История великих путешествий. Том 2. Мореплаватели XVIII века
Шрифт:
Девятнадцатого июля 1738 года два небольших фрегата, «Эгль» («Орел») и «Мари», соответствующим образом оснащенные, вышли из Бреста под командованием Буве де Лозье. Простояв больше месяца у острова Санта-Катарина, близ берегов Бразилии, 13 ноября они пустились в дальнейший путь и взяли курс на юго-восток.
Начиная с 26-го фрегаты шли среди густого тумана; чтобы не потерять друг друга, им пришлось подавать пушечные сигналы. Полное отсутствие видимости заставляло их несколько раз менять курс и каждую секунду опасаться столкновения. 5 декабря туман стал еще более густым, хотя это казалось уже невозможным; на «Эгле» слышали шум движения «Мари», но не могли различить даже ее очертаний. Поверхность моря была покрыта морскими водорослями; вскоре увидели розовую кайру — птицу, никогда не улетающую далеко от земли.
«Пятнадцатого
Корабли по-прежнему держали курс на юг, и вскоре настойчивость Буве оказалась вознагражденной открытием земли, которой он дал название мыса Сирконсизьон (Обрезания Христа). Земля была довольно высокая, покрыта снегом и окружена со всех сторон толстым ледяным припаем, не дававшим возможности подойти к ней ближе чем на семь-восемь лье. Она, по-видимому, имела в длину четыре или пять лье и тянулась с севера на юг.
«Буве, — сообщает Фабр, — определил по имевшимся у него картам, что земля находится на 54° южной широты и 26 — 27° долготы к востоку от меридиана Тенерифе или же между 5°30' и 6°30' к востоку от Парижского меридиана».
Буве очень хотелось рассмотреть открытую землю вблизи и высадиться на нее, но из-за туманов и встречных ветров он не смог подойти к ней и вынужден был ограничиться наблюдениями с большого расстояния.
«Третьего января 1739 года, — сообщает Буве в своем отчете компании, — нам удалось наверстать потерянное в предыдущие дни, и около четырех часов дня, когда видимость несколько улучшилась, мы ясно различили землю; берег, скалистый на всем протяжении, образовывал несколько изгибов; вершины гор были покрыты снегом; склоны казались поросшими лесом».
После нескольких безуспешных попыток приблизиться к земле Буве пришлось отступить. Обескураженные, изнуренные цингой матросы падали с ног от усталости. Отправив «Мари» на Иль-де-Франс (остров Маврикий), он на «Эгле» взял курс к мысу Доброй Надежды, куда и прибыл 28 февраля.
«Мы прошли, — пишет Буве в упомянутом выше отчете, — оттысячи двухсот до тысячи пятисот лье по неведомым морям. В течение семидесяти дней мы почти все время двигались в тумане. Сорок суток мы находились среди льдов; почти ежедневно шел град или снег, покрывая палубы и снасти. Ванты и снасти обледенели. 10 января мы не смогли поставить фор-марсель [130] . Наши люди, привыкшие к теплому климату и плохо одетые, сильно страдали от холода. Некоторые отморозили себе руки и ноги. А между тем все время приходилось работать, ложиться в дрейф, поднимать и опускать паруса, не меньше одного раза в день производить промеры глубин. Один матрос с „Эгля", спускаясь с фор-марса-рея [131] , замерзнув, упал на фор-марс. С большим трудом удалось его оттуда снять и отогреть. Мне приходилось видеть слезы, катившиеся из глаз матросов, когда они тянули лотлинь [132] . А ведь время года было благоприятное, и я принимал все зависевшие от меня меры для облегчения страданий команды».
[130]Фор-марсель — второй снизу прямой парус на фок-мачте (передняя мачта судна).
[131]Фор-марса-рей — второй рей (считая снизу) на фок-мачте. Марс — площадка для наблюдения и парусных работ в месте соединения мачты и стеньги.
[132]Лотлинь —
Достигнутые результаты оказались так ничтожны, что, само собой разумеется, Ост-Индская компания не стала снаряжать новых экспедиций. Да и вряд ли следовало ожидать от них какой-нибудь выгоды; дальнейшие поиски «Южного материка» могли бы дорого обойтись. Все же открытие Буве поколебало веру в существование «Южного материка». Пример был подан, и несколько мореплавателей, в том числе два французских, желая установить истину, вскоре направились по следам Буве. Сообщив некоторые сведения об этой малоизвестной экспедиции, мы хотели воздать должное французскому мореплавателю, пионеру изучения южных широт; ему принадлежит честь указания пути великому английскому исследователю — Джемсу Куку.
Другому капитану Французской Ост-Индской компании, прославившемуся во многих сражениях с англичанами, Жану-Франсуа-Мари де Сюрвилю, выпало на долю тридцать лет спустя после экспедиции Буве совершить важные открытия в Океании и вновь обнаружить, почти одновременно с Куком, землю, открытую некогда Тасманом и названную последним Землей Штатов. Вот как это произошло.
Лоу и Шевалье, управлявшие Французской Индией, решили снарядить на свои средства судно для торговли в южных морях. Они посвятили в свои планы Сюрвиля и отправили его во Францию. Получив необходимое разрешение от Ост-Индской компании, он взял на себя руководство оснащением судна. В Нанте был снаряжен корабль «Сен-Жан-Батист», который снабдили трехлетним запасом продовольствия и всем необходимым для дальней экспедиции. Затем Сюрвиль направился в Индию, где Лоу предоставил в его распоряжение двадцать четыре туземных солдата. 3 марта 1769 года «Сен-Жан-Батист», выйдя из бухты Анжели (восточное побережье Индостана), направился в гавань Пондишери, где принял добавочный груз.
Второго июня Сюрвиль покинул Пондишери и взял курс на Филиппинские острова. 20 августа он бросил якорь у островов Бабуян (в проливе Баши). Слово «баши» означает на местном языке возбуждающий напиток, изготовляемый островитянами из сока сахарного тростника, который настаивается в течение нескольких дней на каких-то черных зернах.
Когда-то несколько матросов Дампира сбежали на острова Бабуян; каждый из них получил от туземцев жену, поле и земледельческие орудия. Воспоминание об этом событии побудило трех матросов с «Сен-Жан-Батист» последовать их примеру. Но Сюрвиль был не такой человек, чтобы допустить убыль в своем экипаже. Поэтому он приказал захватить двадцать шесть туземцев и собирался их держать в качестве заложников, пока ему не вернут его людей.
«Среди туземцев, которых держали связанными, — рассказывает Крозе в опубликованном им отчете о путешествии Сюрвиля, — нашлось несколько смельчаков, бросившихся в море; к величайшему удивлению французских моряков, у них хватило мужества и ловкости доплыть до одной из пирог, державшихся, чтобы не возбуждать подозрений, на довольно почтительном расстоянии».
Туземцы объяснили, что с ними поступили подобным образом лишь для того, чтобы заставить их товарищей выдать трех дезертиров. Островитяне показали знаками, что поняли, и тогда их всех отпустили, за исключением шести человек, захваченных на берегу. Та поспешность, с какой пленники покидали судно и прыгали в свои пироги, делала их возвращение маловероятным. Поэтому французы очень удивились, когда через короткое время увидели, как недавние заложники с радостными криками подплывали к судну. Не оставалось никаких сомнений в том, что они везут командиру сбежавших матросов. И действительно, они поднялись на палубу и свалили на нее опутанных веревками… трех великолепных свиней!
Сюрвиль нашел шутку, если только то была шутка, совершенно неуместной; он оттолкнул туземцев с таким разъяренным видом, что они бросились в пироги и поспешили скрыться. На другой день «Сен-Жан-Батист» покинул острова Бабуян, увозя трех туземцев, захваченных для замены дезертиров.
Седьмого октября после довольно длительного плавания на юго-восток, на 6°56' южной широты и на 151°30' долготы к востоку от Парижского меридиана французы увидели землю, которую назвали островом Премьер-Вю (Первый Увиденный).