История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1
Шрифт:
Император был высок ростом, имел величественную осанку, мужественную, но вместе с тем приятную наружность. От отца он унаследовал крепкое, мускулистое телосложение и неустрашимый дух воина. Светловолосый гигант с голубыми глазами, жёстким и прямым взглядом был сдержан, целомудрен, умерен в плотских наслаждениях и еде, верен дружбе и данному слову, чем снискал уважение со стороны остальных товарищей. Хотя он не был знаком с греческим языком и литературой, не упражнялся в риторике и не являлся сведущим в законах, кроме законов войны, в случае необходимости Валентиниан умел кратко, уверенно и содержательно излагать свои мысли. Император был христианином и открыто презирал язычество, искусственно получившее преференции при Отступнике. Его открытость, прямолинейность и твёрдость в вере привели к тому, что, несмотря на отчаянную храбрость и полководческие таланты, Юлиан перед Персидским походом изгнал Валентиниана и его брата Валентав ссылку за отказ отречься от
379
Гиббон Э.Закат и падение Римской империи. Т. 3. С. 80.
Рассказывают, что как-то Отступник вместе с телохранителями отправился в храм Фортуны, чтобы совершить жертвоприношения. Жрецы, стоявшие у входа, кропили входящих лустральной водой по языческому обряду. Валентиниан — тогда ещё трибун щитоносцев, шёл впереди Юлиана и, получив несколько капель воды на свой плащ, настолько разгневался, что ударил жреца, осквернившего его. Царь велел схватить виновника скандала и обязал его принести языческую жертву; конечно, Валентиниан отказался и был сослан с воинской службы. Это также подняло авторитет Валентиниана среди армии и христиан: солдатам нравятся такие бесстрашные натуры, а христиане не могли не уважать человека, способного отказаться от карьеры и расстаться со своей жизнью ради веры.
Царствование раскрыло во всём блеске и его добрые качества, и некоторые негативные черты характера. Современники были практически единодушны в том, что новый император являл собой тип очень твёрдого, порой жестокого человека. Например, он никогда не миловал преступников, приговорённых к смерти, и, глубоко озабоченный проблемой политической стабильности, без всякого снисхождения приказывал казнить тех, на кого указывали в качестве потенциального заговорщика. Соблюдая строгость во всём, царь очень не любил богатых и хорошо одетых людей, а также лиц, кичащихся своей образованностью. Будучи очень храбрым человеком, Валентиниан не благоволил к трусам, говоря, что они — позор человечества. Никогда намеренноне назначал жестоких правителей, но всегда требовал от них строгости ко всем правонарушителям. Замечая, что правители провинций проявляют жесткость, он радовался, что нашёл «Ликургов и Кассиев, древних столпов справедливости, и в своих рескриптах наставлял их строго карать за проступки, хотя бы незначительные» [380] .
380
Марцеллин Аммиан.Римская история. Книга XXX, глава 8. С. 529–532.
Однако жестокое отношение императора к потенциальной оппозиции вызывалось отнюдь не его патологической трусостью: Валентиниана нетрудно было увлечь в заблуждение сознательной ложью, если речь шла о безопасности Римского государства, но он никогда не принимал мер в отношении тех, на кого показывали как на его личных врагов; все намёки на заговоры против него он опровергал презрительной улыбкой храбреца. Государственник до мозга костей, блестящий образец уже вымирающего типаримлян, император радел не о личном авторитете, но о должном отношении к власти и её носителям. Поэтому оскорбление себе он воспринимал, в первую очередь, как оскорбление государства. «Валентиниан редко оставлял безнаказанной обиду, но никогда не оставлял безнаказанным оскорбления; его могли упрекать в неблагоразумии, но все отдавали справедливость его мужеству, и самые гордые и влиятельные военачальники боялись прогневать этого бесстрашного солдата» [381] .
381
Гиббон Э.Закат и падение Римской империи. Т. 3. С. 91.
Аскет от рождения, Валентиниан всю жизнь был невероятно строг в вопросах нравственности, нисколько не соблазняясь на фоне распущенности царского двора, где вскоре после начала его правления кардинально изменились этические предпочтения. Сплетничали, что Валентиниан был многоженцем, что очевидная ложь. В своей жизни он имел двух жен (Северу и Юстину), использовав предоставленную ему римским законом возможность развода, и никогда не знал лёгких увлечений. Это был настоящий моралист своего времени, римский пуританин, не допускающий никаких поблажек для себя и своей совести. Имея возможность выдвинуть на первый план своих родственников, император тем не менее никогда не потворствовал родне: он или оставлял их безвестными, запрещая занимать публичные должности, или предоставлял им очень невысокие посты [382] .
382
Марцеллин
Валентиниан был довольно снисходителен к язычникам, которых откровенно презирал, но не препятствовал в свободе вероисповедания. Единственное исключение составляли колдуны и поклонники сатанистских культов, которых он ненавидел и безжалостно судил. Будучи весьма сдержанным по части женского пола, император предавал суровым наказаниям, вплоть до смертной казни, прелюбодеев и неверных жён. Избежать ссылки или усекновения головы не удалось и представителям старинных, знатных фамилий. Дело дошло до того, что в 368 г. сенат даже направил к Валентиниану посольство с просьбой смягчить наказания виновным, но это ходатайство не повлияло на общую политику царя: «Знатные по происхождению люди облекались в простые одежды, и каждый был в тревоге за себя» [383] .
383
Марцеллин Аммиан. Римская история. Книга XXVIII, глава 1. С. 445–454.
Как строгий, но справедливый император, он повсюду облегчал бремя податей, своевременно и умело воздвигал новые укрепления вдоль границы Империи, строго держал воинскую дисциплину, наказывая солдат даже за незначительные нарушения. На войне Валентиниан был умён, осторожен и очень предусмотрителен. Таков был новый правитель Рима, на плечи которого легла сложнейшая задача восстановления порядка, приведения армии к повиновению, отражение варварских набегов и прекращение брожения в Церкви.
И, надо сказать, в целом Валентиниан показал себя лицом, достойным выбора величайшей Империи. Правда, процедура восшествия Валентиниана на престол не обошлась без некоторых неожиданностей, существенно изменивших характер предстоящего царствования. Любой непредубеждённый ум легко приходил к вполне естественному выводу, что в условиях ослабевшей императорской власти и частой смены царей только единоличное правлениеВалентиниана могло спасти Римское государство. Очевидно, таково было настроение и самого вновь избранного василевса. Но уже вскоре действительность перечеркнула его планы.
Облачённый в императорские одежды, новый царь уже собирался обратиться к войскам с благодарственной речью, как внезапно поднялся страшный шум: это центурии и манипулы, когорты и схолы требовали, чтобы Валентиниан разделилсвоё царство с другим императором. Такое требование было совершенно неожиданным для самого Валентиниана и окружавших его соратников. Вначале всем пришла логичная мысль о происках конкурирующих партий, но она была опровергнута царём (по свидетельству современника), поскольку требование исходило не от отдельных подкупленных лиц, а от всейармии. Солдаты были страшно возбуждены; казалось, ещё немного — и они будут готовы пойти на непредвиденные поступки.
И тут Валентиниан показал, что умеет владеть ситуацией. Он обратился к войскам, но уже с другой речью, чем задумывалась ранее, и пообещал исполнить их волю при некоторых отлагательных условиях. «Как учат мудрецы, — сказал он, — не только в делах управления, где опасности столь велики и столь часты, но и в нашей частной обыденной жизни каждый должен делать другом чужого человека лишь после суждения о нём, а не судить его тогда, когда он им стал». Император пообещал в самое ближайшее время подыскать себе сотоварища по трону, после чего солдаты, получив обычные подарки по случаю воцарения, спокойно разошлись [384] .
384
Марцеллин Аммиан. Римская история. Книга XXVI, глава 2. С. 385, 386.
Чем были вызваны столь неожиданные экспромты со стороны легионов? Остаётся только гадать. Возможно, солдаты «вдруг» вспомнили (или им всё же напомнили), что ещё не так давно нормальным считалось управление, разделённое между несколькими царями. Не исключено, что таким образом войско, итак уже удручённое частой сменой императоров и вытекающими отсюда трудностями, хотело подстраховаться на случай внезапной смерти Валентиниана. А римская армия, как и сенат, в ту пору считала себя не только одной из авторитетнейших и могущественнейших политических сил Империи, но и ответственной за безопасность государства. В те древние времена право управления государством неизменно считалось производным от обязанностиего защищать и класть свои жизни за отечество. Поэтому император не мог проигнорировать мнение тех, благодаря кому он получил трон.