История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века
Шрифт:
Белло отнесся к Клаппертону милостиво и послал ему несколько верблюдов и немного других съестных припасов. Но так как султан в это время был занят покорением возмутившейся против него области Губер, он не мог немедленно принять путешественника, чтобы обсудить многочисленные вопросы, которые английское правительство поручило выяснить Клаппертону.
Во главе пятидесяти — шестидесяти тысяч человек (девять десятых из них были пехотинцы в ватных доспехах) Белло напал на Кунью, столицу области Губер. Исход сражения оказался самым плачевным, и после этой неудачной попытки война закончилась. Тем временем Клаппертон, здоровье которого значительно
Как только Белло были вручены предназначенные ему подарки, он перестал выказывать Клаппертону прежнее дружеское расположение. Вскоре он даже сделал вид, будто получил от шейха эль-Ханеми письмо, в котором ему предлагали отделаться от путешественника, называя его шпионом, и вообще советовали остерегаться англичан. Планы Англии сводились, мол, к тому, чтобы, разузнав все о природных богатствах страны, обосноваться в ней, приобрести сторонников, а затем, воспользовавшись раздорами, поощряемыми самими англичанами, прибрать земли хауса к рукам, как это было с Индией.
Препятствия к отъезду, которые придумывал Белло, ясно доказывали, что ему очень хотелось наложить свою руку на подарки, предназначенные для султана Борну. Однако ему не хватало предлога, и он решил сочинить его, распустив слух, будто бы путешественник везет в Кукаву пушки и военное снаряжение. Затем султан заявил, что ни в коем случае не может разрешить иностранцу проехать через его земли, чтобы подготовить к войне его заклятого врага. Белло даже хотел заставить Клаппертона прочесть ему письмо лорда Батерста к султану Борну.
«Ты можешь его отнять, если захочешь, — сказал на это путешественник, — но сам я тебе его не отдам. Для тебя все возможно, потому что на твоей стороне сила, но насилием ты лишь обесчестишь самого себя. Для меня распечатать это письмо все равно, что снять с себя голову. Я приехал к тебе с письмом и подарками от короля Англии, потому что послание, отправленное тобою в прошлом году, внушило ему доверие к тебе. Надеюсь, ты не нарушишь своего слова и своего обещания ради того, чтобы узнать содержание письма к повелителю Борну».
Тут султан жестом дал понять путешественнику, что аудиенция окончена, и тот удалился.
Однако эта попытка была не последней, и дело зашло потом гораздо дальше. Несколько дней спустя к Клаппертону пришли с требованием выдать подарки, предназначенные для эль-Ханеми. Получив отказ, их просто отняли и унесли.
«Вы ведете себя по отношению ко мне как мошенники, — вскричал Клаппертон, — вы совсем не держите своего слова. Так не делает ни один народ на свете. Лучше бы вы отрубили мне голову, чем так поступать. Впрочем, я думаю, вы и до этого дойдете, когда отберете у меня все».
Наконец у него решили отнять оружие и боевые припасы, Клаппертон, собрав всю свою энергию, отказал наотрез. Перепуганные слуги покинули его, но вскоре вернулись, готовые разделить опасность, грозившую их хозяину, к которому они питали самую горячую привязанность. На этом дневник Клаппертона обрывается. Он провел в Сокото более шести месяцев, не имея возможности ни заниматься исследованием страны, ни вести переговоры, бывшие главной целью его приезда с побережья. Заботы, волнения и болезни донимали путешественника, и состояние его здоровья внезапно стало угрожающим. Слуга Ричард Лендер [242] догнавший его в Сокото, разрывался на части, но все было напрасно.
Двенадцатого марта 1827 года Клаппертон заболел дизентерией, которую ничто не могло остановить. Он быстро слабел. Было время рамадана [243] , и Лендер не мог добиться никакой помощи даже от слуг. Между тем болезнь усиливалась с каждым днем, чему способствовала жара. Клаппертон двадцать дней провел в состоянии полного изнеможения. Почувствовав близость конца, он отдал последние распоряжения своему верному слуге Ричарду Лендеру и 11 апреля скончался у него на руках.
[243]Рамадан — девятый месяц мусульманского календаря, месяц поста. В течение дня правоверным запрещается пить, есть, воскуривать благовония, предаваться развлечениям.
«Я сообщил султану Белло, — рассказывает Лендер, — о моей тяжелой утрате и просил разрешения похоронить хозяина по обычаю моей страны; я просил также указать мне место, куда бы я мог свезти его бренные останки. Посланец вскоре вернулся с разрешением султана. В полдень от Белло явились четыре раба, которым было приказано вырыть могилу. Я решил отправиться вместе с ними и велел положить тело на спину моего верблюда. Я накрыл покойника английским флагом; двигаясь медленным шагом, мы добрались до Джунгари, деревушки, расположенной на возвышенности в пяти милях к юго-востоку от Сокото. Там тело сняли с верблюда и положили под навесом. Рабы стали копать могилу, и, как только она была готова, мы перенесли тело к ней. Затем я открыл молитвенник и прерывающимся от рыданий голосом прочел заупокойную молитву. Никто не внимал печальному чтению, никто не облегчил моей горести своим участием. Рабы держались в отдалении. Они ссорились и непристойно шумели. Когда религиозная церемония закончилась, я снял флаг и тело было тихо опущено в землю. А я горько плакал над безжизненными останками моего прекрасного, достойнейшего и отважнейшего хозяина».
Зной, усталость и горе так одолели бедного Лендера, что он более десяти дней не выходил из своей хижины.
Белло много раз справлялся о состоянии здоровья несчастного слуги, но тот не обманывался насчет этих знаков внимания со стороны султана. Они были вызваны желанием завладеть деньгами и сундуками путешественника, которые, по его предположению, были набиты золотом и серебром. Велико же было изумление Белло, когда выяснилось, что Лендеру не на что даже добраться до побережья. Но султан так и не узнал, что англичанин предусмотрительно спрятал на себе оставшиеся у него золотые часы, а также часы Клаппертона и капитана Пирса.
Все же Лендер понимал, что ему любой ценой, и притом как можно скорее, надо вернуться на побережье. Он предусмотрительно одарил нескольких советников султана и привлек их на свою сторону. Они разъяснили своему повелителю, что смерть Лендера неминуемо породит слухи, будто он сам велел убить и его, и его хозяина. И хотя Клаппертон советовал Лендеру присоединиться к арабским купцам, отправлявшимся в Феццан, тот, опасаясь, как бы у него не отобрали путевых дневников и материалов экспедиции, все же решил направиться к Атлантическому океану.