История тайных обществ, союзов и орденов

Шустер Георг

Его раскрытие было делом полусумасшедшего авантюриста. Ранее союзник Карла Фоллена и близкий друг Запда, Ви г фон Деринг в беспутной жизни кутилы, которая переносила его из одного государства Европы в другое, основательно познакомился не только с тайнами тамошних заговорщиков, но и с тюрьмами этих стран. Этот достойный муж теперь сыграл на родине роль сикофанта. 25 марта 1826 г. Бреславский верхний земской суд приговорил 25 членов Союза юношей от 2 до 15 лет крепости. Несмотря на строгость своих принципов, король Фридрих — Вильгельм III уже спустя годичный срок простил большинству остальную часть наказания.

12 августа 1824 г. по решению немецкого союзного собрания Всеобщий студенческий союз был снова объявлен распущенным. С тех пор он существовал без твердой формы,

большей частью в качестве «общества для кутежа», пока он снова не объединился в конце 1826 г. в Йене в тайный союз. Он делился на две степени: «более тесный союз» и Renoncenschaft. Первый причислял к своим членам всех тех студентов, которые решительно желали быть принятыми; ко второй принадлежали студенты, преданные, правда, студенческой идее, но колебавшиеся открыто примкнуть к новому направлению.

Управление всем студенческим союзом составляло задачу первой степени, в которую ренонсы (отрекшиеся) принимались лишь после четырехмесячного срока испытания. Каждый месяц устраивалось одно собрание, где избирали старшин и суд чести — органы управления, которые состояли каждый из пяти членов. Без одобрения суда чести ни один студент не мог драться на дуэли. Члены второй степени носили старые цвета, но в студенческих собраниях не имели ни совещательного, ни решающего голоса.

Вскоре подобным образом организованные студенческие союзы открылись в Лейпциге, Эрлангене, Вюрцбурге, Гейдельберге, Марбурге и Гиссене.

Гиссен, в котором доктрина французской революции давно пустила прочные корни, был очагом студенческого фанатизма и радикализма. Здесь в 1817 г. образовался студенческий союз, который, получив от землячества бранное прозвище «черные», хотел всему студенчеству навязать свое радикальное законоположение, «Зерцало чести» (Ehrenspieget). Им руководили братья Адольф, Карл и Павел Фоллен, радикально настроенные сыновья одного гиссенского чиновника. Это обстоятельство навлекло на «черных», по — видимому, не лишенное основания подозрение, что они представляют собой тайное общество с революционной тенденцией, и помешало их развитию и распространению.

Тотчас Йена стала стремиться к объединению всех этих корпораций в одно большое сообщество — и возник новый Всеобщий студенческий союз. В виде политической цели перед ним вставало установление немецкого единства.

Об этом в их конституции мы находим следующее определение: «Общий Немецкий студенческий союз желает путем нравственного, научного и телесного воспитания в высшей школе подготовить наступление свободной, справедливо устроенной и состоящей в единстве народа — государственной жизни».

Деятельность союза проявилась в студенческих съездах, состоявшихся в Бамберге (сентябрь 1827 г.), Вюрцбурге (Пасха 1829 г.) и Нюрнберге (Пасха 1830 г.). Управление лежало на «правящем» студенческом союзе.

Неясное настроение и полная путаница умов, проникавшие и наполнявшие в те годы всю общественную жизнь, нашли, естественным образом, доступ и в круг студенческого союза и привели к его разделению на два лагеря.

Этот раскол обнаружился впервые в Эрлангене. Начиная с 1827 г. в возродившемся здесь к новой жизни студенчестве христианско — германские идеи, соединенные с темными, мистическими тенденциями, стремились к внешнему выражению. Против них вскоре выступило направление, которое, опираясь на жившее еще в воспоминании южнонемецких высших учебных заведений иллюминатство, желало преобразовать студенческий союз в тайный орден со степенями и мистериями. Его приверженцы заключили союз «на жизнь и на смерть». Высшие ступени «посвященных» и «избранников» откинули студенческий принцип нравственности, который должен был сохранить обязательное значение лишь для низших ступеней.

Естественно, что такие противоположности вскоре привели к совершенному разрыву. Сторонники христианского направления основали студенческий союз «Арминия», тогда как их противники соединились в «Германию». Обе организации объявили друг друга лишенными чести. «Германия» по всему своему характеру уже не стояла

на студенческой почве. Тем не менее она сделала попытку получить от правившего тогда Иенского студенческого союза признание ее единственным истинным Эрлангенским студенческим союзом. Но и «арминцы» обратились туда с той же целью. Следствием этого явилось то, что обе партии приобрели друзей и приверженцев не только в Иене, но и во всех остальных немецких высших учебных заведениях. Хотя там дело не доходило до раскола на два союза, как в Эрлангене, но все же раздоры между сторонниками обоих направлений нельзя было уже устранить. Они повели к распре и на вюрцбургском и нюрнбергском студенческих съездах. И когда затем июльская революция (1830) направила мысль студенчества еще сильнее в область политических вопросов и оно с возрастающим интересом стало следить за политическим движением в Германии, Франции, Голландии, Польше ит. д., то напряжение между обеими партиями достигло столь значительной силы, что разделения студенческого союза уже нельзя было миновать. В этом смысле состоялось, действительно, решение созванного в ноябре 1830 г. общего собрания. Правда, «германцы» и «арминцы» в отдельных университетах вступили во взаимные соглашения. Но первым постепенно удалось оттеснить арминский элемент на задний план и в конце концов произнести над его представителями формальный приговор о бесчестии.

Теперь дело быстро двинулось по революционному пути. Германски настроенный студенческий съезд во Франкфурте — на — Майне принял решение, что студенчество не должно само возбуждать революцию, но что ему рекомендуется энергичнейшим образом принимать участие во всяких стремлениях, способных содействовать введению свободного, правового государства. При случае члены студенческого союза не должны были отказывать в своем деятельном сотрудничестве возможному народному восстанию.

Эти постановления все еще не удовлетворяли радикальных элементов среди германцев, так называемых «безусловных» (Unbedingteo).

Уже зимой 1818/19 г. в Иене под руководством Карла Фоллена выступили подобные стремления. Фоллен родился в 1795 г. в Гиссене; принимал участие в 1813–1814 гг. в качестве гиссенского добровольца — охотника участие в походе на Францию. Занял затем по возвращении в качестве приват — доцента кафедру юриспруденции в Гиссене. Когда же он по подозрению в демагогической крамоле попал под следствие, он в том же звании переселился в Йену. Но и здесь он вскоре навлек на себя подозрения и отправился во Францию, где вступил в тесные отношения с распространенными по всей стране радикальными тайными союзами. В следующем году Фоллен поселился в Хуре, но, будучи выслан в 1824 г. по настоянию прусского правительства, отправился в Париж и, наконец, в Северную Америку, где он в 1839 г. погиб ужасной смертью при пожаре парохода на озере Эри. «Фанатик с твердым умом», по образу мыслей якобинец, по характеру своему — загадочное смешение холодности и фанатизма, Фоллен был «рано созревшим совершенно цельным характером, который по образцу радикальных пророков умел придать себе вид демонической неразгаданности и представлялся многим из своих молодых товарищей горным духом». Этот мечтатель читал лекции о пандектах. Его философия основывалась на изречении: «Все, что человеческий разум признает хорошим, прекрасным и истинным, все это и должно осуществляться при помощи нравственной воли, немедленно, без каких-либо оговорок, безусловно, до искоренения всех инакомыслящих». Это положение было просто — напросто признано «аксиомой». По ней приверженцы Фоллена назывались «безусловными».

Их стремления сводились к тому, чтобы осуществить на немецкой земле основной закон Французской республики. При помощи слишком быстрых умозаключений они развили систему самого резкого субъективизма и собирались рискнуть всем за народную свободу, как они ее понимали. Правда, сначала они думали составить только план, как поддержать восставших поляков путем образования академического легиона, но в случае надобности готовы были с оружием в руках биться за лучшие условия политического существования в Германии, к которым они все стремились.