История средневековой Руси. Часть 2. Русское государство в XIII-XVI веках
Шрифт:
Зачем ты, о князь, если мнишь себя благочестивым, отверг свою единородную душу? Чем ты заменишь ее в день Страшного суда? Даже если ты приобретешь весь мир, смерть напоследок все равно похитит тебя; испугался ты казни, а мог ведь, если мнишь себя невиновным, ради души телом пожертвовать. Зачем ты веришь словам лживым своих друзей и советчиков, которые как бесы нас хотят на весь мир опозорить, были они раньше друзьями нашими и советниками, а теперь отреклись от нас, забыв свои клятвы верности, подражая бесам, раскинули против нас различные сети и, по обычаю бесов, всячески следят за нами, за каждым словом и шагом, будто мы ничего не слышим и не видим. Доносят они вам в Литву о нас ложно, а вы их за эту лож награждаете у себя землями и деньгами,
Не полагай, что это справедливо – разъярившись на человека, выступить против Бога; одно дело – человек, даже в царскую порфиру облеченный, а другое дело – Бог. Или думаешь, что воюя за литовцев и поляков, не будешь, окаянный, разорять православных наших храмов? Нет уж! Если тебе придется вместе с ними воевать, тогда придется тебе и православные церкви разорять, и иконы попирать, и православных христиан убивать; А если сам своими руками не посмеешь уничтожать православные иконы и храмы, то все равно вина твоя в том будет, ведь ты помогаешь этому злу, словно ядом своего умысла.
Представь же себе, как во время военного нашествия конские копыта попирают и давят нежные тела православных невинных младенцев! Когда же зима наступает, еще больше жестокостей совершается. И разве твой злобесный собачий умысел изменить не похож на злое неистовство Ирода, явившегося убийцей младенцев? Это ли считаешь благочестием совершать такие злодейства? Если же ты скажешь, что литовцы и немцы тоже христиане, то это ложь. Если бы они и христиане были, то ведь мы воюем по обычаям своих прародителей, как и прежде многократно было; да и ясно, что сейчас в этих странах нет христиан, кроме мелких церковных служителей и тайных рабов Господних…
Ты же ради тела погубил душу, презрел нетленную славу ради быстротекущей и, на человека разъярившись, против Бога восстал. Пойми же, несчастный, с какой высоты в какую пропасть ты низвергся душой и телом!.. В том ли твое благочестие, что ты погубил себя из-за своего себялюбия, а не ради Бога?… Ты бежал не от смерти, а ради славы в той кратковременной и скоротекущей жизни и богатства ради. Если же ты, по твоим словам, праведен и благочестив, то почему же испугался безвинно погибнуть, ибо это была бы для тебя не смерть, а дар благой? В конце концов все равно умрешь…. Если же ты праведен и благочестив, почему не пожелал от меня, строптивого владыки, пострадать и заслужить венец вечной жизни?
…Все Божественные писания наставляют в том, что дети не должны противиться родителям, а рабы Господам ни в чем, кроме веры. А если ты, научившись у отца своего, дьявола, всякое лживыми словами своими сплетаешь, будто бы бежал от меня ради веры, то – жив Господь Бог мой, жива душа моя в этом не только ты, но и твои единомышленники, бесовские слуги, не смогут нас обвинить. Очень надеемся мы дать ответ перед Богом и тебе и всем тем, кто попрал святые иконы, отверг христианскую Божественную тайну и отступил от Бога (ты же с ними полюбовно объединился) и обличить их словом, и провозгласить благочестие, и объявить, что воссияла благодать.
Как же ты не стыдишься раба своего Васьки Шибанова? Он ведь сохранил свое благочестие, перед царем и перед всем народом стоя, у порога смерти, не отрекся от крестного целования тебе, прославляя тебя всячески и вызываясь за тебя умереть. Ты же не захотел сравняться с ним в благочестии: из-за одного какого-то незначительного гневного слова погубил не только свою душу, но и души своих предков, – ибо по Божьему изволению Бог отдал их души под власть нашему деду, великому государю, и они, отдав свои души, служили до своей смерти и завещали вам, своим детям, служить детям и внукам нашего деда. А ты все это забыл, собачьей изменой нарушив крестное целование, присоединился к врагам православного христианства; и к тому же еще, не подумав о собственном злодействе, нелепости говоришь этими неумными словами, будто в небо швыряя камни…
Писание твое принято и прочитано внимательно. А так как змеиный яд таишь ты под языком своим, то хотя письмо твое по хитрости твоей наполнено медом и сотами, но на вкус оно горше полыни… Так ли привык ты, будучи христианином, служить христианскому государю?
Это все о мирском; в духовном же и церковном если и есть некий небольшой грех, то только из-за вашего же соблазна и измены, кроме того, и я человек: нет ведь человека без греха, один Бог безгрешен; а не так как ты – считаешь себя выше людей и равным ангелам. А о татарских и немецких народах что и говорить! Там ведь у них цари своими царствами не владеют, а как им укажут их подданные, так и управляют. Русские же самодержцы изначала сами владеют своим государством, а не их бояре и вельможи! И этого ты в своей озлобленности не смог понять, считая благочестием, чтобы самодержавие подпало под власть известного тебе попа и под ваше злодейское управление. И это по твоему рассуждению "нечестие", когда мы сами обладаем властью, данной нам от Бога, и не хотим быть под властью попа и вашего злодейства?… Сколько зла я тогда от вас претерпел, обо всем это подробнее дальнейшие слова известят.
Известного тебе попа – т. е. священника Сильвестра, оказывавшего большое влияние на Ивана Грозного в первые годы правления.
Если же ты вспоминаешь о том, что в церковном служении что-то не так было и что игры бывали, то ведь это происходило из-за ваших коварных замыслов, ибо вы отторгли меня от спокойной духовной жизни и по-фарисейски взвалили на меня едва переносимое бремя, а сами и пальцем не шевельнули; и поэтому было церковное служение не твердо, частью из-за забот царского правления, вами же подорванного, а иногда – чтобы избежать ваших коварных замыслов. Что же до игр, то, они происходили лишь из-за обычных человеческих слабостей, ибо вы много народа увлекли своими коварными замыслами, устраивал я их для того, чтобы народ нас, своих государей, признал, а не вас, изменников, подобно тому как мать разрешает детям забавы в младенческом возрасте, ибо когда они вырастут, то откажутся от них сами или, по советам родителей, к более достойному обратятся…
А ты зачем против разума душу свою и крестное целование ни во что счел, из-за мнимого страха смерти? Советуешь нам то, чего сам не делаешь!.. Требуешь от человека большего, чем позволяет человеческая природа да и сам не делая, требуешь этого от других. Но всего более этими оскорблениями и укорами, которые вы как начали в прошлом, так и до сих пор продолжаете, ярясь как дикие звери, вы измену свою творите в этом ли состоит ваша усердная и верная служба, чтобы оскорблять и укорять? Уподобляясь бесноватым, дрожите и, не дожидаясь Страшного суда, спешите ко мне со своим коварным и самовольным приговором, и все ваши начальники таковы, вместе с попом и с Алексеем, все вы осуждаете меня как собаки. И этим вы стали противниками Богу, а также и всем святым и преподобным, прославившимся постом и подвигами, отвергаете милосердие к грешным, а среди них много найдешь падших, и вновь восставших (не позорно подняться!), и подавших страждущим руку, и от бездны грехов милосердно отведших, по апостолу, "за братьев, а не за врагов их считая", ты же отвернулся от них! Так же как эти святые страдали от бесов, так и я от вас пострадал.
С попом и с Алексеем – т.е. с Сильвестром и с Алексеем Адашевым, лидерами кружка реформаторов («Избранной рады»).
Что ты, собака, совершив такое злодейство, пишешь и жалуешься!.. Что же ты вы так боитесь моих казней? Пойми же, что правитель не должен быть кротким и бессловесным, он не должен смиряться с неправдой! Ведь и сам апостол сказал: «К одним будьте милостивы, отличая их, других же страхом спасайте, исторгая из огня». Видишь ли, что апостол повелевает спасать страхом? Даже во времена благочестивейших царей можно встретить много случаев жесточайших наказаний. Неужели ты, по своему безумному разуму, полагаешь, что царь всегда должен действовать одинаково, независимо от времени и обстоятельств? Неужели не следует казнить разбойников и воров? А ведь лукавые замыслы этих преступников, которых мы казнили, еще опаснее! Тогда все царства распадутся от беспорядка и междоусобных браней. Что же должен делать правитель, как не разбирать жалобы друг на друга своих подданных?