История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

Величко Алексей Михайлович

неподходящего по возрасту и положению. Константинопольским

патриархом на праздник Пасхи был поставлен тот самый Феодот

Каситера (815—821), который так ловко подвел императора под

гонения на иконопочитателей2.

В апреле 815 г. состоялся Собор, на который, между прочим, был приглашен и св. Феодор Студит. Однако он отказался, сослав-

шись на то, что без благословения епископа, посвятившего его в

игумены, не вправе посещать

подобные мероприятия. Конечно, это

был прямой намек на неканоничность низвержения св. Никифора

и поставление в патриархи Каситера. Нельзя, однако, не заметить, что такие доводы уже не имели эффекта — все помнили, что не так

давно св. Феодор и св. Платон категорически не желали вступать в

общение с преследуемым ныне властями св. Никифором. И также

ссылались на неканоничность его посвящения в Константинополь-

ские патриархи.

Цель данного Собора, где наряду с епископами приняли участие

и многие игумены, заключалась в восстановлении определений

иконоборческого Собора 754 г. и предании забвению оросов Седь-

1 Робертсон Дж. С. История христианской Церкви от апостольского века до

наших дней. Т. 1. С. 769.

2 «Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей». Книга 1, главы 15, 16, 17. С. 22—24.

239

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

мого Вселенского Собора. Эта задача была выполнена относительно

легко; гораздо сложнее было реализовать эти решения в жизни.

Непокорных иконопочитателей ждали тюрьмы и ссылки, а также

поражение в правах, как еретиков — обычная мера правительства в

таких случаях. Но св. Феодор, возглавивший сопротивление, про-

игнорировал эти угрозы. В пику приказа царя и решению Собора

он в Вербное воскресенье организовал Крестный ход с монахами

своей обители, которые несли иконы и пели гимн, начинающий-

ся словами: «Чтим образ Твой неоскверненный»1. Его активность

дошла до такой неприятной царю степени, что он, не очень желая

того, приказал направить преподобного в ссылку в Малую Азию, а Студийскую обитель, где проживало уже более 1 тыс. монахов, закрыть. Это была смелая мера, характерная для твердой воли Льва

Армянина. Однако она принесла гораздо больше вреда для «офи-

циальной» Церкви, поскольку разогнанные монахи разошлись по

всей стране и, частью переселившись в Рим и Южную Италию, стали настоящими глашатаями своего игумена.

Послания Студита, в которых

правительство не ограничивало

св. Феодора, моментально расходились по всей стране, так что он

даже однажды заметил: «Недавно я говорил о таинственном, и сей-

час же распространилось мое слово отсюда до Константинополя, а оттуда до Бруссы». Когда царские слуги недвусмысленно сказали

ему, что за непослушание императору он может быть лишен язы-

ка, преподобный заметил: «Если император вздумает лишить меня

языка, и тогда я найду способы взывать, окрыляемый Духом. Я буду

писать всем находящимся в изгнании отцам, это приносит пользу

как пишущему, так и получающему, — я готов взывать даже до по-

следних пределов Вселенной»2.

Несмотря на относительно невысокий чин в церковной иерархии, св. Феодор Студит стал настоящим патриархом иконопочитателей.

Запрещая своим сторонникам вступать в общение со священниками-

иконоборцами, Студит разрешил принимать иереев, получивших по-

священие на Западе. При нем вскоре образовался небольшой кружок

опальных архиереев, твердо решивших идти до конца и претерпеть

даже мучения за свой образ мыслей: епископ Солунский Иосиф, Никейский епископ Петр, Никомидийский архиерей Феофилакт, Эфесский владыка Феофил. На их стороне была громадная масса

1 Робертсон Дж. С. История христианской Церкви от апостольского века до

наших дней. Т. 1. С. 769.

2 Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. 2. С. 516, 517.

240

В Н Е Д И Н А С Т И Ч Е С К И Й И М П Е Р А Т О Р

сельского населения, горой стоявшая за святые иконы и укрывавшая

у себя монахов-беглецов из Студийской обители.

Как и раньше, св. Феодор надеялся на авторитетное вмеша-

тельство Римского папы. В традиционном духе византийской тео-

рии «пяти чувств» Студит полагал, что «пентархия» является той

инстанцией, куда можно жаловаться даже на самого патриарха.

Поскольку же Константинопольская и другие восточные кафедры

были в то время, по его мнению, заняты еретиками, папа оставался

тем единственным судьей, к которому можно апеллировать1.

Риму не очень понравилось такое понимание папских прерога-

тив, но понтифик открыто поддержал Студита, поскольку, все же, тот объективно работал на его авторитет. Когда из Константино-