История уголовного розыска. 1918–1999
Шрифт:
Подозрительного мужичка задержали. Им оказался хорошо известный сыщикам Чугунов. А вскоре выяснилось, что он навещал в детском саду своего внука. Навещал тайно, потому что дочь Чугунова, стесняясь отца-алкоголика, старалась ограничить его общение с внуком. Однако для Чугунова даже такое общение было в радость. Он научил ребенка языку жестов и регулярно навещал в детском садике, тем более что родители ребенка забирали его домой только на выходные.
Этот эпизод еще раз убедил сыщиков в том, что Чугунов не имеет к убийству никакого отношения. Поиски неуловимого Бармалея были продолжены.
Новая
Экспертизу фломастеров поручили провести молодому криминалисту Борису Кирсанову. Он решил применить новейший метод обнаружения скрытых отпечатков. И оказалось, что отпечаток большого пальца на упаковке фломастеров не принадлежал никому из сотрудниц детского сада и никому из родителей. Значит, это пальцы незваного ночного гостя, похожего на Бармалея.
Две недели оперативники старательно сличали полученные «пальчики» с данными милицейской картотеки. И вот наконец совпадение: отпечатки пальцев принадлежали некоему Александру Расчихмарову, восемнадцатилетнему местному парню, состоявшему на учете в милиции за хулиганство. Оказалось также, что этот Расчихмаров проживал неподалеку от детского сада, где произошло убийство нянечки и ребенка.
По указанному адресу немедленно выехали оперативники. Не привлекая раньше времени внимания, аккуратно поговорили с соседями, с бабушками у подъезда. Все в один голос отзывались о Расчихмарове хорошо: дескать, нормальный парень, работает на заводе, помогает родителям. Правда, иногда пьяный домой приходит. Но каких-то серьезных грешков за ним никогда не водилось.
И все-таки чутье подсказывало оперативникам: это их клиент. Расчихмарова задержали, привезли для допроса в милицию. Вел он себя спокойно, охотно отвечал на вопросы. Даже сумел объяснить, каким образом на пачке фломастеров оказались его отпечатки: дескать, заходил как-то раз к заведующей детским садиком, хлопотал о шабашке, вот там, в кабинете, очевидно, и коснулся упаковки.
И тут один из оперов напрямую спросил: а трусы какие носишь? Вопрос оказался в самую точку. Расчихмаров внезапно разнервничался, заерзал на стуле, попробовал оказать сопротивление, когда оперативники начали стягивать с него брюки. Под ними оказались точно такие же модные плавки, как те, которые сыщики нашли на месте кровавой драмы.
Но самое главное — совпали другие, более весомые улики: кровь, сперма, пот. Кроме того, преступника опознал и чудом выживший Толик Кулаков.
С детства Расчихмаров был патологически жесток, мучил животных, обижал друзей по двору. А когда ему исполнилось двенадцать, у него родился братик. Расчихмаров невзлюбил его с первого взгляда. На допросах он не скрывал, что желал ему смерти, и даже представлял, как его братишка умирает от какой-нибудь жуткой болезни. А потом и вовсе толкнул коляску с ребенком с обрыва. Лишь чудом малыш не погиб, однако получил черепно-мозговую травму и на всю жизнь остался инвалидом.
Позднее эта нелюбовь к младшему брату распространилась на всех малышей. Особенно Расчихмарова
Что из этого получилось — мы уже знаем. Ну а молодую нянечку злодей изнасиловал, когда та уже лежала в луже крови — пройти мимо привлекательной девушки Расчихмаров, как он сам признался, не смог. Решил заодно удовлетворить свою похоть…
На допросах Расчихмаров пытался косить под невменяемого, делал упор на тяжелое детство и отсутствие материнской любви. А еще сокрушался, что оставил перепачканные кровью трусы на месте преступления. Дескать, если б не эта улика, никогда бы его не нашли. Но, несмотря на все старания Расчихмарова, психиатрическая экспертиза признала его здоровым. За убийство двух человек и нанесение тяжкого вреда здоровью Александр Расчихмаров был приговорен к расстрелу.
Ледяные мертвецы
Январь 1979 года в европейской части СССР выдался на редкость морозным. В Москве, например, температура по ночам опускалась до сорокаградусной отметки. Лопались трубы, не выдерживало оборудование котельных. Из-за лютого мороза даже поезда с московских вокзалов отправлялись с многочасовой задержкой. С большими перебоями работали аэропорты. Именно в эти морозные январские дни в разных уголках столицы стали находить трупы замерзших людей: мужчин, женщин, детей. Причем, потерпевшие не были жертвами несчастного случая, им явно кто-то помог…
7 января 1979-го. Окраина Москвы. Сокольники. Пустынная трасса, ведущая из города. Вдруг под колеса грузовика из леса выскочила женщина. Водитель Анатолий Рыбаков едва успел вывернуть руль, тяжелая машина выехала на встречную полосу и уткнулась в придорожный сугроб. Рыбаков вылез из кабины с явным намерением как следует обругать непутевую дамочку, но та как заклинание повторяла одну фразу: «Там женщина и ребенок. Оба мертвые!»
Водитель раздвинул ветки деревьев. Даже его, здорового мужика, бывавшего в разных передрягах, охватил ужас: в снегу лежали два бездыханных, обледенелых тела и смотрели немигающим взглядом в морозное небо.
Через час на месте происшествия работали оперативники МУРа. Из материалов уголовного дела: «Потерпевшие частично обнажены, привязаны к деревьям. Отсутствуют мягкие ткани в области ягодиц и спины».
Последнее обстоятельство особенно насторожило сотрудников уголовного розыска. Дело в том, что как раз в конце 1970-х годов в Казахстане объявился… каннибал. Он не только убивал, но и частично съедал тела своих жертв. Для Советского Союза брежневской поры это казалось почти невероятным, но факт остается фактом: на счету советского каннибала Николая Джумагалиева как минимум десять убийств. И вот нечто похожее произошло в Москве, за три тысячи километров от казахстанской степи.