История Тевтонского ордена

Акунов Вольфганг Викторович

Во второй половине XIV в. орден при помощи выписанных из Голландии за большие деньги мастеров построил на реке Мемель шлюзы, обеспечив свободное судоходство от Лабиау (на литовской границе) до центра орденских владений в Пруссии и далее до городов Мариенбурга и Данцига.

Когда в 1403 г. датские войска захватили остров Готланд, орден направил туда корабли с небольшим войском на борту, установившие морскую блокаду Готланда и уничтожившие датский флот в морском сражении при Кальмаре.

ОБ ЭКИПАЖАХ КОРАБЛЕЙ ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА

Расположенные вдоль речных путей на орденской территории города были обязаны наряду с пешим и конным ополчением предоставлять

в распоряжение ордена также лодки, корабли и матросов, а расположенные вдоль речных путей деревни — гребцов. В «Военной книге» города Эльбинга за 1383—1409 гг. в этой связи упоминаются:

в 1387 г. — 2 корабля с 31 матросом и 15 гребцами;

в 1397 г. — 3 корабля и 50 матросов.

Во время морской экспедиции ордена на остров Готланд, о которой подробнее будет рассказано ниже, несколько комтурств предоставили гребные команды по 20 гребцов на корабль. Каждый из этих гребцов был оснащен заступом, топором, гребным веслом и вооружен копьем. Гребцы должны были явиться безоружными, однако каждый должен был иметь лопату. Многие нассуты имели гребные команды, состоявшие из 18 гребцов (пруссов и немцев) каждая, во главе с кормчим (рулевым). Наряду с капитаном корабля (шиффером) требовались также рулевые (штюрманы, спорманы) и маты (старшие матросы), наймом которых орденский комтур нередко занимался лично.

В отличие от гребцов, орденские матросы были вооружены. Они именовались «детьми корабля» (нем.«шиффскиндер»), получали большое жалованье и хорошее питание и питье дважды в день. Особенно широкую известность снискали себе данцигские «дети кораблей», виртуозно владевшие боевыми топорами и сыгравшие важную роль в обороне столицы Тевтонского ордена — города-крепости Мариенбурга-на-Ногате — от польско-литовского войска после сокрушительного поражения армии тевтонов при Танненберге (Грюнвальде) в 1410 г. Кроме абордажных топоров, пик, арбалетов и луков со стрелами, орденские матросы были вооружены упоминавшимися выше дюссаками (дюсаками, дуссаками, дузегами), весьма популярными среди чехов (в том числе и чешских наемных воинов, служивших ордену). Дюссака (это слово, как мы знаем, происходит от славянского слова «тесак») представляла собой разновидность сабли с коротким и широким клинком, хвостовик которой загибался к лезвию, образуя рукоять в форме петли.

Служившие на борту торговых морских коггов (коггенов) ордена вооруженные матросы (нем.«веппнеры») получали бесплатное питание и 12 скотов жалованья в неделю. В 1404 г. матрос речного корабля тевтонов получал в день, кроме двухразового питания и питья, 0,66 скота. В 1411 г. жалованье военного матроса орденского флота составляло 1,2 скота в день.

ТЕВТОНСКИЙ ФЛОТ И БРАТЬЯ-ВИТАЛЬЕРЫ

Хорошо известно, что многие духовно-рыцарские ордены Средневековья (да и более поздних эпох) — например, Тосканский орден Святого Стефана или орден Святого Иоанна Иерусалимского — сражались с неверными не только на суше, но и на море. Особенно широко известны морские подвиги иоаннитов, регулярно выходивших в морские походы — «корсо» или «караваны» — против берберийских (алжирских, египетских и тунисских) корсаров Средиземноморья.

Между тем Тевтонский орден Пресвятой Девы Марии также вписал немало славных страниц в историю борьбы с морскими разбойниками, только не в Средиземном море, а на Северном и Балтийском морях.

Пиратство в Балтийском и Северном морях началось с так называемого «берегового права» (нем.«Штрандрехт»), которым издавна пользовалось население морских побережий. Согласно этому неписаному, но узаконенному обычаем «праву», всякий человек, нашедший предметы, выброшенные морем на берег, автоматически становился их владельцем.

«Береговое

право» распространялось и на потерпевшие крушение или выброшенные на берег корабли. Неудивительно, что многие береговые жители легко поддавались искушению слегка «помочь» Провидению — например, немного сместить буй или погасить сигнальный огонь, чтобы гонимый ветром корабль легче наскочил на риф или сел на мель. Так прибрежные жители превращались в разбойников, грабителей и убийц. Потерпевших кораблекрушение не только не спасали от верной смерти, но совсем наоборот — убивали без всякой пощады (если несчастным удавалось доплыть до спасительного берега), чтобы затем обобрать их трупы (ведь по «береговому праву» человек мог считать вещь, найденную на берегу, своей собственностью лишь в случае, если после кораблекрушения никто не уцелел). Как говорится, «концы в воду», а «мертвые не кусаются». Нет человека—нет проблемы, как говорил впоследствии товарищ Сталин...

От разбоя берегового до разбоя морского оставался всего один шаг, который и был сделан в пору раннего Средневековья, когда начался стремительный рост морской торговли. Около середины ХП в. крупнейшие торговые и портовые города Северного и Балтийского морей во главе с Любеком и Бременом (выходцы из которых стояли у истоков основания Тевтонского ордена и с тех пор пользовались в ордене особыми привилегиями) объединились в торгово-военно-политический союз — Ганзу. С тех пор на виду у береговых пиратов стало проплывать все больше крутобоких ганзейских парусных судов-коггов с высокими бортами, нагруженных дорогими товарами. И начались нападения на ганзейские корабли, становившиеся все более частыми и дерзкими. Ганзейский союз был в отчаянии, прекрасно понимая, что местные власти не только терпят, но и поощряют морской разбой (ведь пираты щедро делились с ними добычей).

Самой дурной славой среди морских разбойников Северного и Балтийского морей пользовались так называемые братья-витальеры, они же — виталийские братья. Первоначально так именовались наемные моряки-каперы (от латинского шагала «капере», то есть «брать»), участвовавшие в многолетней войне между королем Швеции Альбрехтом Мекленбургским и датской королевой Маргаретой (1353—1412). В 1389 г. Маргарета (Маргарита) пленила Альбрехта и бросила его в темницу. В том же году датчане осадили последний оплот шведов, сохранивших верность своему королю, — город Стокгольм. «Видя беду неминучую», отец томившегося в узилище короля Альбрехта, герцог Мекленбургский, призвал на помощь своих соотечественников и всех, кто пожелает служить ему за щедрую плату. На его призыв откликнулось множество искателей приключений.

В бессильной ярости датчане наблюдали, как это наемное войско (названное первоначально «морскими братьями») появилось на собственных кораблях у Стокгольма, наладив снабжение осажденных шведов оружием, но в первую очередь—продуктами питания (или, по-датски, «викгуальер», то есть «провизия», «продовольствие», «съестные припасы»). Благодаря помощи «морских братьев», вскоре переименованных в виктуалышх братьев или братьев-виктуалиев (а затем для простоты — братьев-виталиев, виталийских братьев, или братьев-витальеров, по-немецки «виталиенбрюдер»), Стокгольм смог выдержать датскую осаду в течение трех лет (с 1389 по 1393 г.).

От имени своего томившегося в датском плену короля Альбрехта шведские должностные лица выдавали витальерам каперские свидетельства. Тем самым многие капитаны виталийских братьев получили долгожданный повод для возобновления морского разбоя, теперь уже «на законных основаниях», в качестве шведских «королевских пиратов». Большинство капитанов-каперов стали нападать и на корабли Ганзейского союза, хотя и состояли у него на службе. Согласно хронике Дитмара (Детмара), «...они наводили страх на все море... Они грабили и своих, и чужих, от чего сельдь сильно подорожала».