История Византии. Том III

Сказкин Сергей Данилович

Другой важный финансовый источник — таможенные пошлины, приносившие Византии при Комнинах несколько тысяч золотых монет ежедневного дохода¹³, теперь, с переходом международной торговли в руки генуэзцев и венецианцев и отмены для них торговых пошлин, почти полностью иссяк.

Чтобы справиться с постоянным финансовым дефицитом, правительство Михаила Палеолога прибегало к крайним мерам — к дальнейшей порче монеты, конфискациям имущества лиц, впавших в

14

немилость, к штрафам, взимавшимся по разным поводам с населения .

В византийской деревне царили запустение и нищета. Крестьянское хозяйство, десятилетиями страдавшее от разорения, вызванного вражескими вторжениями и внутренними междоусобицами, повсеместно пришло в упадок.

Даже весьма скудные сведения, которые дошли до нас о положении дел в провинциях во время Михаила VIII, позволяют судить о катастрофическом обнищании восточных областей

империи. Грабительская налоговая политика, частые кадастровые переписи и внеочередные сборы налогов приводили к полному разорению сельского населения. По словам Пахимера, «отсутствие денег у крестьян вынуждало их отдавать в счет налогов золотые и серебряные монеты, служившие им головным украшением, и оттого становиться еще беднее»¹⁵. С завоеванием Константинополя и возвращением императорского двора в столицу постепенно захирели и такие богатые области, как Вифиния, бывшая в свое время источником благосостояния Никейской империи. Безудержный грабеж государства привел к взрыву недовольства обездоленного крестьянства Вифинии: в 1262 г. вспыхнуло восстание вифинских акритов. В Никейской империи они были свободны от уплаты налогов и несения других повинностей. С приходом к власти Михаила VIII была проведена реформа, приведшая фактически к ликвидации пограничной службы акритов. Их земли были обложены податями, а воинам в виде компенсации назначили жалование, которое выдавалось нерегулярно и систематически уменьшалось¹⁶. Акриты при поддержке вифинского крестьянства, настроенного в пользу старой династии, подняли восстание. В среде восставших появился слепой юноша, выдававшийся ими за Иоанна IV. Посланное против восставших войско оказалось бессильным против засевших в горах акритов, которые хорошо знали местность и с успехом отражали атаки. Восстание удалось подавить путем обмана и подкупа отдельных его вожаков и участников¹⁷. В результате карательных экспедиций Вифиния была разорена.

Грабительская политика правительства в отношении восточных областей дорого обошлась Византийскому государству. Местное население все чаще предпочитало входить в контакты с турками и переселяться в их области. Оборона восточных границ империи была полностью дезорганизована — акриты уклонялись теперь от несения пограничной службы, перебегали к туркам. Турки по большей части безнаказанно переходили границу империи и захватывали византийские области. Им удалось овладеть важным опорным пунктом византийцев — городом и крепостью Траллы, который был разрушен до основания, а его жители перебиты. Процесс проникновения турок облегчался и тем, что все помыслы Михаила Палеолога были устремлены на запад, где его вожделенной целью было окончательное изгнание латинян. Военные экспедиции на восток посылались лишь эпизодически, и вся восточная граница империи в годы пребывания Михаила VIII у власти по сути дела была открыта для турок¹⁸.

Международное положение Византии было сложным. Падение Латинской империи явилось тяжелым ударом для многих государей Европы. Были затронуты интересы ряда стран, но в первую очередь был нанесен ущерб престижу папского престола, постоянного защитника латинских императоров Константинополя. Существенно пострадали и позиции Венеции, которая после Нимфейского договора потеряла господствующее положение в торговле в бассейне ВосточногоСредиземноморья и на Черном море.

Новый папа Урбан IV (1261—1264), вступив на престол, сразу же начал предпринимать меры против Византии, потребовав от Генуи разорвать союз с Михаилом Палеологом. Поскольку генуэзцы отказались, последовали отлучение от церкви правительства Генуи и папский интердикт на все население республики. Венеция поступила еще более решительно, послав с благословения папы флот против союзных эскадр Византии и Генуи. Сначала союзникам сопутствовал успех. Они заняли ряд островов Архипелага, захватили несколько венецианских кораблей. В руках Михаила оказался большой для того времени флот, насчитывавший до 60 галер. К этому времени вернувшийся домой из плена Гийом Виллардуэн был освобожден папой от клятвы, данной Михаилу VIII, и отказался выполнить условия договора о передаче Византии крепостей на Пелопоннесе. Император стал готовить туда военную экспедицию. Но ее пришлось отложить. Венецианцы разбили генуэзский флот в морском сражении при Сетте Поцци (1263 г.), применив хитроумную тактику морского боя. Вслед за тем последовало и политическое расхождение между Михаилом VIII и генуэзцами, воспротивившимися намерениям византийского императора идти к Пелопоннесу. Генуя не рискнула выступить против Гипома, пользовавшегося расположением Урбана IV, боясь еще более обострить и без того опасный конфликт с папской курией. Генуя склонялась к примирению с Римом, чему немало способствовали политика Сицилийского королевства и угрожающее соседство Карла Анжуйского. Разрыв Византии с Генуей стал неизбежным после измены главы генуэзской колонии в Константинополе Гильельмо Гверчи, который в союзе с тайными агентами сицилийского короля Манфреда Гогенштауфена строил планы

передачи города латинянам¹⁹. После раскрытия заговора Михаил VIII изгнал генуэзцев из Константинополя, нанеся тем самым тяжелый удар генуэзской торговле, хотя в Галате они удержались.

Теперь византийская дипломатия, стремившаяся всеми силами ослабить антивизантийские коалиции на Западе, стала искать союза с Венецией. В 1265 г. Михаилу VIII удалось заключить договор с венецианцами, по которому их привилегии были восстановлены, а Венеция гарантировала Византии

защиту от посягательств Запада

²⁰

.

Договор с венецианцами давал Византии важные преимущества против Гийома Виллардуэна, поскольку в результате этого договора были фактически разорваны союзные отношения Венеции, правителей Ахайи и Афин, направленные против империи. Михаил VITI теперь мог укрепиться на Эвбее и осуществить, наконец, экспедицию в Монемвасию, чтобы подчинить уступленные ранее Гийомом области. Несмотря на яростное сопротивление объединенных латинских сил Пелопоннеса, поддерживаемых папой, Византии удалось одержать верх; империя прочно утвердилась в этом районе Греции 21; византийские владения на Пелопоннесе называли обычноМореей.

Герб палеологов. Миниатюра из рукописи ГПБ. Ленинград. XV в. Положение империи упрочилось. Это заставило правителя Эпира Михаила II Ангела искать мира с империей. Нормализация отношений между двумя греческими государствами сопровождалась браком Никифора, наследника эпирского правителя с Анной, дочерью сестры Михаила VIII Евлогии.

Михаил VIII, однако, не был склонен переоценивать военно-дипломатические успехи Византии. Дальновидный и умный политик, он понимал, что главная опасность империи грозила со стороны папской курии, после потери Константинополя не устававшей призывать к новому крестовому походу против схизматиков-греков. Урбан IV обращался с подобными призывами к французскому королю Людовику IX, к королю Арагона Хайме I. Папа поддерживал изгнанного из Константинополя Балдуина II, благословлял многочисленные планы восстановления латинского господства в Византии. В этих условиях Михаил VIII счел необходимым предпринять дипломатический маневр, направленный на сближение с Манфредом Сицилийским, ярым врагом папы. Союзу с ним в Византии придавали столь большое значение, что Палеолог готов был даже развестись со своей супругой, императрицей Феодорой, и жениться на сестре Манфреда Анне, вдове Иоанна Ватаца, остававшейся после смерти мужа в Византии. Однако Феодора энергично воспротивилась этим планам своего венценосного супруга и была поддержана патриархом Арсением, не допустившим развода. В то же время Манфред не сделал ответных шагов навстречу Михаилу VIII, и союз двух государств не состоялся.

После этого у императора оставался в сущности один выход — добиться союза с папой. Михаил VIII ясно понимал, что единственным путем, ведущим к этому союзу, была церковная уния

²²

.

Не считаясь с настроениями в империи, Михаил VIII направилУрбану IV предложения о заключении мира с последующим обсуждением всех спорных вопросов о догматах. Реакция в Риме была благоприятной. Вскоре встал вопрос о созыве церковного собора, но в это время папа Урбан IV умер (1264), Вслед за тем в Италии развернулись события, повлекшие за собой резное обострение международной обстановки.

Располагавший большими военными силами и материальными средствами, прованский граф Карл Анжуйский, младший брат Людовика IX, в 1265 г. вступил в пределы Италии и вскоре нанес сокрушительное поражение Манфреду Гогенштауфену, который погиб в бою. В 1268 г. был разбит и наследник Манфреда Конрадин Гогенштауфен, посланный Карлом на эшафот. Утвердившись в Южной Италии и Сицилии, Карл Анжуйский начал быстро распространять свое влияние в Западной Греции и на некоторых островах. На правах вассала в тесный союз с ним вступил Гийом Виллардуэн, участвовавший со своим войском в военных операциях Карла.

В 1267 г. в Витербо Карл Анжуйский заключил договор с изгнанным из Константинополя Балдуином, которому обещал в течение ближайших шести лет выступить против империи ромеев. По условиям договора Балдуин отказывался от прав на Пелопоннес и острова Архипелага, передавал Карлу значительную часть византийских территорий в Эпире, в районе Фессалоники, в Сербии и Албании, Военный договор по традиции сопровождался брачным договором между дочерью Карла Беатриче и Филиппом, наследником Балдуина²³.

Перед лицом этой новой угрозы Михаил VIII, невзирая на протесты духовенства,пытался ускорить переговоры об унии восточной и западной церквей. Папская курия, однако, теперь не спешила, стремясь извлечь для себя наибольшие выгоды из создавшейся ситуации. Карл Анжуйский пользовался ее неизменным расположением и покровительством, особенно после того, как он разгромил враждебных Риму Гогенштауфенов. Однако укрепление державы Карла становилось опасным и грозило папскому престолу ослаблением его влияния.