История средневековой философии
Шрифт:
3. Сперва, по поручению аль-Мамуна, аристотелевские сочинения были переведены на арабский язык под руководством Юданны ибн аль-Батрика; затем позже, при Мотаваккеле, Хунайном ибн Исхаком, несторианином († 876), стоявшим во главе багдадской школы переводчиков; к этой школе принадлежали также его сын Исхак бен-Хонайн и племянник Гобейш аль-Азам. В X веке были сделаны новые переводы сирийскими христианами, из которых наиболее выдающимися являются несториане Абу Башар Мата и Яхья ибн Ади из Тагрита, а также Иса ибн-Зара. К ним надо еще причислить Иоанна Мессуа, ученого грека. При этом на арабский язык были переведены не только сочинения самого Аристотеля и многих древних аристотеликов (Александра Афродисийского, Темистия, неоплатонических комментаторов, каковы Порфирий и Аммоний, Гален), но также «Республика», «Тимей», «Законы» Платона, равным образом извлечения из неоплатоников, особенно из Прокла.
4. Переводчики естественно становились и толкователями, чтобы приблизить к пониманию
5. Таким образом, со времени господства Аббасидов, у арабов развилась рядом с теологией и собственная арабско-аристотелевская философия. Калифы покровительствовали ей, поощряли ее, устраивая библиотеки, основывая школы, из которых самой замечательной на Востоке была школа багдадская. Эта ревность к культивированию философии передалась Омейядам и Морабетам в Испании, хотя расцвет ее здесь падает на более позднее время, чем на Востоке. Знаменитейшей школой в Испании была школа кордовская.
6. Но эта арабско-аристотелевская философия далеко не всегда согласовалась с учением Корана. Из дальнейшего будет видно, что в некоторых пунктах, как, например, в учении о вечности мира, о Промысле Божием, она стояла в полном противоречии к учению Корана. Арабские аристотелики, конечно, сознавали это и старались, насколько было возможно, примирить свои доктрины с учением религии. При этом они шли двояким путем:
а) они допускали, что религия обладает истиной, но утверждали, что она облекает эту истину в образы, так как народу истина доступна только под покровом символов. Религия предназначена для народа, и только для него, потому что, кроме религии, он не имеет никакого иного источника познания. Задача же философии состоит в том, чтобы совлечь с истины символическую оболочку и посредством разума возвыситься до познания истины в ее совершенной чистоте. Философия не должна при этом посягать на самую религию, однако последняя не представляет нормы и правила познания для мудреца. Он повинуется только голосу разума. Но именно в целях поддержания религии у народа философия должна ограничиться исключительно кругом мудрецов; для толпы она была бы ядом.
б) однако такой взгляд на отношения между религией и философией не казался им вполне удовлетворительным: ведь философы часто высказывали положения, стоявшие в прямом противоречии к учению Корана. Из этого затруднения они пытались выйти при помощи теории, согласно которой такие противоречащие Корану научные мнения обладают истинностью и получают оправдание с точки зрения разума и философии, но исключительно с этой точки зрения. С точки же зрения религии и веры они, конечно, были бы ложны. И сами арабские философы утверждали, что они проповедуют истину лишь для разума и философии, но, чтобы их взгляды были истинны с точки зрения религии и веры, на это они вовсе не претендовали; напротив, с точки зрения религии и веры, они отвергали свои собственные философемы как ложные и неправильные. Подобным разграничением, которое мы находим как у Авиценны, так и у Аверроэса, противоречие между разумом и религией возводилось в принцип, но лишь с целью защитить философию от притязаний Корана.
7. Этим не могли, конечно, удовлетвориться мотекаллемины как апологеты Корана. Аристотелики являлись в их глазах еретиками; они рассматривались и трактовались поэтому как одна из еретических сект в лоне ислама. Но именно эта-то оппозиция аристотеликов ортодоксальному учению и заставила мотекаллеминов сойти с почвы простого толкования Корана и попытаться, с одной стороны, доказать рациональность его основных положений, особенно тех, с которыми стояли в противоречии философы, а с другой – доводами разума опровергнуть противные ему философемы. Таким образом, арабская догматика получила философский характер и превратилась в своего рода религиозную философию, которая играет не последнюю роль в истории арабской мысли.
8. Сообразно с этим общим обозрением арабской философии нам предстоит рассмотреть сначала арабских аристотеликов, собственно «философов», и уж потом познакомиться с создавшимися в противовес философии религиозно-философскими теориями арабов [6] . К этому мы присоединим мистическое направление, представленное Альгацелем.
1. Арабские аристотелики
6
Об арабской философии трактуют: Moli, al Scharestani (ум. 1153 г.). Geschichte der relig. und philosoph. Seeten bei den Arabem, deutsch von Haarbrucker, Halle 1850; Abulfaragius (в XIII в.). Hist. dynast., Oxford 1663; Huetius, De claris interpretibus. Par. 1681, S. 123 sq.; Renaudot, De barbaricis Aristotelis versionibus, apud. Fabr. bibl. gr. t. 3, p. 294 sqq. ed. Harles; Casiri, Bibliotheca Arabico-Hispanica, Madrid 1760; De Sacy, Mem. sur 1’origine de la literature chez les Arabes, Paris 1805; Tholuck, De vi, quam Graeca philosophia in theologiam tum Muhamed., tum Judaeorum exercuerit, Hamb. 1835; Wustenfeld, Die Akademie der Araber und ihre Lelirer, Gott. 1837, и Die Geschichte der arabischen Aerzte, Gott. 1840; Aug. Schmolders, Documenta phil. arab., Bonn 1836;
[De Boer. Geschichte der Philosophie im Islam. Stuttgart. 1901. Статьи в Archiv f. Gesch. d. Philos.; L. Stein, Das erste Auftreten d. griechischen Philosophie unter d. Araber, 1904, VII, S. 553. Die Continuitat d. griech. Philos. i. d. Gedankenwelt d. Araber, 1898, S. 412; 1899. 8. 379. I. Pollak. Entwicklung d. arab. u. judischen Philos. im Mittelalter, ibid. XVII, S. 196 u. 433. Worms, Die Lehre v. d. Anfanglosiglieit d. Welt bei d. mittelalt. arab. Philos. d. Orients u. ihre Behamplung durch d. arab. Theologen. (Beitr. z. Gesch. d. Philos. d. Mittelalters. III, 4.) M. Horten. Die philosophischen Probleme der speculativen Theologie im Islam. (Rienaissance u. Philosophie. Beitrage zur Geschihte der Philosophie ed. A. Diroff, II. 3) Bonn, 1910. Жузе. Мутазилиты. Догматико-историческое исследование в области Ислама. Миссионерский противомусульманский сборник. Вып. ХХІI. Казань, 1899 г.]
а) На Востоке АльКинди, альФараби и Авиценна
1. Настоящим основателем арабско-аристотелевской философии является аль-Кинди из Басры у Персидского залива, живший в правление аль-Мамуна в первой половине IX века и умерший приблизительно в 870 году. Он был одинаково сведущ в философии, астрономии, математике и медицине и получил почетное прозвание «философа арабов». Его перу принадлежат комментарии к сочинениям Аристотеля и другие труды по вопросам метафизики. В основу своей астрологии он полагал идею всеобщей причинной связи, в силу которой всякая вещь, если только она продумана совершенно, позволяет, как в зеркале, познать в ней всю вселенную. Приверженцы Корана смотрели на него как на еретика [7] .
7
Dr. Albino Nagy. Die philosophishen Abhaudlungen des Ja’qub bon Jshaq al-Kindi, zum ersten Male herausgegeben (Beitriige zur Gescliielite der Philosophie des Mittelalters B. 11. II. 5).
2. Еще большей известностью пользовался в X столетии аль-Фараби. Он родился в конце IX века в Балахе, в провинции Фараб, образование получил в Багдаде, а затем и сам выступил в роли учителя. Позже он переселился в Алеппо и Дамаск и примкнул к мистической секте суфитов, не оставляя, однако, своей философии († 950). Его сочинения состоят из кратких статей и очень близко подходят к греческо-неоплатоническим образцам. Два его произведения – De scientiis и De intellectu et intellecto — были изданы в 1638 г. в Париже на латинском языке. Шмёльдерс присоединяет к ним еще два другие: Commentatio de rebus stadio Arist. philosophiae praemindis и Fontes quaestionum.
3. К аль-Фараби примыкает, наконец, знаменитейший из арабских аристотеликов на Востоке, Авиценна (Ибн-Сина). Он родился в 980 г. в Афсене, в провинции Бохара. Вследствие чрезвычайно раннего и быстрого развития он изучал в Багдаде философию и медицину с таким успехом, что уже на 21-м году писал собственные сочинения по вопросам философии и медицины. Впоследствии он работал в качестве учителя философии и медицины в Исфагани. Его моральный облик является далеко не в благоприятном свете. Он чрезмерно предавался вину и не чужд был чувственных эксцессов, что ускорило его смерть, последовавшую в 1037 г. Из сочинений его прежде всего следует назвать «Логику», «Физику» и «Метафизику», затем более мелкие трактаты: «De divisione scientiarum», «De definitis et quaesitis», «De Almahad», «De anima», «Aphorismata de anima», и наконец знаменитый «Canon medicinae», который во врачебной науке считался образцовым и в течение столетий пользовался огромным авторитетом [8] .
8
«Метафизика» была издана в Венеции уже в 1493, «Логика» (частью) и многие другие произведения под заглавием «Avicenuae peripatet. philosophi ac medicorum facile primi opp.» Ven, 1495. Об Авиценне см. Hаneberg, Zur Erkenntnisslehre des Avicenna und Alb. 31. (Sitzungsb. der bayr. Ak. d. Wiss. Munchen, 1865, 1. Heft. 3) [Позднейшие издания и переводы Авиценны перечислены у Ueberweg-Heinze, Grundriss d. Philosophie, Th. II. S. 222–223. Из исследований о нем нужно назвать Carra de Vaux, Avicenne. Paris, 1900].