История Византии. Том I

Сказкин Сергей Данилович

С торговцами и моряками столицы Орфанотроф был связан и через своего зятя, мужа сестры пафлагонцев Стефана Калафата («Конопатчика»)¹⁸, ставшего друнгарием флота. Поддержка синклитиков и некоторой части торговцев и моряков Константинополя не спасла, однако, Орфанотрофа, когда против него поднялись широкие слои столичного населения. Константинопольцы настолько возненавидели братьев за лихоимство, произвол и жестокость, что мечтали об истреблении всего их рода¹⁹.

В последние два года правления Михаила заговоры возникали один за другим. Был раскрыт заговор полководцев в Малой Азии во главе с Григорием Таронитом, в мятеже был заподозрен стратиг Диррахия Василий Синадин²⁰,

в столице внезапно сгорел в бухте императорский флот, в Италии был обвинен в посягательстве на престол талантливый полководец Георгий Маниак, перебежали к Деляну из Фессалоники несколько придворных сановников Михаила, увезя с собой императорский обоз с казной и гардеробом. Решилась на заговор и столичная чиновная знать во главе с Михаилом Кируларием и Иоанном Макремволитом.

Раздоры вспыхнули среди самих пафлагонцев. Орфанотроф, предвидя близкий конец Михаила, добился усыновления Зоей племянника пафлагонцев, сына Стефана Калафата—Михаила. Император возвел его в достоинство кесаря. Михаил оказался в центре интриг, связанных с вопросом о преемнике Михаила IV. 10 декабря 1041 г. Михаил IV умер, его преемником стал Михаил V Калафат. Зоя в третий раз вышла из своего уединения на политическую арену. Михаил V униженно называл ее «матушкой и повелительницей». Его положение было весьма непрочно.

С особой неприязнью хронисты говорят о том, что Михаил V тотчас принялся «все менять»²¹. К сожалению, известия о его мероприятиях крайне отрывочны и неясны. Орфанотроф был удален из дворца в окрестности Константинополя. С ним отправилась, пишет Пселл, «толпа синклитиков». Это была демонстрация недоверия Михаилу со стороны столичной знати. Действительно, Михаил, по

свидетельству Атталиата,лишь «вначале» выказывал почтение к синклиту

²²

. Он не проявил, говорит Пселл, благоволения к сановникам, замышляя сместить многих из них с занимаемых постов, «для народа же добиться свободы, чтобы пользоваться защитой многих, а не немногих»

²³

.

Брат покойного государя Константин, получивший сан новелиссима, стал ближайшим наставником своего племянника. Михаил и Константин поспешили расправиться с остальными своими родственниками. Император смещал их с постов, оскоплял, ссылал. По-видимому, расправа с ненавистными пафлагонцами была с восторгом встречена населением. Осмелев, Михаил перестал считаться с Зоей. Желая перед решительным шагом лишний раз убедиться в отношении народа к своей особе, император в первое воскресенье после пасхи, 19 апреля 1042 г., совершил торжественный выход, направившись в храм Апостолов. Весь город собрался на пути следования процессии. Михаил рассчитывал на поддержку «видных горожан и тех, кто живет, толкаясь по рынкам и занимаясь ремеслом». Он оказывал им благоволение, и они, пишет Пселл, «были его приверженцами». Сторонники Михаила были богаты. Атталиат называет их «первенцами рынка» . Они разостлали под ноги императора материи и украсили его коня шелками²⁴. Это были, по всей вероятности, главы ремесленных и торговых корпораций²⁵.

В ночь на 20 апреля Зоя была сослана на Принцевы острова и пострижена. Но Калафат переоценил свои силы. Имя представительницы Македонского дома было символом политики, благоприятной для столичного населения. Сами праваМихаила на престол основывались лишь на авторитете его приемной матери Зои. Мероприятия же, выгодные широким слоям населения города, о которых якобы помышлял император, еще не были осуществлены. Пафлагонцы оставались ненавистными. Расправа Михаила с некоторыми из них не была радикальным средством. К тому же место Орфанотрофа фактически занял лихоимец Константин.

Утром 20 апреля начались волнения. Михаил докладывал синклитикам, что Зоя посягала на его жизнь. Некоторые поверили. Но патриарх, удаленный из города Михаилом, ослушался приказа и вернулся в столицу непримиримым врагом василевса. Напряжение нарастало. Утром 21 апреля²⁶

эпарх города читал толпе императорский указ об изгнании Зои. Внезапно раздался крик: «Не желаем Калафата, крест поправшего, императором! Хотим законную нашу наследницу, матушку Зою!». Толпа взорвалась единым воплем: «Поломаем кости Калафату!» Эпарх едва успел укрыться в св. Софии. Столы менял были опрокинуты, ножки выломаны. Люди набивали карманы камнями, вооружались чем попало. Дома многих пафлагонцев подверглись разграблению. Народ устремился ко дворцу. Несмотря на град стрел и копий, встретивший безоружные толпы, восставшие не ослабляли натиска. Народ прорвался в один из покоев дворца, расхитил найденные там ценности и уничтожил налоговые списки.

Испуганный Михаил тотчас вернул Зою и показал ее народу с балкона. Но восставшие забросали императора камнями и не слушали императрицу. Чиновная знать и духовенство с тревогой следили за ходом событий. Гнев народа пугал их. «Многим, — говорит Пселл, — совершавшееся казалось

безрассудным переворотом»

²⁷

. Синклитики и патриарх ухватились, как за якорь спасения, за мысль возвести на трон Феодору. Она срочно была доставлена из монастыря в св. Софию. Михаил остался в одиночестве. Стала покидать его и дворцовая стража. Отчаявшись, он бежал вместе с Константином в Студийский монастырь, но в тот же день оба были схвачены и ослеплены.

Плоды народного движения против налогового гнета и произвола пафлагонцев были пожаты столичной знатью. Сестер заставили помириться. Толпа гражданских я военных сановников постоянно теснилась в гинекее. Чиновная бюрократия столицы безраздельно владела троном. Продажа должностей была отменена — торговые круги города снова утратили влияние на политику государства. На синклитиков изливались потоки золота. Средства, предназначенные на военные цели, были сокращены²⁸.

Неприязнь сестер была использована соперничающими группировками синклита. Каждую окружала толпа враждующих царедворцев. Интриги грозили парализовать государственный аппарат. Синклитики решили выдать Зою замуж, на что 64-летняя императрица без колебаний согласилась. Она вспомнила о своем бывшем фаворите, сосланном Орфанотрофом, Константине Мономахе — знатном и богатом константинопольце. Не прошло и двух месяцев после низвержения Калафата, как правлениесестер окончилось. Трон занял третий супруг Зои.

Между тем внешнеполитическое положение империи стало быстро ухудшаться. Василий II не успел достаточно укрепить позиции империи на Востоке, его преемник, Константин VIII, предпочитал «воевать» с врагами не оружием, а деньгами и раздачей титулов. Осмелевшие эмиры Алеппо нарушили мир с империей и систематически опустошали окрестности Антиохии. В конце правления Константина они разгромили войско дуки города почти у стен Антиохии.

Едва вступив на престол, Роман III должен был начать сборы для похода в Сирию. Была снаряжена огромная армия. Эмир Алеппо предлагал мир и возобновление выплаты дани, но Роман, мечтавший о славе полководца, отверг предложение и в летнюю пору 1030 г. безрассудно вторгся в Сирию. Войско страдало от жары, безводья и эпидемии. Потерпев первую неудачу под Алеппо, Роман III начал отступление, превратившееся в беспорядочное бегство. Византийцы понесли тяжелое поражение. Обоз императора стал добычей арабов.

В следующие годы в борьбе с арабами были достигнуты некоторые успехи. Георгий Маштак отразил набеги арабов на фему Месопотамию, а в 1032 г. овладел Эдессой. Было отвоевано несколько крепостей и в Сирии. С новым эмиром Алеппо заключили мир. Город возобновил выплату дани и принял представителя византийской власти. Однако эти успехи были кратковременными. Арабский флот опустошал острова, берега Иллирии и Малой Азии. Особенно разорительным был набег египетских арабов весной 1032 г. В ответ в 1035 г. византийскийфлот разорил дельту Нила вплоть до Александрии, а в сентябре того же года разгромил флотилию египетского халифа у византийских берегов. В 1036г. арабы Египта были вынуждены заключить с империей 30-летний мир.