История упадка и крушения Римской империи

Гиббон Эдвард

"Пища эта у нас называется Евхаристией [благодарением], и никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего и омылся омовением в оставление грехов и в возрождение, и живет так, как передал Христос… Пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его, и от которой через уподобление получает питание наша кровь и плоть, есть — как мы научены — плоть и кровь того воплотившегося Иисуса. Ибо апостолы в написанных ими сказаниях, которые называются Евангелиями, передали, что им было так заповедано. Иисус взял хлеб и благодарил и сказал: „Это делайте в Мое воспоминание, это есть Тело Мое". Подобным образом он взял чашу и благодарил и сказал: „Это есть кровь Моя"…

С того времени мы между собою всегда делаем воспоминание об этом… В так называемый день солнца… читаются,

сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление… Когда же окончим молитву, тогда… приносится хлеб, и вино, и вода… и бывает раздаяние каждому и приобщение Даров, над коими совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через дьяконов… В день же солнца мы все вообще делаем собрание потому, что это есть первый день, в который Бог, изменивши мрак и вещество, сотворил мир, и Иисус Христос, Спаситель наш, в тот же день воскрес из мертвых" (Иустин. «Апология». II в.).

РАННИЕ ХРИСТИАНЕ

"Но ни помощь, оказанная людьми, ни щедроты самого Кесаря [Нерона], ни религиозные церемонии не смогли остановить позорных [для Нерона] слухов о том, что пожар возник по его приказанию, и вот, чтобы рассеять эти слухи, Нерон объявил виновниками пожара так называемых христиан, возбуждавших своими пороками всеобщую ненависть, и предал их изысканным казням. Тот, от которого произошло это название, — Христос был при императоре Тиберии предан смерти. Временно подавленное пагубное суеверие стало снова распространяться, и не только в Иудее, где оно возникло, но и в Риме… Итак, сначала были схвачены те, которые сами сознавались [в принадлежности к секте], а потом по их указаниям — огромное множество. Все они были обличены не столько в поджоге города, сколько в ненависти к человеческому роду. Казнь их сопровождалась издевательствами: одних, покрытых шкурами диких зверей, отдавали на растерзание псам, других распинали на крестах, третьих, обреченных на сожжение, обращали при наступлении темноты в горящие ночные факелы. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады и давал представления в цирке… Поэтому эти люди, хотя и преступные… возбуждали чувство жалости, как гибнущие не ради общественной пользы, а для удовлетворения дикой прихоти одного человека" (Тацит. «Анналы». I в.).

"Императору Цезарю Флавию Константину Величайшему, Благочестивому, Счастливому Августу сенат и народ римский посвятили замечательную арку в честь его триумфа за то, что он со своим войском по внушению свыше и благодаря величию своего ума с помощью справедливого оружия освободил государство одновременно и от тирана и от всей его клики" (Надпись на Арке Константина в Риме).

Говорили, что Фауста хотела обольстить Криспа, но он отверг ее, и тогда она оклеветала его перед Константином, якобы он

покушался на ее честь. Но Елена, мать Константина, сумела отомстить Фаусте за гибель своего любимого внука: Константину стало известно, что якобы Фауста имеет любовника — императорского раба, состоящего при конюшне. Тогда Константин в ярости расправился с Фаустой: по одной версии — он столкнул ее в бане в бассейн с горячей водой, по другой — приказал растопить баню так сильно, что Фауста задохнулась в ней. Однако древние авторы рассказывают об этом страшном событии столь разноречиво, что неизвестно, действительно ли Фауста погибла; некоторые пишут, что она благополучно пережила Константина…

"Наследниками Константин оставил трех сыновей и одного племянника. Но цезарь Далмаций, по природе своей удачливый и весьма похожий на своего дядю, немного позже был уничтожен мятежными воинами и Констанцием, своим двоюродным братом. В дальнейшем Константина, устремившегося войной на брата… убили полководцы Константа. Таким образом, государство перешло к двум августам [Константу и Констанцию II]" (Евтропий).

"После убийства Константа, когда Магненций овладел Италией, Африкой и Галлией, мятеж произошел даже в Иллирии, где с согласия [воинов] императором выбрали Ветраниона. [Ветранион] был избран принцепсом, будучи уже престарелым и всеми любимым за длительную и успешную военную службу по охране Иллирии, мужем скромным, старых нравов и большой учтивости, но во всех свободных искусствах несведущим настолько, что лишь в преклонном возрасте и уже в качестве императора познакомился с азбукой. Но у Ветраниона власть была отнята Констанцием [II], который ради мщения за убийство брата развязал гражданскую войну;…заставил [Ветраниона] сложить императорские знаки отличия" (Евтропий).

"Он [Ветранион] был прост

до глупости" (Аврелий Виктор).

"В Риме также произошел бунт; ибо Непоциан, сын сестры Константина, с помощью гладиаторов присвоил себе власть,…на 28-й день, схваченный полководцами Магненция, он понес кару. Голову его на копье носили по всему Городу. Немного спустя Магненций был сокрушен в бою у Мурсы… В этом сражении были растрачены столь грандиозные силы Римской империи, что их хватило бы для любых внешних войн, которые могли бы принести множество триумфов и обеспечить безопасность границ и государства" (Евтропий).

"В скором времени Констанций назначил цезарем Востока своего двоюродного брата Галла, а Магненций, побежденный в различных сражениях, покончил с собой на третьем году и восьмом месяце своего правления… Тем временем Констанций за совершение многих поступков убил Цезаря Галла, мужа по природе своей дикого и ставшего бы тираном, если бы ему позволили править

по собственному произволу. Также

и Сильван, устроивший переворот в Галлии, был убит на 28-й день своего правления, и с этого времени Констанций остался единственным принцепсом и августом в Римской империи" (Евтропий).

"Христианскую религию, которую отличает цельность и простота, Констанций [II] сочетал с бабьим суеверием…»

"Констанций решил посетить Рим, чтобы после гибели Магненция справить триумф над римской кровью. Самолично он не победил на войне никакого народа, не получил также вести о поражении какого-либо народа благодаря доблести своих полководцев, не прибавил новых земель к римской державе, никогда не видели его на поле боя первым или в первых рядах. Но он хотел показать блистательную процессию, сверкающие золотом знамена, великолепную свиту мирному народу, не имевшему надежды увидеть когда-либо что-нибудь подобное и даже не мечтавшему об этом" (Аммиан Марцеллин).

"Юлиан родился в Константинополе. В самом раннем детстве он остался сиротой, так как его отца Констанция сгубили вместе со многими другими после смерти брата его Константина интриги наследников верховной власти. Рано потерял он также и мать свою Базилину, происходившую из старого знатного рода".

"Внешность его была такова: он был среднего роста, волосы гладкие, тонкие и мягкие, густая, подстриженная клином борода, очень приятные глаза, полные огня, в которых светился тонкий ум, брови красивого изгиба, нос прямой, рот несколько крупный с массивной нижней губой; крутой и мощный затылок; широкие сильные плечи и пропорциональное телосложение. Глаза у него были ласковые и в то же время властные".