаешь на прачечной?
– потерял немного самообладания Чен, - а у отца в голове формул - отсюда до Джудии. У них же в разработке было множество препаратов, антидепрессантов, успокоительных, стимуляторов реакции, роста...

– Так Та-ню жрал стимуляторы?
– Улыбнулся Джон, вспоминая красу нации.

– Ну, так ты ж не местный!
– воскликнул Пауль, - когда я учился в школе, это была худющая, прыщавая...

– Да, приятель привёл его к отцу из-за прыщей, - грустно согласился Чен.

– Ну, а дальше?
– не видит Джон связи меду килограммом отравы и прыщами.

– Дальше - больше. Стимуляторы роста, гормональные, чтоб стоял пожёстче. Разные смеси, для настроения или наоборот - чтоб расслабиться, - Чен покачал головой, - они хорошо платили, а папе хотелось, чтоб я получил образование. Однажды Та-ню попросил что-нибудь потяжелее, отец вежливо, но твёрдо отказал. Просьбы не повторялись, пока меня не забрали в армию.

– А чего ж твой батя не заплатил?
– удивился Пауль.

– Он заплатил, но когда я принёс квитанцию в участок, меня арестовали и привезли сюда, то есть на кухню, - улыбнулся Чен, - и Та-ню уже потребовал чего-нибудь потяжелее, и побольше, и побыстрее.

Чен покачал головой, - он тут, оказывается, зампотыл! История повторилась - отец потребовал ежедневного созвона и давал препарат. Я знаю, что если моего звонка не будет, он просто уйдёт из дому. Мы готовились к этому...

– А у нас говорили, что он сам бандит, - скептически заметил Пауль.