История Византии
Шрифт:
Михаил сразу же дал ответ; он уверял папу, что для него самого вопрос об унии является первоочередным. Его представители непременно будут присутствовать на ближайшем соборе. Михаил только просил предоставить им сопровождение: король Сицилии вполне был способен ликвидировать византийскую делегацию во время ее следования по территории Карла, а затем предъявить императору упрек, что тот вообще никого не направлял на собор.
Папа, понимая опасения Михаила, повелел аббату Монте-Кассино встретить посланцев по прибытии в Реньо и сопровождать до самого Рима. Между тем Григорий продолжал внушать Карлу мысль о его моральном долге содействовать предполагаемому объединению. Король возражал: он собирался начать военную кампанию против Византии до мая 1274 г. Григорий упросил его отложить все это дело на год, и Карл, чья флотилия не была еще полностью восстановлена после бедствия в Трапани, согласился, не особо упорствуя.
Поездка греческих
Пять дней спустя Григорий совершал богослужение во время особой двуязычной мессы, призванной отметить предстоящее заключение унии. Византийцы принимали активное участие в литургии: Евангельский текст, Апостол и Символ веры читали на латинском и греческом языках, в том числе повторенное троекратно filioque, на котором был сделан особый акцент. 6 июля последовало было официальное заявление о заключении унии. Послание императора зачитали в переводе на латынь. Оно включало в себя «Исповедание веры» — вместе с включенным сюда filioque — и признание верховенства папской власти. В письме, правда, содержалась еще и просьба о том, чтобы византийской церкви было дозволено сохранить свой Символ веры (сформулированный еще до раскола между церквями) и ограничиться теми своими старыми обрядами, которые не шли вразрез с постановлениями Вселенских соборов. Затем великий логофет Георгий Акрополит дал клятву от имени императора. Впервые за двести двадцать лет Восточная и Западная церкви вступили в тесный контакт друг с другом.
Или так, по крайней мере, казалось. Только с возвращением императорских посланников подданные Михаила начали в полной мере осознавать, что произошло. Признание верховенства папской власти выглядело достаточно скверно, но предательство — а, по мнению многих византийцев, никак иначе назвать содеянное Михаилом было нельзя — зашло гораздо дальше. По какому праву император покусился на саму основу их религии, на ее вероучение? Грубо поправ каноническое право, он тяжело оскорбил Пресвятую Деву, под чьим особым покровительством находился их город. И каких новых несчастий следовало ожидать теперь византийцам? На протяжении веков они презирали Запад не только за то, что он пребывает в ереси, но также и за его грубость и неотесанность, и пятьдесят семь лет латинской оккупации не предоставили им повода изменить свое мнение. Теперь, по прошествии всего лишь тринадцати лет свободы, византийцев опять впрягали во франкское ярмо. Вскоре на улицах уже появились демонстранты. И эмоции еще больше накалились, когда патриархом был назначен известный сторонник унии Иоанн Векк.
Возможно ли, что Михаил Палеолог недооценил характер и настроения своих подданных? До некоторой степени это, наверное, так. В любом случае Михаил считал, что не мог действовать иначе. Союз с Римом лишал короля Сицилии и номинального латинского императора Филиппа де Куртене — который наследовал своему отцу Балдуину в 1273 г. — морального оправдания для военных действий против империи и на какое-то время спас Византию. Этот союз позволил легитимизировать притязания Михаила на Константинополь в глазах Запада. Благодаря заключенной унии папская власть даже перестала противодействовать планам императора очистить Балканский полуостров от немногих остававшихся там латинян. Но цена за все это оказалась поистине огромной.
Еще задолго до того, как императорские посланники прибыли в Лион, Михаил начал свою последнюю военную кампанию на Балканах; его войска заняли Бутринто, отбросив анжуйскую армию назад к Адриатике. Королю Карлу, который в это время был полностью поглощен делами в Италии и на Сицилии, донесли, что по ходу военных действий он понес значительные территориальные потери, а также уничтожена немалая часть его войска.
В следующем году брат императора, деспот Иоанн Палеолог, предпринял осаду дворца в Неопатре, где прятался Иоанн Бастард, который к тому времени вновь перешел на сторону франков. Но Бастарду не впервой было оказываться припертым к стенке. Ночью он по веревке спустился с дворцовой стены и незамеченным пробрался через византийский лагерь. Три дня спустя Иоанн достиг Фив, где набрал отряд из 300 всадников, и поспешил с ним назад, атаковав имперскую армию с тыла. Деспот делал все возможное, чтобы организовать оборону, но его людей охватила паника и они
10 января 1276 г. папа Григорий скончался в городе Ареццо. И хотя по идее его преемник Иннокентий V (бывший архиепископ Лионский) должен был поддерживать тесные контакты с Византией, он проявлял гораздо меньше интереса к организации новых Крестовых походов и соответственно к той стратегической роли, которая отводилась Константинополю его предшественником. Более того, Иннокентий был французом — с вытекающим из этого обстоятельства отношением к Византии. Его избрание стало триумфом для Карла Анжуйского, который беззастенчиво интриговал ради избрания архиепископа Лионского. Но тот в свою очередь умер после пяти месяцев понтификата; его преемник Адриан V умер уже через пять недель. А преемник Адриана Иоанн XXI пробыл на патриаршем троне лишь семь месяцев — прежде чем потолок его нового рабочего кабинета не рухнул ему на голову и не раздавил его. Только в ноябре 1277 г. кардиналы, прозаседав шесть месяцев на конклаве — четвертом за полтора года, — в итоге сумели-таки пойти наперекор махинациям Карла и избрать папу, способного достойно выполнять свои обязанности.
Джованни Гаэтано Орсини, взявший имя Николай III, был членом одного из старейших и влиятельнейших римских семейств. Он не собирался терпеть постоянное вмешательство Карла в папские дела, еще менее Николай был настроен мириться с имперскими притязаниями сицилийского короля. На протяжении ряда лет Карл использовал свой титул римского сенатора [91] , чтобы оказывать давление на процесс папских выборов, — точно так же как он использовал свою должность папского викария [92] Тосканы, чтобы расширить собственное влияние на Апеннинском полуострове. Уже через несколько недель после избрания новый папа лишил Карла обоих постов. Николай строго-настрого запретил сицилийскому королю атаковать Константинополь. В представлении Николая Восток и Запад являли собой противостоящие друг другу силы, и папство должно было поддерживать равновесие между ними. Михаил с удовлетворением наблюдал, как усмиряют его главного врага; угрозы для империи более не существовало.
91
Сенатор Рима — на тот период времени должностное лицо в городе.
92
Папский викарий — заместитель папы на определенной территории.
Папа Николай мог бы спасти Византию, но у него все еще были серьезные подозрения в отношении Восточной церкви и ему требовались доказательства того, что заключенный союз является полновесным и прочным. К несчастью, он в очень малой степени обладал выдержкой, присущей Григорию X, и совершенно не владел той дипломатической изощренностью, которая отличала последнего. Весной 1279 г. Николай направил посольство к Михаилу — тому был предъявлен целый ряд категорических требований. Понтифик совершенно однозначно отказал императору в удовлетворении его прежних просьб о том, чтобы грекам было дозволено сохранить свои старые обряды, возникшие еще до раскола: «Единство веры не допускает проявления различий в вероисповедании и религиозной практике верующих». В заключение папа извещал Михаила о своем намерении назначить кардинала-легата, у которого была бы постоянная резиденция в Константинополе.
Постепенно позиция Михаила касательно отношений с Римом становилась все более нестерпимой для константинопольской общественности и церковных кругов. И василевс знал, что он не может более оказывать давление на патриарха. Но он еще мог лавировать.
Собрав всех верховных клириков во дворце, Михаил высказался перед ним так откровенно, как никогда еще до сих пор:
«Я осознаю, что использовал силу против многих из вас и что оскорбил многих своих друзей, в том числе членов моей семьи… Я полагал, что все это дело завершится и что латиняне не будут более ничего требовать… но теперь они требуют дальнейших доказательств приверженности союзу. Бог свидетель, я не изменю наше вероисповедание ни на одну букву, ни на йоту. Я обещаю придерживаться божественного вероучения наших отцов. Если я окажу послам сердечный прием, то это не причинит вам вреда. Я думаю, что нам надо проявить к ним доброжелательное отношение, с тем чтобы мы не создали себе новых проблем».