История спиритуализма
Шрифт:
Мы пронаблюдали очень редкое явление, и все можем поклясться в том, что доктор Монк – сильнейший медиум-материализатор.
После такого свидетельства бессмысленно оспаривать огромные психические способности Монка».
Монк действительно был сильным медиумом как в материализациях, так и в области надписей на грифельной доске. Доктор Рассел Уоллес пишет в «Спектейторе» {158} от 7 октября 1877 г., что однажды в Ричмонде, в одном частном доме, он лично в присутствии Монка протер две доски и, поместив между ними грифель, крепко связал их вместе крест-накрест, так, что они не могли
158
…в «Спектейторе»… – См. т. 4 наст. изд., комментарий на с. 412.
«Потом я положил их на стол, ни на секунду не отводя от них взгляда. Доктор Монк коснулся их пальцами обеих рук, мы вместе с одной леди, сидевшей по ту сторону стола, держали доски за края. В таком положении наши руки находились вплоть до того момента, когда я развязал доски, чтобы увидеть, что на них появилось.
Монк попросил Уоллеса назвать слово, которое должно появиться на доске. Тот выбрал слово “Бог” и попросил, чтобы оно было написано на доске в продольном направлении. Раздался звук, характерный для писания по грифельной доске. Когда медиум убрал руки, доктор Уоллес развязал доски и увидел, что на нижней действительно написано выбранное им слово, расположенное именно так, как он просил».
Доктор Уоллес пишет:
«Несомненно следующее: я собственноручно протер обе доски; я ни на секунду не отпускал их; они ни на мгновение не исчезали из поля моего зрения; я сам выбрал – после того как были приняты все перечисленные меры, – какое слово должно быть написано и как оно должно располагаться».
Мистер Эдвард Беннет, помощник секретаря Общества психических исследований, добавляет: «Я присутствовал при этом случае и подтверждаю, что отчет мистера Уоллеса верен».
Вот еще одно прекрасное свидетельство, приведенное известным исследователем, мистером У. П. Эдшедом из Билпера, присутствовавшим на сеансе в Дерби {159} 18 сентября 1876 г.:
159
…Дерби… – Город в центральной Англии, в графстве Дербишир.
«Нас было восемь человек: три дамы и пять джентльменов. Дама, незнакомая до той поры доктору Монку, получила от одного из джентльменов грифельную доску, осмотрела ее и признала чистой. Грифель, лежавший все это время на столе, вдруг куда-то пропал. Исследователь предложил заменить его свинцовым карандашом.
Свинцовый карандаш был положен на доску, и дама прижала и то и другое к нижней поверхности стола. Раздался звук, характерный для писания по грифельной доске, и через несколько секунд на поверхности доски появилось послание, написанное свинцом, – краткое и касающееся весьма личного вопроса».
Таким образом одновременно было проведено три испытания:
1. Послание появилось, при этом ни медиум, ни кто-то другой из присутствующих, за исключением дамы, не касались доски от начала и до конца эксперимента.
2. Оно было написано свинцовым карандашом, совершенно неожиданно предоставленным другим, не знакомым медиуму человеком.
3. Сообщение касалось чрезвычайно личной темы.
Доктор Монк ни разу даже не прикоснулся к доске.
Мистер Эдшед сообщает также о физических явлениях, происходивших, несмотря на то что
Как мы уже писали, в 1876 г. в Лондоне проходил суд над Слэйдом, и вся атмосфера была проникнута разоблачительным духом. При рассмотрении нижеследующего – действительно загадочного и подозрительного случая – мы просим учесть, что, если какой-нибудь артист, фокусник или гипнотизер заявляет, что разоблачил медиума, он тем самым делает себе сильнейшую рекламу и привлекает на свою сторону огромное количество коллег, для которых такое разоблачение всегда весьма желательно. Для сохранения объективности стоит помнить об этом в тех случаях, когда возникает конфликт такого рода.
В данном случае фокусника и гипнотизера звали Лодж, а происшествие имело место на сеансе в Хаддерсфильде, 3 ноября 1876 г. Мистер Лодж неожиданно потребовал, чтобы медиума обыскали. Монк, то ли пытаясь избежать насилия, то ли опасаясь разоблачения, убежал в свою комнату и заперся. Затем он вылез из окна и отправился в полицейский участок, где заявил протест против того, как с ним обошлись. Дверь его комнаты взломали, произвели поиск специальных приспособлений и обнаружили пару перчаток, набитых бумагой. Монк заявил, что эти перчатки были изготовлены для лекции, поясняющей отличие спиритуализма от иллюзионизма. Так или иначе, газета «Спиритуалист» писала в то время:
«Его способности медиума никак не связаны с его искренностью. Будь он даже величайшим жуликом и одновременно искуснейшим иллюзионистом, он не смог бы вызвать тех явлений, которые связывают с его именем».
Монка приговорили к трем месяцам тюрьмы. Утверждали, что он раскрыл свои секреты мистеру Лоджу.
Выйдя из тюрьмы, Монк провел несколько сеансов с мистером Стейнтоном Мозесом, на которых были получены прекрасные результаты.
«Лайт» {160} пишет:
160
…«Лайт»… – См. т. 10 наст. изд., комментарий на с. 431.
«Имена людей, подтвердивших истинность феноменов, связанных с доктором Монком, хорошо известны с давних времен – это честные, чрезвычайно осторожные экспериментаторы. Имя мистера Хенсли Веджвуда также достаточно весомо, он известный ученый, к тому же родственник Чарльза Дарвина».
Есть основания для сомнений по поводу Хаддерсфильдского дела, ибо истца никак не назовешь незаинтересованным лицом, однако сэр Вильям Баррет свидетельствует, что порой Монк прибегал к изощренным и хладнокровным трюкам. Сэр Вильям пишет:
«Я поймал “доктора” на очевидной лжи, обнаружив на каминном экране кусок белого муслина, с помощью которого он, привязав черную нитку, изображал частично материализовавшегося духа».
Разоблачение, сделанное таким человеком, вызывает желание выкинуть все, что написано об этом медиуме, в мусорную корзину. Однако следует сохранять терпение и объективность. Ранние сеансы Монка, как было ясно показано, происходили при хорошем освещении, исключавшем применение столь нехитрого механизма. Не следует утверждать, что человек, однажды подделавший подпись, ни разу в жизни честно не выписывал чек. Однако приходится признать, что Монк был способен на подлог, что в трудной ситуации он предпочитал более легкий путь и что все продемонстрированное им нуждается в тщательной проверке.