История Византии. Том III

Сказкин Сергей Данилович

Ядро Трапезундской империи составлял ее крупнейший торговый и ремесленный центр, окруженный мощными крепостными сооружениями, — Трапезунд, который по своему торговому значению значительно превосходил Никею (см. гл. 7). В течение первого десятилетия своего существования Трапезундская империя делилась на две самостоятельные части: область Халдии с Трапезундом находилась во власти Алексея Комнина, принявшего титул императора, а прибрежные районы Пафлагонии с Синопом, Амастридой и Ираклией оказались во власти брата Алексея Давида.

От Трапезундской империи зависели бывшие крымские колонии Византии: Херсон с Климатами

и крымская Готия. Вероятно, лишь Трапезунд, обладавший свободным выходом в Черное море (тогда как после падения Константинополя Никея и Эпир оказались от него отрезанными), сумел сохранить связи с заморскими колониями Византии и оказался их наследником. Когда и каким образом утвердилась эта зависимость, остается однако неизвестным. Крымские колонии регулярно вносили подати в трапезундскую казну, их архонт был подвластен непосредственно императору. Между колониями и метрополией осуществлялись постоянные морские сношения⁷¹.

Лишь в первые десять лет своего существования Трапезундская империя пыталась играть заметную роль на Малоазийском полуострове. Однако эта роль ей оказалась не по силам. Через четверть века после своего возникновения Трапезундская империя стала слабым маленьким государством, зависевшим то от турок, то от монголов. Ее история приобрела чисто местное значение, а ее судьба оказалась навсегда оторванной от судеб остальных областей Византийской империи, хотя Трапезунд и пережил Константинополь на восемь лет.

Таковы три центра греческой государственности, которые сложились после падения Константинополя и основания Латинской империи.

ГЛАВА 4. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА НА БАЛКАНСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ И В МАЛОЙ АЗИИ. ЛАТИНСКАЯ ИМПЕРИЯ, НИКЕЯ, ЭПИР И БОЛГАРИЯ (1204 — 1261 ГГ.)

Основными участниками борьбы за византийское наследство были четыре главные политические силы на Балканском полуострове и в Малой Азии: Латинская империя, Болгария, Эпирское царство и Никейская империя. В ожесточенное соперничество, длившееся более полустолетия (1204—1261), оказывались временами втянутыми также многие другие страны Европы и Азии — Сербия, Венгрия, Сицилийское королевство, Иконийский султанат.

Завязался тугой узел острых противоречий. Война стала постоянным условием существования населения Балкан и западных областей Малой Азии.

Политические и военные союзы, договоры и соглашения следовали один за другим в самых различных вариантах, как в калейдоскопе. Вероломство, обман, нарушение торжественно заключенных договоров, подкуп и шантаж — все было пущено в ход государственными деятелями соперничавших сторон. Попеременно то одно, то другое государство выступало на передний план, претендуя на решающую роль на Балканах. Три соперника (Латинская империя, Эпирское царство и Болгария) пережили в указанный полустолетний промежуток времени периоды усиления и упадка, и только история одного из них (Никейской империи) представляла собой картину постоянного и неуклонного возвышения. Пятое государство — Трапезундская империя — быстро сошло со сцены как серьезная политическая сила. Поэтому в центре внимания в этой главе и будет находиться Никейская империя, которая утвердила свои права на византийское наследство и, казалось, добилась через 57 лет борьбы восстановления бывшей Византийской империи.

Как уже было рассказано

выше (см. гл. 3), ядро будущей Никейской империи возникло в районе городов Бруссы и Никеи, на территории, наиболее опасной со стратегической точки зрения для самого его существования. С северо-востока ему угрожала быстро росшая в это время Трапезундская империя, на юг простирались владения независимых и враждебных греческих архонтов, но главная опасность грозила со стороны латинян на западе и турок Икония — на востоке. Понадобилось напряжение всех военных сил, все искусство изощренной византийской дипломатии, чтобы не только выжить в этих условиях, но и перейти в победоносное наступление.

С самого начала, по всей вероятности, Феодор Ласкарис занял дружественную позицию в отношении

турок, выплачивая им дань за сохранение мира¹. Турки, по-видимому, опасались наступления крестоносцев, заранее объявивших своими бывшие владения империи в Малой Азии; они выжидали и не спешили уничтожать государство Ласкариса, оказавшееся барьером между их владениями и латинянами. К тому же восточные границы государства Ласкариса имели довольно прочную систему защиты, унаследованную от Византийской империи.

Когда конфликт с Бонифацием Монферратским, основавшим Фессалоникское государство и отказавшимся от своего малоазийского жребия, был разрешен (см. стр. 16), Балдуин решил переправиться в Малую Азию для овладения восточными землями империи. Обеспокоенные укреплением государства Ласкариса, венецианцы города Пиги и восточные союзники латинян — армяне на Скамандре всячески торопили Балдуина. Осенью 1204 г. брат Балдуина Генрих изнатный рыцарь Петр Брашейль переправились в Азию. Петр двинулся из Пиг на восток, по направлению к Бруссе, а Генрих отправился на юг, на Адрамиттий. Третий отряд занял опустошенную Никомидию.

В декабре 1204 г. Брашейля встретили значительные силы Ласкариса около крепости Пиманинон, лежащей между Пигами и Лопадием. Греки потерпели поражение и были вынуждены отступить. Путь Петру на Лопадий был открыт. Город сдался на милость победителя. Латиняне двинулись на Бруссу. Здесь, однако, их подстерегала первая неудача. Население города оказало стойкое сопротивление. Петр отступил, и греки преследовали врагов. Успех под Бруссой воодушевил греков. Они сбрасывали латинское господство, вооружались и убивали западных пришельцев при каждом удобном случае².

Между тем на юге обстановка складывалась в пользу латинян. Армяне присоединились к Генриху. Греческие города один за другим переходили под его господство. Отказывавшиеся признать власть латинян подвергались разгрому. Генрих взял Адрамиттий и разбил в марте 1205 г. под этим городом отряд брата Ласкариса и выступившего навстречу Генриху архонта Филадельфии Феодора Манкафу. Зимой — весной 1205 г. Балдуин начал подготовку своих главных сил к походу против Ласкариса. Над греческим государством нависла смертельная опасность. Ио именно в это время пришло неожиданное спасение — восстание греков во Фракии, а затем вторжение Калояна и разгром западных рыцарей под Адрианополем (см. гл. 2, стр. 17). Латинский император еще в начале этих событий стал отзывать из Азии силы крестоносцев. Накануне битвы при Адрианополе покинул Азию и Генрих, захватив с собой своих армянских союзников.